Старик Хоттабыч (ред. 1938 года)
Шрифт:
«Любезный Омар» мгновенно скрылся из виду со всем своим экипажем.
— Сейчас бы очень пригодилась какая-нибудь лодка или хотя бы спасательный круг,- сказал Волька, барахтаясь в воде и отфыркиваясь, как лошадь.- Берегов не видать…
Действительно, куда не кинешь взор, всюду голубело спокойное, безграничное и безбрежное море.
XL . Ковёр-гидросамолёт «ВК-1»
— Куда вы? — крикнул Волька своим приятелям, энергично поплывшим куда-то в сторону.-
Ребята послушались Вольку. Лёг на спину и Хоттабыч, бережно приподняв в правой руке свою шляпу канотье.
Так началось единственное в истории мореходства совещание потерпевших кораблекрушение, на котором ораторы высказывались, лёжа на спине.
— Вот мы и потерпели кораблекрушение,- чуть ли не с удовлетворением произнёс Волька, самочинно взявший на себя функции председателя.- Что ты там делаешь? — спросил он вслед за этим, увидев, что Хоттабыч стал выдёргивать свободной левой рукой волоски из своей бороды.
— Я хочу вернуть назад наш корабль, о Волька.
— Успеешь,- сухо остановил его Волька.- Давай раньше обсудим, хочется ли нам на него возвращаться. Мне, например, лично не хочется. Просто противно смотреть на человеческое неравенство и бесстыдную эксплуатацию человека человеком.
— Прямо не верится, что Хоттабыч уже второй месяц в Советском Союзе,- сказал Серёжа,- а всё ещё не может отвыкнуть от рабовладельческих замашек.
— Кроме того,- добавил практичный Женя,- сейчас штиль, и ещё неизвестно, когда он кончится. Придётся торчать на одном месте без движения. Следовательно, «Любезный Омар» отпадает.
— Бесспорно, отпадает,- согласился Серёжа, поёживаясь. Ему было очень неприятно лежать в воде одетым и обутым.
— Остаётся выяснить,- резюмировал Волька общее мнение,- что ещё может предложить нам Хоттабыч.
— Я могу вас, о друзья мои, взять всех под мышки и полететь.
— Отпадает! — категорически отрезал Волька.- Это очень неудобно, когда ты летишь у кого-то под мышками.
— Не у кого-то, а у меня,- нашёл время и место обидеться Хоттабыч.
— Даже у тебя.
— Тогда я осмелюсь предложить вашему просвещённому вниманию ковёр-самолёт. Превосходнейшее средство передвижения, о благословенный Волька!
— Не сказал бы, что превосходнейшее. Замёрзнешь на нём, как пить дать, да и летишь на нём медленно и без всяких удобств,- задумчиво произнёс Волька и вдруг воскликнул: — Идея! Честное пионерское, идея! — Он немедленно ушёл ключом под воду, так как от волнения и энтузиазма поднял вверх руки, чтобы похлопать в ладоши от полноты чувств.
Волька вынырнул, сопя и отплёвываясь, снова улёгся поудобней на спину и как ни в чём не бывало продолжал:
— Нужно модернизировать ковёр-самолёт: сделать его обтекаемой формы, утеплить, оборудовать койками и поставить на поплавки.
Труднее всего было объяснить Волькино предложение Хоттабычу.
Первым делом, старик не знал, что такое «обтекаемая форма», во-вторых, не представлял себе, что такое поплавки.
Такая, казалось бы, простая вещь — «обтекаемая форма», а объяснять пришлось минут сорок. Наконец догадались сказать, что обтекаемый ковёр-самолёт должен быть похож на огромный огурец, у которого, понятно, выдолблена сердцевина. Кое-как, хотя тоже с превеликими трудностями, растолковали старику и насчёт поплавков.
И вот через час двадцать минут после того, как наши друзья при столь необычайных обстоятельствах очутились за бортом, с места катастрофы взмыл в воздух и лёг на курс на зюйд-зюйд-вест обтекаемый ковёр-гидросамолёт «ВК-1». «ВК-1» означало, в переводе с авиационно-конструкторского языка на обыкновенный, житейский: «Владимир Костыльков. Первая модель».
Похожий на гигантскую сигару, длиной в добрых десять метров, этот крытый ковёр-гидросамолёт имел четыре спальных места и по два окошка, прорезанных в толстой и мохнатой ткани обеих его боковых стенок.
Лётные качества Волькиной конструкции были настолько выше, нежели у обычного ковра-самолёта, что уже через какой-нибудь час после старта они снизились в тихой голубой бухточке, неподалёку от итальянского города Генуи.
Х LI . Краткое интервью с юным генуэзцем
— Прежде всего — внимание! — скомандовал Волька, когда все пассажиры ковра-гидросамолёта «ВК-1» выбрались на берег, а сам ковёр-гидросамолёт исчез по мановению руки Хоттабыча.- Ещё неизвестно, куда мы попали.
— Почему это неизвестно? Очень известно,- возразил чуть дрогнувшим голосом Серёжа.- Смотри.
Низко над морем с глухим рокотом пролетел двухмоторный гидроплан с нарисованными на крыльях опознавательными знаками.
— Италия! Мы в Италии! — крикнул Женя. Ребята замахали на него руками, чтобы он вёл себя потише.
— Нам надо ухо держать востро! — предостерегающе сказал Волька.- И, главное, поменьше болтать.
— Да нас всё равно никто не поймёт. Мы же по-итальянски не умеем,- фыркнул Женя.
— Ничего не значит, что не поймут. Это даже, может быть, хуже, что не поймут. Скажут: подозрительные иностранцы.
— Почему же, о друзья мои, вас не поймут? — вступил в разговор Хоттабыч.- Раз я с вами, то и вас поймут, и вы будете понимать язык здешних мест.
— Тем более надо держать ухо востро! — снова подчеркнул Волька, благодарно улыбнувшись старику.
Они покинули бухту и направились к городу, видневшемуся в отдалении.
По красивой широкой дороге, тянувшейся вдоль берега, только изредка с тихим шелестом проносились машины да, мягко постукивая копытцами, брели тяжело нагруженные ослики.