Старая Земля

Кайм Ник

Один из эсминцев подошел совсем близко — настолько, что Нурос смог рассмотреть его покрытый вмятинами корпус через смотровой иллюминатор. При длине менее двух километров он выглядел обтекаемым и угловатым хищником.

С истребителя тоже заметили транспорт и на дистанции более тысячи километров активировали палубные орудия. Беспорядочный залп разобьет десантные корабли в клочья.

Нурос не осмеливался даже моргнуть. Он лишь обхватил ладонью рукоять меча, ведь настоящий воин должен погибнуть с оружием в руках. И беззвучно повторил молитву:

«Вулкан

жив».

Метки на гололитическом дисплее сошлись так близко, что почти накладывались друг на друга.

«Заврод» обладал значительной массой и живучестью, но в противостоянии с тремя кораблями был обречен.

Тем не менее Медузон вперил взгляд в темноту ниже места стычки, на первый взгляд просто в пустую полосу космического пространства. И только когда на засаду начала реагировать центральная часть флотилии, военачальник, сжав кулаки, отдал приказ:

— Пора.

Первый эсминец разлетелся на куски в эффектном взрыве всего за мгновение до того, как готовые к стрельбе орудия произвели залп, грозящий уничтожить Нуроса и его товарищей. В его среднюю часть ударили сразу несколько торпед. Первый залп вызвал перегрузку пустотных щитов. Вторая волна снарядов, отставшая на считаные мгновения, проникла внутрь и вызвала необратимые повреждения двигателей. Результирующая цепная реакция довершила дело.

Его напарник если и отреагировал, то недостаточно быстро. В носовую часть ударил разрушительный луч.

Подбитый, неспособный ответить ударом на удар и не определивший источник атаки эсминец предпочел отступить и стал менять курс. Второй лучевой залп, более мощный, чем первый, вывел из строя плазменные двигатели и пустотные щиты.

Из рваной пробоины в корпусе вырвались струи охлаждающих газов и топлива. Эсминец попытался покинуть сферу боя на резервном двигателе: недавний хищник сам превратился в жертву.

Именно этот момент Далкот и выбрал для атаки, и из темноты космоса выступил изящный черный контур «Грозового врана». Невидимый ни для авгуров, ни для большинства сенсоров, кроме самых чувствительных, фрегат ворвался в сферу боя и нанес смертельный удар.

Нурос, глядя на эту сцену, рассмеялся во весь голос, и его кровь забурлила от облегчения и восторга возмездия.

«Нурос жив», — мысленно произнес он, наблюдая, как «Заврод» неудержимо рвется к своей жертве.

Ему хотелось поблагодарить Далкота, но он знал, что на время атаки его корабль отключил вокс. Тогда он поднял руку и дружески стукнул костяшками пальцев по наплечнику Норна.

Апотекарий, несмотря на свою обычную сдержанность, отреагировал на победу, похлопав пальцами по белому ворону, украшавшему нагрудник его доспехов.

— Отлично! — громогласно заявил Нурос. — Это как раз то, что нам надо.

— Испытания только начались, — ответил ему Норн.

Нурос расхохотался искренне и хрипло. Огонь в его душе пылал с прежней силой.

— Узнаю унылого уроженца Киавара.

Несмотря на свое веселье,

Нурос понимал, что сын Коракса прав.

Лазерные батареи «Крови Хтонии» неустанно молотили по корпусу «Заврода». Леденящая душу уверенность в том, что громоздкий корабль Саламандр не выдержит, повергла в отчаяние экипаж крейсера.

Нурос ощутил снижение мощности двигателей и уменьшение скорости; все четыре десантные машины еще больше отстали от «Заврода». Броненосец шел на таран «Крови Хтонии», несмотря на шквал яростного огня из всех имевшихся орудий.

Лэнс–луч прочертил открывшийся борт «Крови Хтонии», вызвав цепочку радужных энергетических выбросов. Между двумя кораблями оставалось меньше тысячи километров, и благодаря немилосердной нагрузке двигателей «Заврода» дистанция быстро сокращалась.

Наконец покрытый шрамами нос броненосца, выполненный в виде заостренной морды дракона, коснулся борта крейсера. И без того ослабленные, пустотные щиты «Крови Хтонии» после непродолжительной вспышки окончательно вышли из строя и стали отлетать, как клочья горящего пергамента.

Времени на их повторную активацию уже не осталось. «Заврод», не прекращая огня, которым уничтожал бортовые батареи и пробивал броню, продолжал двигаться, словно вонзившееся в плоть копье.

Нуросу уже приходилось наблюдать за столкновением пустотных кораблей, и наиболее запомнились подобные случаи у Истваана. Как только стало ясно, что все планы координированного отступления рухнули, крейсеры и фрегаты стали врезаться друг в друга. Возникшую панику перед лицом выбора между бегством и уничтожением не смогло победить даже постчеловеческое самообладание.

Флот, охваченный смятением, сотрясали бесшумные взрывы, разносившие на части огромные звездолеты.

Некоторые корабли погибали с медлительной неизбежностью, за ними тянулись облака газа, пара и мгновенно замерзших трупов. Другие исчезали в грандиозных взрывах ядерных реакторов, превращая пустоту в свалку радиоактивных обломков, заодно уничтожая малые космолеты эскорта. От подбитых и разваливающихся колоссов отделялись целые палубы вместе с запертым там обезумевшим от ужаса экипажем. Корабли лоялистов располагались так плотно, что уничтожение шло с эффектом домино.

Атака на «Кровь Хтонии» вызвала не меньшее потрясение.

Пустотный холод мгновенно покрыл льдом рваные края пробоин в обоих бортах, откуда, подобно семенам из щедрой руки фермера, стали высыпаться люди и снаряжение. Вот только сборщиком этого урожая будет одна смерть.

Вдоль оси поврежденного звездолета прокатились вторичные взрывы от возгорания топливных резервуаров и складов боеприпасов.

«Завроду» пришлось остановиться. Нос корабля сильно пострадал от удара, и передние излучатели уже не действовали. Копье пронзило свою жертву, но теперь его надо было выдернуть. Огни двигателей заднего хода осветили иллюминаторы корабля Нуроса. «Заврод» стал медленно отходить, но настолько неаккуратно, что увлек за собой фрагменты вражеского космолета.