Старая столица

Кавабата Ясунари

Тиэко весело рассмеялась.

— Тиэко, вы меня слышите? — Синъити понизил голос: — Дело в том, что брат попросил меня позвонить вам, передаю ему трубку…

С Рюсукэ Тиэко не могла позволить себе разговаривать в таком легкомысленном тоне.

— Тиэко, вы говорили с приказчиком? — первым делом спросил Рюсукэ.

— Да.

— Молодец! — громко сказал Рюсукэ и повторил: — Молодец!

— А он пожаловался матери.

— Само собой.

— Я сказала ему: хочу, мол, подучиться нашему делу… И попросила показать конторские книги.

— Прекрасно! Важно

уже одно то, что вы сказали ему об этом.

— И еще заставила вынуть из сейфа и дать мне на просмотр сберегательные книжки, акции и ценные бумаги.

— Тиэко, вы просто молодчина! А производите впечатление такой тихой, мягкосердечной барышни.

— Но ведь это вы меня научили…

— Я посоветовал вам потому, что среди соседей-оптовиков пошли странные слухи, и я уж про себя решил: если вы постесняетесь, это сделает мой отец или я. К счастью, вы поговорили с ним сами. Как он? Переменился после вашего разговора?

— Да, почему-то стал вести себя по-другому.

— Иначе и не могло быть. — Рюсукэ помолчал, потом добавил: — Вы правильно поступили.

Тиэко почувствовала, будто там, на другом конце провода, Рюсукэ хочет сказать что-то еще, но не решается.

— Тиэко, я не помешаю, если во второй половине дня зайду в вашу лавку… вместе с Синъити?.. — произнес он наконец.

— Не в моей власти вам запретить… Зачем спрашивать разрешения?

— Но ведь в доме — молодая барышня…

— Не говорите так. Мне неприятно…

— В таком случае я приду, когда приказчик будет еще в лавке. Уверяю вас, я не доставлю вам никакого беспокойства, но все же хочу собственными глазами взглянуть на эту личность, — рассмеялся Рюсукэ.

— Вы?! — удивилась Тиэко.

Отец Рюсукэ считался крупным оптовиком в районе Муромати, и среди его друзей было немало влиятельных торговцев. Сам же Рюсукэ, хоть и занимался наукой, проявлял интерес и к торговому делу отца.

— Как вы смотрите на то, чтобы полакомиться черепахой? — переменил разговор Рюсукэ. — Давайте поужинаем в ресторане «Дайити», что в Китано. С моей стороны было бы чересчур дерзко пригласить и ваших родителей, поэтому прошу только вас составить компанию — мне и нашему «послушничку».

— Хорошо, — смогла лишь выдавить из себя оробевшая Тиэко.

Минуло уж более десяти лет, как Синъити в роли послушника восседал на ковчеге во время праздника Гион, а Рюсукэ до сих пор поддразнивал его, называя «наш послушничек». Наверное, за мягкость характера и красоту, которой позавидовали бы и женщины.

— Звонил Синъити, сказал, что сегодня днем они зайдут к нам с Рюсукэ, — сказала Тиэко матери.

— Вот как? — Для Сигэ, по-видимому, это было неожиданностью.

После полудня Тиэко поднялась к себе и слегка, но тщательно подкрасилась. Она расчесала волосы и долго их укладывала, но прическа не получилась такой, как она хотела. Затем она стала примерять кимоно и никак не могла решить, на каком остановиться.

Когда она спустилась наконец вниз, отца не было: наверно, отлучился по делам.

Тиэко поправила огонь в жаровне и оглядела гостиную. Выглянула и в сад. Мох на стволе старого клена

был еще зеленым, но листья на кустиках фиалок уже начали желтеть.

На камелии возле христианского фонаря распустились алые цветы. Цветы камелии были ей милее, чем пунцовые розы.

Войдя в дом, братья первым делом вежливо поклонились матери, после чего Рюсукэ один направился к конторке, за которой сидел приказчик.

Уэмура поспешно вышел из-за конторки и долго, чересчур долго кланялся Рюсукэ. Тот вежливо ответил на приветствие, хотя лицо его было угрюмым, что Уэмура не преминул заметить.

Чего ему от меня надо — этому студентику? — подумал про себя Уэмура, однако понял: следует быть настороже.

Дождавшись, когда приказчик на минуту умолк, чтобы перевести дух, Рюсукэ спокойно сказал:

— Похоже, ваша торговля процветает.

— Как говорится: вашими молитвами.

— Вот и отец мой говорил: все это благодаря тому, что у господина Сада опытный приказчик.

— Спасибо на добром слове, но разве можно нашу лавку сравнить с торговым домом Мидзуки?

— Ошибаетесь, мы за все хватаемся, а на самом деле наш магазин — обычная мелочная лавка. Мне такое ведение дела не по душе. К сожалению, солидных торговых домов, как ваш, становится все меньше… Пока Уэмура собирался с ответом, Рюсукэ повернулся к нему спиной и направился в гостиную, где его ожидали Тиэко и Синъити. Уэмура проводил его встревоженным взглядом. Он сразу догадался, что между просьбой Тиэко показать бухгалтерские книги и сегодняшним посещением Рюсукэ существовала какая-то связь.

Когда Рюсукэ вошел в гостиную, Тиэко вопросительно поглядела на него.

— Госпожа Тиэко, с вашего позволения, я чуть-чуть испортил настроение приказчику.

Тиэко молча потупилась и стала заваривать для Рюсукэ чай.

— Брат, взгляни на фиалки в саду — они устроились на стволе старого клена. Их два кустика, и Тиэко уже давно сравнивает их с несчастными влюбленными… Они совсем рядом, а соединиться никогда не смогут…

— Вижу.

— Женщины любят все сентиментальное.

— Как вам не стыдно, Синъити. — Она поставила перед Рюсукэ чашку свежезаваренного чая. Ее руки едва заметно дрожали. В ресторан они поехали на машине, принадлежавшей торговому дому Мидзуки. «Дайити» был старомодным рестораном, популярным и среди приезжих. Их ввели в зал с низким потолком и обшарпанными стенами. Сначала подали суп с черепашьим мясом, потом в оставшийся бульон добавили рис и овощи.

Тиэко ощутила, как мягкое тепло разливается по ее телу, она даже немного захмелела.

Лицо и шея Тиэко порозовели. Розовый цвет придал особую прелесть ее юной, без единого изъяна белоснежной шее. Глаза девушки заблестели, время от времени она проводила по щеке рукою.

Тиэко, разумеется, даже не пригубила свою чашечку с сакэ, но она не знала, что черепаший бульон наполовину состоял из сакэ.

Когда они вышли на улицу, где их ждала машина, Тиэко почувствовала, что ноги не слушаются ее. Ей сделалось весело, слова с удивительной легкостью слетали с губ.