Старший брат царя. Книги 3 и 4
Шрифт:
— А что, по-твоему, нам делать? — спросил Зот Очира.
— Уходить и уносить, что подороже. Всем известно — силы у вас малые, со стороны подтянуть не успеете. Ограждение и охрана слова доброго не стоят. А Бегбелей тут долго задерживаться не будет, заразы боится. Пограбит, попалит и уйдёт.
Макар недобро усмехнулся:
— Ой, дыба плачет по тебе, татар! Перекроет Бегбелей дороги, и мы ему сами всё богатство поднесём! Этого хочешь?! Мурза подослал тебя, Богом клянусь!
— Нет, голова, воев у него мало. А приставшие в обход не пойдут. Эти, как увидят посёлок, сразу грабить кидаются.
Макар обвёл всех глазами и обратился к Зоту:
— Ну, как, Зот Ильич, поверим хмырю?
— Про доглядчика хозяйского Очира я слыхал... Теперь докажи, что ты Очир... Что зимой переслал тебе с гостями хозяин? А?
Перебежчик ответить не успел. Дверь отворилась, и, не спрашивая разрешения, вошёл Котун, доверенный слуга Семена Аникиевича. Шапку не сломав, лба не перекрестив, обратился к Зоту:
— Семён Аникиевич приказал: грузить обозы, стражников — в седло, вечер в низовье. А тебе оставаться и беречь добро.
— Один я не уберегу... Ты присядь, мы вот решаем, что делать.
— Чего решать! Хозяин...
— Котун, не зарывайся! Садись... Так слушаем тебя, Очир.
— Туес с мёдом. На дне — золотые дукаты. Два, десять и пять.
— Ну так, здравствуй, Очир! Всё ж скажи, почему сам открылся, а не прислал кого?
— Гости ваши дураки! А может, у вас тут живёт человек Кучума. Пришлось с мирзой спутываться.
— Ладно. Может, кто спросит татарина?
— Дозволь мне, — подал голос Клим. — Сколько люда у мурзы? Какое оружие? Где ты их оставил?
— Воев-татар у мурзы две сотни. Вооружены хорошо: луки, сабли, пики, у иных ручницы, все имеют щиты. На плотах гонят три пищали и бочки зелья и смолы. Приставших — около тысячи — татары и остяки разные. Текут постоянно: одни пограбят и уходят, другие приходят. Напасть на Соль Вычегодскую охотников много. Эти вооружены кое-чем, но головорезы отчаянные. Оставил я их вчера в полдень. Скакал всю ночь.
— Конных много?
— Каменный пояс перевалили пешими, лодки с собой тянули. Тут — наворовали лошадей, лодки убрали на обратный путь. Теперь каждый имеет лошадь, иной и две, чтоб награбленное увозить.
— Частоколы брать лестницы есть?
— Не! И делать не умеют.
— А как же они ограды брали?
— Хворост и сушняк собирают, зажжённой смолой поливают — делают под стенами большой костёр и жгут частокол. От стрел за щитами хоронятся. Пищалей боятся.
Клим задумался. Больше вопросов никто не задавал. Зот распорядился, чтобы Очира накормили и дали отдохнуть, его увели. Котун встал и потребовал:
— Макар, собирай людей, а ты, — обратился он к Зоту, — готовь подводы.
— Погоди, Котун, сейчас решать будем.
— Чего годить?! Хозяин сказал...
— Не забывай, Котун: хозяин у всех нас Аника Фёдорович. Вспомни, сам Семён Аникиевич мне сказал, его слова: будет польза от меня, благодарить будет, худо совершу — шкуру спустит. Вот и стараюсь сберечь шкуру. Так вот, господари, у нас два хода. Первое — погрузили обозы и давай Бог ноги. Кто как может! Немощных, больных оставим, кто ещё в силах, пускай ползёт до леса, а остальные — на Божьей
— Зот Ильич! Мы получаем харч и деньги, чтобы беречь хозяйское добро. Как скажут нам от имени Аники Фёдоровича, так мы и совершим. Но уходить, не стукнувшись с Бегбелеем, убежать — не хотелось бы!
— Исполать тебе! Твоё слово, Клим Акимыч. Мне известна — до лекарства ты воином был. Слушаем тебя.
Тут Макар перебил Зота:
— Прости, Зот Ильич. Я хотел сказать тебе слово десятника Захара, сильно болен он. — Клим насторожился, ничего хорошего он от Захара не ожидал. — Так вот, Захар сказал: он доподлинно знает, что в казанском деле Клим воинских дел умельцем показал себя, и отмечен государем. И хоть он, Захар, за старые дела на Клима зуб имеет, всё ж просит тебя, Зот Ильич, довериться Климу в воинском деле.
— Вон оно как! — вырвалось у Зота.
— Да, — протянул Клим. Он встал и промолвил: — Благодарствую за доверие! Спаси Бог и Захара, что вспомнил давно минувшие дела. Грешным делом, я думал, что он только злобствовать умеет. Низкий поклон тебе, Зот Ильич, за правильные слова: от нашего решения сейчас зависит сотни жизней и слава Соли Вычегодской! Прав и Макар: нельзя уходить, не входя в дело. А теперь вопрос к вам: можно ли врага задержать в пути хотя бы на день?
Зот посовещался с Макаром, и тот ответил:
— Можно, если растащить гати, сделать завалы и зажечь лес на болоте и торфяник, хоть и мокрое лето.
— Хорошо. И для первых, вырвавшихся вперёд, образовать одну-две засады, чтоб остерегались и не рвались вперёд.
— И это можно, — согласился Макар.
— Чтоб решить, какой ход выберем, — продолжал Клим, — надо поговорить с посадским старостой и с англичанами, они могут здорово нам помочь.
— Согласен, — одобрил Зот. — А пока будем о решении думать, следовало бы всю живность гнать в низовье. Со скотом пусть уходят старики, старухи, дети. Дадим им подводы с харчем. Чем дальше они уйдут, тем спокойнее. Думаю, за старьём не погонятся.
— Я тоже так думаю, — подал голос Макар. — И нам свободнее будет и отходить, и обороняться.
Клим подтвердил:
— Разумно. А всех других вывести на стены. Твои вои, Макар, должны показать, как укреплять их, особенно ворота. Частоколы у вас в полторы сажени. Так вот мой совет: изнутри насыпать земли так, чтобы при надобности можно было выглянуть за частокол. Так будет способнее срубить забравшегося врага. А ежели брёвна частокола пожгут, всё равно врагу придётся в горку лезть, опять это в нашу пользу. И не забудь, Макар: всем запасаться водой — много потребуется пожары тушить...