Старая Земля
Шрифт:
— Большая, — заметил капитан по имени Яккус, наблюдая, как схемы звездолетов возникают перед зрителями, а затем исчезают.
— Тем крупнее будет улов, — резко и энергично бросил Медузон.
— Насколько актуальна эта информация? — спросил Боргус.
— Дата изменения блока показывает, что она совсем свежая, — ответил Медузон.
— Значит, у них не было времени, чтобы изменить планы, — заметил Яккус.
— Я сомневаюсь, что они вообще знают, что данные попали к нам в руки, — добавил Медузон.
Он остановил взгляд поочередно на Равте, Норссоне, Аркборне
И не ошибся.
— Атака такого масштаба потребует большого сосредоточения сил, — сказал Аркборн.
— И привлечет к нам чрезмерное внимание, — подхватил Норссон. — Это огромный риск. Не стоит забывать о нашем безрассудстве на Оквете.
При напоминании о катастрофе, непреднамеренно вызванной ныне покойными отцами кланов, Медузон до скрипа сжал зубы.
— Именно поэтому нам нужны перемены, — сказал он.
— И ты точно знаешь, какие именно, не так ли? — поинтересовался Равт.
— Если не я, то кто? Нам необходимо единоначалие.
Равт озадаченно нахмурился:
— У нас оно есть. Этот совет железных отцов и есть продолжение воли Горгона.
— Нет, вот его воля! — крикнул Медузон, ничуть не сожалея о своей несдержанности. — Сражаться, истреблять наших врагов. Вы что, не следите за событиями? Ультрамар атакован. Калт пал, а вслед за ним еще десятки из Пятисот Миров. Я слышал от наших союзников, что жестокой атаке подвергся даже Бета—Гармон, врата Солнечной системы. Хорус и его приспешники повсюду нас подстерегают. Он угрожает даже Трону Терры. Это не просто мятеж, фратеры, он стремится к полному завоеванию. Мы долгие годы скрывались и прислушивались к новостям, но теперь пришла пора действовать. Уничтожение флотилии ослабит позиции магистра войны. Более того, оно напомнит ему, что Железных Рук нельзя списывать со счетов. Мы должны вернуться на поле боя настоящим легионом.
— А, так вот в чем состоит твоя возвышенная цель, — протянул Равт. И Медузон сразу понял, что именно об этом шла речь в его отсутствие, а теперь он сыграл на руку недовольным братьям.
— Перед тобой маячит опустевший трон, и твоя гордыня требует его занять. Не просто настоящий легион… — Он сделал паузу, указывая рукой на военачальника. — Твой легион. Восславьте же Шадрака Медузона.
— Ты говоришь опрометчиво, брат, — предостерег его Ayг, опередив Лумака.
Медузон жестом призвал их обоих к молчанию.
— Я бы не хотел взваливать на себя такую ношу, — ответил он Равту. — И никогда к этому не стремился. Но если мы будем бездействовать, то ослабеем. Наш гнев остывает, а убийца нашего отца остается безнаказанным. Я бы этого не допустил.
Ряды собравшихся всколыхнулись в поддержку военачальника. Несколько самых прямодушных капитанов, самых молодых и, вероятно, несдержанных, сразу выразили свое одобрение. Кое–кто обнажил меч, салютуя Медузону по воинскому обычаю. Аутек Мор мрачно усмехнулся — похоже, он единственный увидел в этой серьезной ситуации повод для веселья.
— Вместе мы намного сильнее, —
Он вскинул вверх сжатый кулак бионической руки.
В зале раздались громкие крики, топот ног усиливал шум. Засверкали поднятые клинки, кулаки в латных перчатках били по нагрудникам. Корабль–призрак загудел от голосов воинов, рвущихся в бой.
Медузон не сводил глаз с четверых железных отцов. Их ответные взгляды были холодными и бесстрастными, под стать их черной броне. Наконец Равт кивнул, а за ним выразили свое согласие и остальные.
Шум в зале все усиливался, и Медузон тоже кивнул.
Первая битва была выиграна.
— Атака на флотилию — только начало, — заявил военачальник.
На борту штурмовика, направлявшегося к «Железному сердцу», пятеро легионеров сидели плечом к плечу, словно заговорщики. После громкого успеха на покинутой «Ардентине» уже составлялись планы по расстановке сил. Хотя Медузон и не знал пока, сколько кораблей и воинов окажется в его распоряжении, он намеревался выбрать лучший план атаки и сообщить о своем решении, как только вернется в капитанскую рубку.
— Шадрак, я боюсь, что для возрождения легиона тебе будет мало одной победы, — сказал сидящий напротив него Ауг. — Тебе потребуется поддержка железных отцов. Каждого из них.
— Они согласятся, — ответил Медузон, все еще поглощенный планом нападения.
— А если предположить, что все вы будете заодно, что случится с изгоями?
— Нурос, — Медузон повернулся, положил руку на плечо воина Саламандр и заглянул в его настороженное лицо, — ты и твои братья — не изгои. Легион примет вас в качестве братьев, как принимаю вас я.
Он взглянул в противоположный угол кабины, где в одиночестве сидел шестой легионер, наполовину скрывший в тени свое белоснежное лицо.
Слова Медузона рассеяли сомнения Нуроса и одновременно избавили Далкота от необходимости просить объяснений.
В вибрирующем отсеке стало тихо, если не считать гудения двигателей и дребезжания металла. Настороженное молчание, неловкое, противоречащее недавнему духу товарищества, заполнило корабль.
— Я уже присягнул мечом твоему делу, — заговорил Далкот в своей обычной резкой и немногословной манере. — Присяга остается в силе.
Его черные глаза, блестящие, словно кусочки кремня, смотрели прямо в лицо Медузону.
Мехоза хлопнул Медузона по плечу перчаткой:
— Ты останешься военачальником до самой смерти.
Лумак кивнул.
— Первый шаг, — объявил Ayг. — Один голос, один кулак.
Все взгляды обратились на Нуроса, в свою очередь внимательно оглядывающего каждого из братьев. Он рассмеялся, прислонившись спиной к вибрирующей стене, и скрестил на груди массивные руки.
— Вы ждете, что и я присоединюсь к вам? — спросил он, прищурив глаза и облизнув губы.