Старое поместье Батлера
Шрифт:
– Голова кругом, – выдохнула мама.
– У дедушки должны быть письма, не только финансовые отчёты, расписки и накладные, но и какая-то личная переписка, хоть с тем же виконтом Бентингом. Надо просто тщательнее поискать в кабинете, – прижав палец к губам, задумчиво пробормотала я.
Тем временем карета подъехала к симпатичному двухэтажному зданию, построенному из серого камня; окна первого этажа застеклены, значит, место далеко не для простых горожан. Само строение было огорожено невысоким забором, где-то с мой рост, оказавшись внутри двора, увидела и навес для лошадей и "парковку" для карет,
Пол помог нам выйти из кареты.
– Отдам распоряжения насчёт Ветерка и присоединюсь к вам, – предупредил он.
Подхватив маму под руку, пошла навстречу Харрисону, уже отдавшему поводья подбежавшему к нему мальчонке-конюху.
Внутреннее убранство заведения было лаконичным: чистые прямоугольные деревянные столы, стены, обшитые тонкими деревянными же панелями, на потолке внушительная трёхрядная люстра с пазами для толстых свечей. Солнечный свет свободно проникал через прозрачные застеклённые окна. Мне сразу же тут понравилось: простота во всём, чистота, опрятные подавальщицы, улыбчивый бармен за длинной стойкой, позади него, прямо в стену вмурованы бочонки, по всей видимости, с вином и пивом.
– Рада снова вас видеть, милорд, – к нам подошла розовощёкая симпатичная женщина с толстой косой, перекинутой через правое плечо. Она ловко присела в глубоком поклоне. – Прошу, следуйте за мной.
Нас очень любезно провели вглубь большой обеденной залы к столику у окна. В углу неподалёку стояли красивые напольные часы с маятниковым механизмом.
Я, как заворожённая, подошла ближе, ласковым взглядом пробежалась по великолепному дереву, коснулась пальцами витиеватой резьбы, и вскоре мой взор наткнулся на имя, красиво выжженное на деревянной панели ниже циферблата – Д. О’Бриенн.
– В домах аристократов часы висят на стенах, чаще всего в главном зале, чтобы их все видели, – почувствовав, как рядом со мной замер Харрисон, заговорила я, – но вот таких напольных я не видела пока ни у кого. А тут, в какой-то таверне. Странно.
– Такие же сегодня были доставлены в моё поместье и завтра будут у вас. Мой подарок вашему дому.
– Что? – я резко обернулась к Дину.
– Такие часы выпускают на моей фабрике, – сказал он буднично, – это одни из первых экземпляров, скоро они поступят в продажу повсеместно.
– Погодите! Получается, это заведение… ваше?
– Моё, – сверкнули озорством серые глаза собеседника.
– Вот как, – пробормотала я и тут же выстрелила новым вопросом: – А О’Бриенн это мастер, которого вы наняли для их создания?
– Нет, так называется моя фабрика. А над самим механизмом работал учёный – Кристиан Гюйенс (*прим. автора: в земной истории появление первых в истории напольных часов приходится на середину XVII века. Именно тогда нидерландский механик по имени Христиан Гюйгенс разрабатывает и выпускает подробное описание механизма часов с маятником). О’Бриенн – это фамилия моего деда, которую я носил до того, как стал графом Харрисоном.
Ничего себе! Мой будущий муж не просто обеспеченный аристократ, а баснословно богатый человек!
А ещё… почему это он организовал производство часов, а не я-попаданка? С подозрением покосилась на мужчину, вроде нет, говорит, как и все местные, странных словечек в речи ни разу не проскользнуло. Тряхнула головой, отгоняя глупые мысли, и искренне произнесла:
– Часы получились очень красивыми!
– Вы что-то не сильно удивлены, мисс Грейси, – неожиданно Дин едва ощутимо коснулся моей щеки кончиками своих пальцев, но тут же убрал руку. – Словно уже видели нечто подобное, – кивок мне за спину. Я едва смогла удержать предательский вздох, розой распустившийся в центре груди, там, где сердце – настолько его мимолётное прикосновение взволновало. Быстро собрав мысли в кучу, ответила:
– Просто не знаю, что сказать. В растерянности, – говорила, стараясь смотреть прямо в глаза собеседнику. – Спасибо за подарок. Получается, недавний ваш отъезд был связан с фабрикой, верно? – решила сменить опасную для себя тему.
– Не только. Возникли проблемы в пансионе благородных девиц. Эприкот всё никак не может найти общий язык с другими ученицами, – поморщился мужчина, – вот, думаю, пора забрать её оттуда, нанять учителей и пусть учится дома.
Эприкот – младшая сестра Дина. И всё же, как же мало я знаю о человеке, за которого собралась замуж.
Глава 42
– Грейси, лорд Дин! – окликнула нас мама, ожидавшая подле стола и едва сдерживающая улыбку – ведь рядом с ней замер капитан Стром. Её щёк коснулся нежный румянец, синие глаза загадочно блестели, она кивала, внимательно слушая собеседника, и выглядела совершенно счастливым человеком! Вот вроде простой развод в нашем мире, а тут целое событие для женщины, ежели посыл шёл с её стороны. Да, многие в обществе теперь будут коситься на мамочку, шептаться за глаза, а возможно, найдутся и те, кто выскажется в лицо. Но также будут и те, кто тайком станет завидовать Мэделин Батлер, за её смелость, за настойчивость и полученному результату. Уверена, в этом мире достаточно тех, кто несчастен в браке.
Граф подал мне раскрытую ладонь, в которой моя просто утонула, и проводил к столу. Отодвинул для меня стул и помог с удобством устроиться. Тут к нам подошёл дядюшка Пол, поклонился и сел рядом с Томом.
Пока несли обед, заказанный Дином заранее, я посмотрела на Райда и хотела было спросить про виконта* Бентинга, но вовремя прикусила язык – не время и не место выяснять такие вещи.
– Почему леди Эприкот не может ужиться с другими ученицами пансиона? – спросила я, разворачивая тканевую чистую салфетку.
– Всё просто и сложно одновременно, – Дин едва заметно нахмурился. – Как вы все знаете, мой отец граф Харрисон не желал признавать меня своим наследником. У него были и сын, и дочь, вот только погибли они, болезнь страшная прицепилась. Страшно это.
Каждый из нас произнёс слова сочувствия. Дин кивнул, принимая соболезнования, и продолжил:
– Отец тоже переболел этой хворью, но не умер, вот только полностью оправиться так и не смог. В итоге он, ведая, где меня искать, попросил о помощи. И знал ведь, к кому обратиться: к бабушке, которая имела на меня наибольшее влияние.