Старая Земля
Шрифт:
— Бейте по тяжелым орудиям. Выпустить дым, затруднить им прицеливание! — отрывисто крикнул Медузон. — Держаться вместе. Мы выдержим и сможем отсюда выбраться.
Но в этот момент ложные стены в нишах отошли, превратив их в проходы, откуда выскочили воины Марра, тотчас вступившие в бой. Медузон понял, что выбраться им уже не удастся. Его заманили к неминуемой смерти. Предали те, кого он считал своими союзниками. Опять.
Один из воинов выкрикнул:
— Железная Десятка!
Но мгновенно умолк.
Остальные подхватили призыв, и завязалась жаркая
Отголоски боя затихли вдали, и Медузон обнаружил, что стоит на коленях лицом к Мехозе и еще оставшимся в живых воинам. Все его соратники были скованы тяжелыми наручниками. Сзади к шее каждого был приставлен силовой меч или цепной клинок. На полу лежало несколько неподвижных тел. С самого Медузона сорвали боевой шлем, и в ноздри ворвался сильный запах крови. Темная лужа, растекшаяся по полу зала, касалась его наколенников. На него смотрело израненное лицо, пылающее бессильной яростью. И оно казалось старше, чем он помнил.
— Вы ублю… — попытался выкрикнуть Мехоза, но тяжелый удар заставил его замолчать, и он повис на своих цепях.
Остальные воины Десятого, отчаянные, несмиривишеся, гневно сверкали глазами.
— Где ваш главарь? — прошипел Медузон, сильно наклоняясь назад, чтобы подняться с коленей.
— Всему свое время, — ответил ему резкий, скрипучий голос.
Военачальник сумел немного повернуть голову и увидел край клинка погребального меча, чашка эфеса которого была сделана из посмертной маски какого–то несчастного воина. Меч легко мог рассечь его шею одним ударом, но Шадрак подозревал, что честь убийства будет принадлежать не нынешнему хозяину клинка.
— Узнаешь его? — спросил огромный чемпион, державший в своих руках жизнь Медузона. — Один из ваших… в прошлом.
Шадрак стал смотреть прямо перед собой, чтобы больше не давать повода для издевательств.
Впереди стояла фаланга Сынов Хоруса. Взрывозащитные двери уже были подняты, и свет из арки обрисовывал верхние части их брони.
Послышались неторопливые размеренные шаги.
Грохот боев между кораблями постепенно утихал.
Фаланга разошлась, и на свет вышел воин — капитан, судя по знакам отличия. Обритый наголо, пышущий агрессией, он походил на борца.
— О, — заговорил Тибальт Марр, — как я ждал этой встречи!
Боевая броня капитана была покрыта вмятинами и царапинами, выдавая закаленного вояку. Шрамы являли собой карту болезненных испытаний и конфликтов. Холодный взгляд словно искал возможности заполучить новые почетные отметины. Он улыбнулся, а потом сильно ударил Медузона в левый висок.
Зал померк, окутанный внезапно воцарившейся темнотой.
Горгонсон изо всех сил спешил к пусковым отсекам «Железного сердца». Боргус и Яккус не отвечали на его вызовы, канал связи с ними был блокирован. Он надел полную броню, а на боку, на кожаном ремне, покачивался болтер. За спиной в ножнах покоился цепной меч. На правом плече висела связка гранат, а в левой руке он держал боевой шлем.
Он договорился встретиться у стоянок десантных
Он не искал помощи ни у железных отцов, ни у ветеранов, служивших под началом Гэлна Кренна. Железная Десятка претерпела раскол. Апотекарий заметил его признаки еще на Льяксе, но не смог заставить себя признать прискорбную истину.
Горгонсон так торопился, что только в последний момент заметил двоих Бессмертных, преградивших ему путь.
— Посторонитесь! — бросил он, резко остановившись.
Болтеры обоих Бессмертных спокойно висели на груди. Ни у одного из них не было с собой прорывного щита. Зато один держал в руке гололитический проектор, и Горгонсон нахмурился, догадываясь, что произойдет дальше.
Перед ним возник образ Ауга.
— Что ты делаешь, Горан? — спросил он. — Ты корабельный апотекарий и нужен здесь.
— Я организую спасательную операцию, Избранная Длань. Военачальник Медузон попал в плен, — Это он узнал из последнего разговора с Железными Руками, находящимися на борту «Последователя Луперкаля». — Боргус и Яккус вне досягаемости для вокса. Я уверен, что их воины не попали на вражеский флагман.
— Я не могу санкционировать твои действия, Флот отступает в полном составе.
— Что?
— Мы уходим, Горан.
— Ты обрекаешь его на смерть.
— Значит, он храбро ее примет.
— Ты не можешь так поступить, Ayг.
— Так будет лучше. Шадрак мог привести нас полному уничтожению.
— Он сплотил легион и дал нам надежду.
— Извини, Горан.
— Не называй меня так. Я отрекаюсь от нашей дружбы и братства. — Он сплюнул на палубу, и сгусток зашипел, разъедая металл. — Мне надо было пресечь все это еще на Льяксе. Ты изменился.
— Верно. Я стал сильнее. Плоть слаба.
— И ты тоже, — бросил Горан, стараясь вложить в слова как можно больше желчи.
— Мне действительно очень жаль. Но легион должен выжить.
Горгонсон даже не успел дотронуться до своего болтера, как Бессмертный рассек его надвое.
В капитанской рубке Ауга окружала толпа бесплотных фигур.
Боргус и Яккус возражали против неожиданного отступления. Оба сердились на железных отцов. Странные неполадки в их пусковых отсеках помешали им присоединиться к Медузону на борту «Последователя Луперкаля», и теперь они требовали объяснений. Ayг не потрудился ничего объяснить. Промолчали и бестелесные облики железных отцов, вызванных на неожиданный совет.