Старьевщица
Шрифт:
Потом тетка, рассказывавшая эту историю, тоже умерла. Девочка осталась почти одна на белом свете, потому что отец почти не занимался ею и, казалось, не всегда даже помнил о ее существовании. Но тут в жизни дочки Старьевщика случилась великая радость — у нее появилась подруга! В соседнем доме, маленьком и бедном, поселилась новая семья, женщина и девочка, бывшая на два года младше своей маленькой соседки. Ее мама была новым человеком в этих краях и не знала сплетен о своем соседе-ростовщике, а возможно, была слишком занята, чтобы слушать досужие разговоры… Но так или иначе, она не запретила дочке познакомиться с соседкой, и
Дочь Старьевщика просто души не чаяла в новой подруге. У той были большие, очень красивые глаза и пышные волосы. Дочка ростовщика очень любила ее волосы, часто брала их в руки, причесывала или просто перебирала. А еще у подруги была очень красивая фарфоровая кукла с такими же, как у хозяйки, длинными пышными волосами, в белом платье, расшитом серебряными и золотыми нитями. «Не кукла, а сущая прелесть…» — как говорили о ней девочки. В доме ростовщика тоже было немало игрушек, оставленных в залог клиентами, да так и не выкупленных, но ни одна из них не могла сравниться с этой чудесной куклой. На счастье, ее подруга была доброй девочкой и часто разрешала ей играть с куклой, а однажды даже дала ее на всю ночь, когда девочка особенно сильно загрустила о маме.
Напомню, что тогда шла долгая война. Жили люди в этом городе очень тяжело, голодали, болели и умирали. В один совсем не прекрасный день маленькая подруга девочки заболела и не вышла на улицу. Дочь ростовщика целый день бродила вокруг ее дома, но так и не решилась зайти. А вскоре к ее отцу пришла мать подруги. Увидев ее, девочка спряталась за дверью и стала подслушивать и подсматривать, ей очень хотелось узнать, что же случилось с ее единственной любимой подругой. Она увидела, как женщина плакала и просила дать ей в долг хоть немного денег на лекарства для больной дочери. А отец что-то написал на листке бумаги, протянул листок ей и сказал:
— В долг я денег не даю никогда, даже под очень большие проценты, это мой принцип, и я ни разу его не нарушил. Но я готов дать вам денег, как даю их всем — под залог некоторых вещей. Вот возьмите список того, что может меня заинтересовать. Я был у вас и хорошо помню, что у вас есть… Принесите хоть что-то из этого, а лучше все полностью — и тогда я дам вам денег.
В тот вечер дочь ростовщика легла спать успокоенной. Она не сомневалась, что все будет хорошо. Папа даст денег на лекарства, подруга выздоровеет, и скоро они снова будут играть вместе.
Но прошел день, потом другой, потом третий — а подруга так и не появилась. А еще через два дня отец позвал дочку в лавку и протянул ей прекрасную куклу — ту самую роскошную куклу ее подружки.
— Вот возьми. Ты ведь всегда хотела иметь эту куклу.
— Откуда она у тебя? — удивилась девочка.
— Неважно, — отрывисто буркнул отец, не взглянув на нее. — Теперь она твоя.
Девочке хотелось тотчас же побежать с куклой к подруге, но ее не пустили, потому что на улице шел сильный дождь. И на другой день тоже был дождь.
А на третий, подбежав к дому подруги, девочка увидела, что из него выносят открытый маленький гроб, а в нем лежит ее подруга, красивая, как невеста, с пышными распущенными волосами.
Девочка совершенно не помнила, что было дальше. Помнила только, как она, сама не зная зачем, подошла к одетой во все черное маме подруги и робко протянула ей куклу:
— Вот, возьмите…
А та вдруг схватила куклу и с неожиданной злостью бросила ее о землю.
— Будь она проклята, эта кукла! И твой отец с тобой вместе! Если бы он сразу дал мне денег, не заставляя отнимать у умирающего ребенка самое дорогое, моя дочь, быть может, была бы жива!
Девочка молча подобрала куклу, у которой от удара о землю разбилось фарфоровое личико, и побрела прочь.
С того дня отец стал опасаться за ее рассудок. Дочь не выходила из комнаты, отказывалась от еды, ничем не интересовалась и не хотела даже подойти к окну, потому что из ее окна был виден домик умершей подруги. И тогда отец сказал ей, что они уедут из этого города. Поселятся в другом месте, где все будет иначе, где будет другая жизнь и у нее будет много друзей. И девочка поверила ему, воспрянула духом. Они долго собирались, упаковывая вещи, которыми был набит весь дом. Из того, что принадлежало ей, девочка взяла с собой только разбитую куклу. С этой искалеченной игрушкой она теперь никогда не расставалась.
Они и вправду перебрались в другой город, который был больше и красивее ее родного. Отец подарил дочери толстую тетрадь, в которую девочка стала записывать свои впечатления от путешествия и переезда. Сначала она была полна радужных надежд, верила, что на новом месте у нее действительно начнется новая жизнь, их новый дом будет не таким мрачным, как прежний, а у нее появятся друзья. Но увы! И после переезда в ее судьбе ровным счетом ничего не изменилось. Они точно так же поселились в большом доме, который скоро наполнился разными вещами и стал еще мрачнее прежнего. Отец по-прежнему занимался ссудным делом, так же, как и раньше, забирал у клиентов самое дорогое, не обращая внимания на мольбы и слезы, — и очень скоро люди в этом городе начали ненавидеть его не меньше, чем там, где они с дочерью жили раньше.
Через некоторое время семья вновь перебралась в другой город, где опять все в точности повторилось. Они еще много раз переезжали из города в город. И что удивительно — вскоре после их приезда обязательно начинались какие-нибудь несчастья, войны, наводнения, пожары или эпидемии, а как только жизнь в городе начинала налаживаться, они его покидали. Было такое чувство, что они возят с собой зло… Все эти многочисленные перемещения взрослеющая девочка подробно описывала в своих дневниках. Никакого общения с другими людьми у нее не было, и заветные тетрадки — их становилось все больше — стали ее верными собеседницами и поверенными ее тайн. Начало жизни на новом месте было всегда радостным, исполненным надежд, ей хотелось думать, что уж в этом-то городе они осядут надолго, у нее наконец появятся друзья, начнется нормальная жизнь — и вновь ее ждало очередное жестокое разочарование. Бывали минуты, когда она готова была возненавидеть если не своего отца, то, во всяком случае, дело, которым он занимался…
Рассказчица замолчала, перевела дыхание и допила последний глоток вина. Андрей снова наполнил ее бокал и сказал:
— Этой девочкой была ты.
И его слова прозвучали как утверждение, а не как вопрос.
— Конечно, — согласно кивнула женщина. — Трудно было не догадаться…
— Но почему же ты сама стала Старьевщицей? — с недоумением спросил он. — Ведь тебе никогда не нравилось дело твоего отца! Более того, ты только что сказала, что ненавидела его занятие… И вот, пожалуйста, ты стала Старьевщицей…