Старые раны
Шрифт:
— Заткнись, Ален, — процедил Крес. — Ты уже несешь невесть что.
— Она же тоже была его подстилкой, Крес, — Ален исподлобья глядел на ухмыляющуюся девушку. — Он драл ее, когда хотел, и пил ее кровь, когда хотел. На то они и носморхи — их специально дрессируют для этого. Чтобы они были, как вещи. За это абели им платят, как шлюхам. И играются с ними, пока не надоест.
— Не надо мне тут откровений! А если ты еще раз назовешь ее каким-нибудь не тем словом, клянусь, не посмотрю, что нас связывало эти годы. Убью и тебя тоже.
Ален тихонько засмеялся, опустив голову на грудь. Котелок выскользнул из его пальцев и упал в снег.
— Мы же к этому и идем, шажок за шажком, — вымолвил он наконец. — Ниже пасть
— Ты закончил?
— Да пошел ты! — сплюнул он. — Знаешь, я думал, что ошибся. Все это просто какое-то безумие, и ты сбежал потому что испугался. Думал, что найдем тебя рано или поздно, и ты объяснишь это… как-то. И ты, может даже, заслужишь прощение, ибо не ведал, что творил. Тебя отошлют куда-нибудь на границу, и там ты и закончишь свои дни, искупая свой поступок кровью. Но когда я увидел тебя в той деревне среди этих выродков с луком в руках, как ты стрелял в своих бывших товарищей, я подумал, что мои глаза изменяют мне, а сам я сошел с ума. И я действительно чуть не повредился рассудком, когда в поруб пришел ты, стоял и смотрел, как меня пытали. Причем не как пленник, а как равный! Как равный этим сукиным сынам! Что они тебе могли такое пообещать, Крес? Что у них вообще есть, чтобы они могли тебя купить?
— Не неси чепухи, Ален, — отмахнулся от него Крес. — Я оказался в деревне так же случайно, как и ты.
— Но я-то лежал на полу зассанной, засраной темницы, а ты стоял среди них, как типичный собакоголовый! — крикнул Ален.
— Зато теперь мы сидим здесь с тобой и препираемся, как пара собакоголовых. И я бы не стал напрягать горло на твоем месте.
Крес хотел еще что-то сказать, но умолк. Они все умолкли, даже Ада. Все услышали знакомый звук, наполнивший каждого из них совершенно разными чувствами. Что-то рвалось и металось в воздухе, размахивая огромными кожаными крыльями. Крес похолодел, вскочил на ноги и принялся быстро затаптывать костер, но тут его взгляд упал на Алена. На бледном лице погонщика буквально расцветала надежда — бутон за бутоном. В последний момент, уже когда Ален раскрыл рот, чтобы набрать побольше воздуха в легкие, Крес бросился на него и дал в зубы.
Ален захрипел и попытался оттолкнуть Креса от себя, чтобы смочь-таки заорать во всю глотку и позвать на помощь. Его немощное, уставшее тело словно налилось свинцом, и если бы Крес не навалился на него всем весом, погонщик осуществил бы задуманное.
— Заткнись… заткнись, дурак! — шипел Крес, все сильнее и сильнее сжимая ему челюсти ладонью. Пришлось даже пару раз приложить под дых.
Однако Ален не унимался. Вертелся под ним, как змея, кашлял и давился чем-то нечленораздельным. Его глаза, дышащие ненавистью к своему бывшему товарищу, налились кровью и вылезли из орбит. Он бил его по голове кулаками и старался убрать руки со своего лица. Они оба покатились по снегу, борясь друг с другом. Крес окончательно разозлился и, как следует, приложил его кулаком. Ударил еще раз в живот, но Ален впал в настоящее неистовство и больно схватил Креса зубами за пальцы. Тот раскроил губу до крови, чтобы не закричать на всю округу, вскочил и принялся охаживать Алена ногами, стараясь выбить из него всю жажду к сопротивлению. Ален коротко пищал и всхлипывал под каждым ударом сапога. Крес изошел седьмым потом и только тогда остановился. Ален лежал в снегу с разбитым лицом и скулил. Крес повернулся и стал топтать угли и забрасывать кострище снегом.
— Эээй! Ээээй! Сюда!
Крес заледенел, когда услышал за спиной жалобный усиливавшийся вой.
Шум крыльев в небе и не думал смолкать. К ужасу Кресу показалось, что звук приближался, что деревья начали шелестеть все сильнее, склоняться под ударами исполинских крыльев. Ада сидела на месте скованная ужасом, уставившись вверх на крохотную краюшку неба. Ее круглые глаза заполнились слезами.
— Аааа! — кричал Ален. — Помо…
Крес подбежал к нему и врезал ногой в грудь. Ален захлебнулся криком и упал на спину. Крес стоял над ним и смотрел, как тот сплевывает кровью и набирает в грудь новую порцию воздуха. Крес выбил и ее ударом ноги. Потом сел ему на грудь и сжал пальцы вокруг горла. Ален захрипел, заерзал ногами по снегу, вцепился тощими пальцами ему в кисти. Длинные обломанные ногти вцепились в кожу, Крес застонал от боли, но хватки не ослабил. Ален задрожал, выгнулся всем телом — что-то свистело внутри, красные глаза скакали — то к небу, то обратно к Кресу. Рука змеей бросилась в сторону — туда, где в снегу лежал забытый топорик. Его пальцы коснулись рукоятки и подтащили оружие чуть ближе. Внутри у Креса все похолодело, он навалился на противника, вложив в руки все силы, что еще оставались. Ален с каким-то животным упорством подтягивал топорик.
Топорик поднялся, но сжимала его уже другая рука.
Из ее рта вырывалось облачко горячего пара, по ее щекам катились крупные слезы. Плечи Ады ритмично поднимались и опускались, словно она была в лихорадке. Она стояла над ними, как стражник, поймавший вора за руку. Девушка скрипнула зубами и подняла оружие над головой. Крес невольно закрыл глаза.
Мгновение, еще одно. Ален булькал под его руками.
Крес, ожидая что вот-вот его голова взорвется самой страшной и последней вспышкой боли, приоткрыл дрожащее веко. Ады рядом уже не было.
А лицо Алена из бледного, превратилось в красное, потом заплыло синевой. Пальцы расслабились и соскользнули с рук Креса, оставив после себя две красные отметины, словно шрамы от колодок. Крес давил и давил, выпуская из горла облака горячего пара прямо в лицо Алену, а с губ несчастного вырывалось отвратительное хлюпанье. Вслед ему склизким слизнем вышел язык, на уголках губ выступила желтая пена. Вдруг под пальцами что-то хрустнуло, Ален в последний раз дернулся и затих со стеклянным взглядом, обращенным к немым небесам.
Крес медленно убрал одеревеневшие руки. Все внутри горело, как в печи. И пламя не думало утихать. Спина исходила ледяной влагой, одежда противно липла к спине. Крес не мог отвести взгляда от остывающего трупа, который еще недавно был его старым другом. Лицо его распухло, глаза начали медленно заваливаться за веки. Крес не слышал ничего кроме своего прерывистого дыхания и шума крови, который колоколом бился в голове, а также предсмертного хрипа, который еще жил в его ушах.
Остаток ночи прошел в тишине.
…
Снежная пелена довольно быстро накрыла Алену лицо. Крес уже некоторое время разгребал сугроб в сотне шагов от стоянки и пытался разрыть замерзшую землю топором, но дело не шло. Пальцы даже в рукавицах быстро превратились в две пылающие ледышки. Крес побежал отогревать их к тому, что осталось от костра. Когда вернулся к работе и сел в маленькое углубление, которое он смог разрыть за полночи. Здесь даже кошку не похоронишь, не то, что взрослого мужчину.
Ада не отходила от костра и во все глаза следила за своим спутником, зажав язычок между зубами. Неожиданно ее взгляд скользнул куда-то в бок. Крес невольно обернулся и похолодел до самых костей. За всем происходящим он и думать забыл про траву.