Старые раны
Шрифт:
— А ты знаешь их истинные размеры?
— Нет.
— Тогда почему решил, что они уже должны кончиться по твоему хотению?
— Ну… мы идем уже слишком долго!
— Можешь пойти домой, если хочешь.
— Я просто хочу знать, сколько еще идти, — надулся Васса.
— Я не буду тебя обманывать, мальчик. Мы можем и не дойти.
Волчонок замолчал. Надолго замолчал. Все же не стоило так расстраивать мальчика — все же он держался молодцом всю дорогу и почти не жаловался. Разве что разрыдался,
За кого ему было особенно боязно, так это за Аду — кому-кому, а девушке приходилось тяжелее остальных. К Кресу она совсем не подходила, за ней присматривал Васса. Но волчонок был намного слабее их с Лешим, и иной раз тащить девушку через сугробы было настоящим мучением для парня. И вот тогда волчонок начинал жаловаться. Ворчал и ворчал всю дорогу, заканчивал, как правило, уже ночью, когда не оставалось сил не только идти, но и ворочать языком.
Но в эту жуткую ночь у его маленького друга, очевидно, проснулось второе дыхание.
Крес почти смог провалиться в сон, и тут:
— Слышь… Крысодав? Ты спишь?
Крес наивно полагал, что пацан сам отстанет, если промолчать. Но:
— Эй, Крес? — ткнул волчонок его в плечо.
— Да чего?! — разрозился Крес негодованием и вскочил. Он был готов уже придушить засранца.
— Там это… — забормотал тот испуганно. — Мне кажется Ада… Ей очень плохо.
Сердце Креса екнуло, и следующий его удар он встретил уже подле Ады. Волчонок не соврал — девушка вся горела.
— Я заметил, что сегодня весь день она была какая-то вялая, — принялся объясняться Васса. — Но решил, это она так… опять играется и не придал этому значения. И не ела она совсем ничего, так лизнула пару крошек и все…
Плохо дело. У Ады на лбу разгорался настоящий пожар, дело пахло очень большой бедой. В деревне рок’хи болезнь протекала трудно, и то все обернулось в лучшую сторону благодаря Кише. А на что они могут рассчитывать здесь, где и здоровым приходится изо всех сил сжимать зубы? Завтра придется вылезать наружу, отрывая вход руками, и снова покорять эти непроходимые горы. А если Ада не сможет идти… и без осла…
— Придется нести на себе… — прошептал Крес, приглаживая ее слипшиеся волосы. Как уже нес однажды через лес. Но там, по крайней мере, под ногами не лежали горы этого проклятого снега, но все же работа была та еще.
Не справедливо было отдавать девушку на попечение Вассы. Мальчик и так был среди них самым маленьким, и ему сложнее было перебираться через сугробы, а ему поручили еще и тащить строптивую девушку, вдвое его старше и тяжелее. Раз Крес сам решился на эту безумную авантюру — вот пусть и расхлебывает теперь.
— Может, мы останемся здесь, — предложил Васса, — на какое-то время?
— У нас еды в обрез… — покачал головой Крес. — Нельзя задерживаться из-за пустяков.
— Пустяков? — нахмурился волчонок. — Она и так-то с трудом ноги двигает, когда здоровая идет. А теперь ее тащить придется.
— Это уже моя проблема. Если она не сможет идти, то возиться с ней тоже не придется.
— Ааа, понял. И кормить тоже.
— Подзатыльник хочешь?
— Вам бы только подзатыльники и раздавать, — обиженно хмыкнул мальчик. — Я тут для вас из кожи вон лезу, а вы…
— Нет, ты молодец, волчонок. Падай на мое место, а я останусь с ней. Можешь отдыхать.
— Чего вы там кучкуетесь, голубки? — спросил Леший со своего места.
— У Ады жар, — ответил Крес. — У тебя с собой случаем нет микстурки на такой случай?
— Плохо дело, — вздохнул Леший. — Думал, не понадобится…
В темноте зазвенели стекляшки. Потом Леший опустился рядом с черной баночкой в руке.
— Приподними-ка ее, — сказал он, откупоривая пробку.
— Что это?.. — с сомнением покосился Крес на баночку.
— Лекарство на основе лесных трав, — пояснил Леший. — Не отрава, не боись.
Крес сделал, как он велел, и травник вылил снадобье Аде в рот. Потом отошел к сумке и позвенел еще.
— А это что? — спросил Крес, когда Леший вернулся с объемной бутылью.
— Спирт, — ухмыльнулся его спутник. — Хочешь?
— Нет, обойдусь, — Крес поморщился. Не хватало им еще и пить тут.
— Эхх, думал, повода не будет, — пробормотал Леший и отпил чуть-чуть прямо из горла. — Зараза! Ааа… Стягивай с нее все.
— Зачем?!
— Растирать ее будем, зачем же еще? Сам же видишь на ней можно яичницу жарить. Давай, не кривись, ловелас. Я сто раз рок’хи с того света вытаскивал. А твоя еще на этом — так что ситуация существенно проще.
* * *
Ему когда-то нравилось, когда Ада пила. Она становилась от этого веселее, смелее, шаловливей…
Крес чуть не ударил себя за эти мысли. Пещера вся и так провоняла алкоголем. Они плотно завернули Аду в одеяло и положили поближе к костру. В этом месте было большой проблемой найти что-то способное гореть, а теперь придется разжигать костер еще жарче и тщательно следить, чтобы Ада не замерзла. И где прикажешь искать еще топливо в этой ледяной пустыне? Ветер снаружи взвыл особенно яростно — пойди поищи!
— Айй, крепкая зараза!
— Ты б этим сильно не увлекался, — бросил Крес, вытирая руки снегом.
— Сугубо ради согревательных целей, — поднял Леший палец и опустился к себе на лежак закупоривать бутылку.
— Можно мне уже повернуться? — донесся нетерпеливый голос Вассы из самого темного угла.
— Можно, — разрешил ему Леший. — Мы уже закончили.
Васса угрюмо плюхнулся к костру и заявил:
— Я уже видел голых женщин! Ничего особенного там нет.
— Ну, раз нет ничего особенного, чего ты злой такой, а? — ухмыльнулся Леший.