Старая ратуша
Шрифт:
«Послевкусие» громкого судебного процесса всегда одинаковое. Мощный всплеск энергии от долгожданного предвкушения того, что твоя жизнь возвращается в твое распоряжение. Наконец-то есть время подтянуть остальные дела, привести в порядок бюджет, отвязаться от Юридического общества, проведать друзей, которых не видела уже несколько месяцев, и прочесть с укором растущие возле кровати стопки журнала «Нью-йоркер».
На самом деле ничего такого не происходит. Несколько лет назад, когда Пэриш встречалась с защитником «Мэпл лифс», жены некоторых игроков говорили
Пэриш вынула спортивную страничку из «Стар». По крайней мере появится возможность почитать про великую победу «Листьев» и о том, как на последних минутах голкипер спас ворота.
Двери распахнулись, и в зал суда неторопливо вошли два ненавистных всем адвокатам государственных обвинителя — Фил Каттер и Барб Гилд — вместе с шефом полиции Хэпом Чарлтоном.
«Исчадье зла», — отметила про себя Пэриш, глядя, как они занимают места в первом ряду.
Без малого десять в зале появился Фернандес. Как всегда, безупречно опрятен. Не глядя в зал, направился к своему столу.
Положив газету, Пэриш подошла к нему.
— Альберт, неужели я сегодня пришла раньше вас? — воскликнула она, пожимая ему руку. — Что бы это могло значить?
Не отреагировав в традиционной манере, он лишь молча кивнул в ответ. Было ли у него хоть малейшее представление о том, что должно произойти? По нему невозможно было понять.
Ее подмывало сообщить, что кое-что назревает. В тот единственный раз, когда судьба свела их в одном деле, которое она выиграла, он держался достойно, следуя принципам, что суть его работы не в победах или поражениях.
Пэриш тогда рассмеялась. Это была старая, всем известная фраза из учебных пособий для будущих прокуроров.
Возможно, он умел достойно проигрывать. Посмотрим, каков он в случае недостойной победы.
Глава 63
— Давайте за мной, — басовито раздалось позади. Это оказался все тот же здоровяк полисмен со стройки. Кенникот даже не подозревал, что он все время следовал за ним. Полисмен вклинился в толпу, и Кенникот нырнул следом. Они проталкивались на другую сторону Куин-стрит под вступительную мелодию часов на башне.
«Бом», — прозвучало сверху.
«И еще так же девять раз, — думал Кенникот. — Не успеть мне».
На площади перед старой городской ратушей царило столпотворение. Полисмен разгребал людей в стороны, двигаясь точно бульдозер по заснеженной целине.
«Бом. Бом. Бом».
Они добрались до широкой лестницы, ведущей к центральной двери. Кенникот стал подниматься, прыгая через две ступеньки. Окутанная клубами сигаретного дыма, перед кенотафом стояла кучка вульгарных девиц. Когда Кенникот проскользнул мимо них, часы пробили восьмой раз.
Он не останавливался. Теперь предстояло прорваться сквозь стоящую на вход очередь. Он заметил парочку растерянных
«Видимо, по поводу уклонения от налогов», — решил Кенникот, устремляясь к ним.
До него донесся очередной удар часов.
— Полиция. Разрешите пройти.
В удивлении вскинув головы, мужчины инстинктивно расступились.
«Бом», — часы пробили в десятый и последний раз.
«Черт», — мелькнуло у Кенникота. В этот момент он уже схватился за тяжелую дубовую дверь и дернул ее на себя. Оказавшись внутри, сразу бросился к началу очереди, выхватил свой жетон и сунул его в лицо ошарашенному охраннику.
— Полиция. Срочное дело! — крикнул Кенникот, прорываясь сквозь контроль службы безопасности и оказываясь в главной ротонде. Она была запружена полицейскими, адвокатами и их клиентами, судьями и секретарями, разбредающимися по залам судебных заседаний. Казалось, будто все говорили одновременно, создавая всеобщий гул.
Он бросился вверх по лестнице, свернул за угол налево и побежал к залу 121. Старый констебль с колокольчиком еще стоял снаружи. Размахивая жетоном, Кенникот подбежал к нему.
— Еще не начали?
— Его честь немного задержался — важный телефонный звонок: семейные обстоятельства.
— Вот повезло! — воскликнул Кенникот, врываясь в зал. Он резко остановился. Сердце колотилось как сумасшедшее. Лоб покрылся испариной.
Заседание должно было вот-вот начаться. Кевин Брэйс находился на скамье подсудимых. Фернандес и Пэриш стояли на своих местах. Судья Саммерс снимал колпачок со старой перьевой ручки. Рядом с ним на трибуне свидетелей детектив Хоу раскрывал полицейский блокнот.
Зал казался полупустым. Фил Каттер и Барб Гилд сидели в первом ряду вместе с шефом полиции Чарлтоном. И, если не считать темнокожего мужчины в старой кожаной куртке, в зале, кроме кучки репортеров, больше никого не было.
Кенникот взглянул на Фила Каттера. Тот сидел с самодовольной улыбкой на лице. Он подумал о Джо Саммерс и о подслушанном ею разговоре Каттера и Гилд. Прокуратура такое место, где карьерные взлеты и падения частенько целиком и полностью зависят от тех, кто там заправляет. Подобно заключенным, не желающим выдавать своих собратьев, или врачам, скрывающим ошибки коллег, или полицейским, прибегающим к круговой поруке, прокуроры редко высовывались, чтобы покритиковать «своих».
Кенникот вспомнил последние минуты, проведенные в домике Джо Саммерс. Закончив телефонный разговор с Грином, он посмотрел на нее:
— Мне надо бежать. Ты же знаешь своего отца. Он никогда не опаздывает в суд.
— Да уж, это мне известно.
Дэниел взглянул на полную еды тарелку.
— Прости, — сказал он и машинально понес ее на кухню.
— Ничего, ступай, — ответила Джо, подходя к нему и забирая из его рук тарелку.
На мгновение они замерли, ощущая близость друг друга. Он взял ее за локоть, она положила руку ему на плечо. Он поцеловал ее, а она не отпрянула. Это продолжалось одну-две секунды, но казалось — гораздо дольше.