Старая Земля
Шрифт:
— Как ты это достал? — хрипло спросил он.
— С большими усилиями, чем твою винтовку. Нарек поднял голову. На него смотрела пара непознаваемых глаз.
— Кто ты? Что это за место?
— Это квартал Квоми, Тофет, и это Галшия.
Глаза Нарека превратились в две узкие щелки.
— Идеальный город… Но как?..
— Вы называли его Монархия.
— Никогда здесь не бывал, — пренебрежительно бросил Нарек.
— Так почему же это зрелище остается в твоем разуме? Ты видел, что сотворили здесь твои сородичи?
Несущий Слово безразлично ухмыльнулся:
— Так ты утверждаешь, я несу опустошение, а цель, о которой ты говорил на горе, поможет восстановить этот город и даже меня самого? Знаешь, я не любитель метафор. Мог бы уже заметить, что меня больше тянет к убийствам, а не к поэзии. — Нарек разжал руки. — Мне не требуется оружие, чтобы тебя убить. Если это и впрямь мое видение, мог бы вообразить, каково тебе придется, когда я решу, что ты в нем — помеха. Говори, кто ты.
— Склонность к убийствам — как раз то, что мне от тебя требуется, — сказал старик, отступая на шаг назад.
Нарек фыркнул:
— Ты сейчас же сбросишь свой таинственный покров…
Удар в висок заставил его упасть на одно колено. У Нарека потемнело в глазах и вырвался крик боли и удивления недюжинной силой старика. Он тотчас вскочил, намереваясь отомстить, несмотря на болезненную пульсацию и головокружение, но обнаружил, что в горло упирается кончик меча. Лезвие мерцало рунами не человеческими, но наверняка придающими силу клинку.
Нарек отшатнулся, ощутив каплю крови в том месте, где меч касался кожи. Уняв гнев, он взглянул в истинное лицо обидчика и громко рассмеялся:
— Я так и знал. Глаза тебя выдали… эльдар.
Эльдрад Ультран смотрел на зверя, которому некогда помог, и понимал, что скоро придется спустить его с цепи.
Откинув полу одеяния, эльдар обнажил ведьмин клинок. Демонстрация этого оружия имела чисто театральный эффект, что более соответствовало привычкам арлекинов, сыновей и дочерей Смеющегося бога.
В этом месте, где мнимая реальность покорялась его воле, ему не было необходимости обнажать меч. Тем не менее цели он достиг.
— Я ясновидец, — сказал Ультран, обращаясь к Нареку через маску призрачного шлема.
— Броня, которую ты носишь под облачением, указывает на иное занятие, — возразил Нарек, потирая висок, куда угодил удар Эльдрада, — Полагаю, я сейчас мучаюсь ненастоящей болью.
— О, она настоящая. Это боль пострадавшего разума.
— Ты поразил мой ум? Это низко, даже для ксеноса.
— Мне не нравится это слово.
— В таком случае я буду пользоваться им почаще. Ты так и не сказал мне, кто ты.
— Я ясновидец, житель Ультве. Меня зовут Эльдрад. Эльдрад Нуираша Ультран.
— Это должно что–то значить для меня? Мне это ни о чем не говорит, колдун. И что могло понадобиться ясновидцу от
—А чье Слово ты несешь, Бартуза Нарек?
Взгляд Нарека снова переместился к осколку фульгурита, лежащему на открытой ладони Эльдрада.
На горизонте вставало второе солнце, более яркое и живое, чем его бледная копия, висевшая в мнимом небе.
— Я тебя уже предупреждал об этом.
— Но теперь тебе известно мое имя. Знакомство должно быть взаимным…
— В таком случае я солгал, обещая им не пользоваться. Ты всегда такой раздражительный, Бартуза, или только из–за того, что отец тоже звал тебя по имени?
— Я не испытываю любви ни к нему, ни к тебе, — ответил Нарек, и Эльдрад убедился в своей правоте.
— А вот это другое дело, не так ли? — сказал он, поднимая осколок фульгурита двумя пальцами. — Ты ведь ощущаешь его силу и бессмертную сущность?
Поднимающееся солнце коснулось доспехов Нарека золотистыми копьями.
Усилием воли Нарек заставил себя отвести взгляд от камня, и Эльдрад закрыл ладонь, пряча осколок, словно фокусник, заставляющий исчезать монету.
— Я не пешка, — заявил Нарек.
— Мне и не нужна пешка. Мне нужен ассасин.
— И ты думаешь, что я буду тебе верен? Потому что обязан жизнью?
— Нет, я думаю, ты сделаешь это из любви к убийствам, а еще потому, что я дам тебе то, что ты хочешь.
— И что же это?
— Способ добраться до него.
На скуле Нарека напрягся нерв, видимый под покрытой шрамами кожей.
— Разве у эльдаров нет наемных убийц, или вы не способны отнять жизнь по умыслу? Вы недостаточно хладнокровны для этого, ксеносы?
— Я просил тебя не употреблять это слово, — предостерег его Эльдрад, но не принял никаких мер. — Да, у нас есть ассасины. Много потрясающих профессионалов. Увы, у меня есть только ты. Нынешняя война не касается эльдаров. Это война людей. Большинство представителей моей расы не желают в ней участвовать, но есть и такие, кто участвует чересчур активно. Я хочу, чтобы человечество выжило, другие — нет. В их глазах вы грубые, примитивные существа, едва преодолевшие первобытный строй и обреченные раз за разом повторять ошибки истории.
Нарек криво усмехнулся:
— У эльдаров это называется комплиментом? — Он наклонился к чужаку с заговорщицким видом. — Боюсь, он не достиг цели. Эта война меня не интересует.
Эльдрад прищурился, слегка повернув голову навстречу быстро поднимающемуся солнцу.
— Я сомневаюсь, что ты сам в это веришь. У тебя есть личный интерес. Судьба, Бартуза Нарек, тебя, как мне кажется, сильно огорчила. Твоя собственная судьба, судьба твоих братьев, твоего отца.
Вздрогнувшее веко выдало Нарека.