Старший брат царя. Книги 3 и 4
Шрифт:
— Чего не знаю, того не знаю. Из разговоров я поняла: у Варвары где-то под Архангельском сестра живёт.
— Как звать? — ухватился Клим.
— Будто Анна... Вижу, искать станешь... Прости, добрый человек. По виду — ты умный мужик, а, прямо скажу, — дурак! Какой же ты спаситель, коль от тебя убегают сломя голову! — Клим, тяжело вздохнув, опустил голову. — Понимаю, тяжело тебе, а всё ж одумайся... И потом, для погони время выбрал гиблое. Не сегодня-завтра Двина вскроется...
...Клим ушёл, положив ещё несколько серебряных монет на стол. Его спутники волновались. Население
— Можем застрять тута. Мужики говорят — через Двину идти опасно — лёд поднимается. Устюжане тут застряли. Бросают возки, уходят верхней дорогой через Воробейниково. Может, пойдём и мы?
К вечеру добрались до Великого Устюга. Глубокие овраги объезжали, благо в полях земля ещё не оттаяла. Уже в виду колоколен устюжских, когда перебредали вздувшуюся речушку Стригу, многие накупались, и Клим в том числе. Гулька самоотверженно кинулся спасать Клима, забыв своё слабосилие, да и Климу особой угрозы не было.
Жил Клим в Стрелецкой слободе, правда, стрельцов тут поселилось всего пять семей, а вои Еремея для своих нужд ставили в этом порядке избы и землянки. Сам Клим делил своё время на посещение занятий Еремея с воями и чтение книг, которые брал из церковных книгохранилищ. Между делом он приучал Гульку также к чтению, и отмечал каждый раз его большие успехи. Что касается лекарских дел, то в Устюге мало кто болел, да и своих лекарей хватало. Были в избытке ранения при обучении сабельному бою, но Клим в таких случаях в лечение не вмешивался, требовал, чтобы сами вои умели помогать товарищам. Гулька и здесь показывал недюжинные способности.
И всё ж у Клима оставалось достаточно времени для обдумывания своего положения. Он не обиделся на погостинскую бабку Шуманиху. Наоборот, он её слова повторял многажды про себя. И к собственному стыду, понимал, что в словах старухи здравого смысла больше, чем в его действиях... И он смирился. Никуда он дальше не поедет искать Веру. Если она передумает и вернётся — он примет её с радостью. Не вернётся — видать, такова его судьба... Опять же сказано: что Бог ни делает, всё к лучшему! Решил, но легче не стало... Сбежала! Сбежала!!! А?!
...В своё время Клим предложил, как обучать стрельбе из лука по движущемуся чучелу. Еремей последовал этому совету. И теперь именно это занятие стало самым любимым. Сделано было так: на широко расставленных полозьях, загнутых с обоих концов, устанавливается щит размером два на два аршина, из крепко стиснутых снопов старновки. Сбоку этого щита закрепляется чучело человека, сплетённое из лыка и куги. Щит протягивается между двумя плетнями: медленно — идёт противник, быстро — бежит. На достреле пять лучников, у каждого сперва по одной, потом по три меченых стрелы. В итоге каждому стрелку известно: сколько попаданий и почему промах; и учёба и игра — кто лучше!
Василий на занятия и работу ходил, как все вои, Гулька — только на стрельбу. Еремей сделал лук по силам Гульки, и тот удивил всех — с нормального дострела не промахивался. Правда, стрелы
Такая игра-учёба охватила сперва стражников и приказчиков, потом всех, у кого был досуг, и, конечно, всех ребятишек. Бились об заклад, стреляли по чучелам, особенно по праздникам. С тех пор пошла слава о метких устюжских лучниках!
В конце апреля, в отдание праздника Преполовения Пятидесятницы, Клим с Гулькой в купеческом струге отправились в Соль Вычегодскую. А Василий с конями вместе с другими всадниками направились берегом к переправе через Двину, что ниже Усть-Вычегды.
Ни Зот, ни Аника не спросили Клима — и так всё ясно. Спустя сколько-то времени Гулька доверительно сообщил: Зот от имени хозяина приказал стражникам и приказчикам разведать о Босяге и её дочери. Первый, кто сообщит о них, получит пять рублей! Такая щедрость удивила Клима, но результата не принесла.
Только через девять лет обнаружились следы беглянки. Это было горькое и радостное событие. К нему мы ещё вернёмся...
21
Через две седмицы в Соль Вычегодскую соберутся избранные начальные люди, охранявшие достояние Строгановых и других промышленников. Беда, случившаяся с воеводой, к ним — никакого касательства. Вся надежда на Фокея, он вроде как товарищ-помощник воеводы, мужик из кожи лез, хотя понимал, что ноша не по нему, шапка не по Сеньке. И вот гора с плеч — с первыми судами прибыл Клим! Фокей сделал вид, что не заметил на лице его следы мучений душевных, и сразу после первых объятий принялся перечислять, что сделано, к чему не приступал ещё из-за распутицы.
Василиса прежде всего увидела ввалившиеся щёки, выступающие скулы и тёмные тени под глазом. Припав к нему на плечо с рыданиями, причитала: «Батюшка, родненький! Что она, клятая, сделала с тобой!» Ничего не ответил Клим, погладил по голове свою приёмную дочь, успокоил, как мог, и занялся своими делами.
Клим хотел сбор избранных провести так, чтобы каждый из них ощутил необходимость такого сбора, заинтересовался сам и передал бы свои знания подчинённым. На какое-то время из-за несчастья он забыл об этом желании, зато теперь отдался ему целиком. И день, и ночь на коне. Себя не жалел и вовсю гонял Фокея, Евсея, казаков Макара. Каждый день что-нибудь просил у Зота. По всему видно, Клим действовал, как в песне говорится: «Утолю свою печаль до устали работой и ночными молениями Богородице».
Приезжающих избранников встречала прежде всего забота Зота и его приказчиков — чистые гостевые избы, услужливые конюхи и прислужники. И опять же застолья на Троицу и по праздникам. И воевода строгость свою не казал, но горячо убеждал постоянно — побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто ловчее и сплочённее. Потом учёба сабельному бою, конному и пешему. Тут показывали такие приёмы, что у людей знающих дух захватывало! Потом бой на копьях и бердышах и стрельба из луков и ручниц по подвижным чучелам, да такая, что за соседа не спрячешься, каждый за себя отвечает: пули и стрелы меченые!