Старые враги
Шрифт:
Взгляд дворфа был направлен на трупы наших противников. Точнее, на то, что от них осталось. Лишь первый противник, получив от меня очередь из пистолета-пулемета, погиб на месте. Остальные находились дальше и на куда более выгодных для них позициях. Пришлось их выкуривать магией…
Однако, самые большие проблемы создал их колдун.
Явно пожилой, опытный урук-хай, с которым мне едва удалось справиться, пока Гвин и Райз разбирались с остальными нападавшими. Этот нелюдь оказался подкованным в магии, благодаря чему умудрялся противостоять моим атакам с помощью теней, через кровь, заклятиям на базе некромнатии и демонологии… Только прямое обращение к уже почти привычной Ярости помогло проломить
Вся схватка заняла считанные секунды, но мне показалась вечностью. Уж очень серьёзным противником был убитый моими стараниями урук-хай.
– Это не войсковой бой, а небольшое столкновение, - пожал плечами Уорен, покосившись на дворфа, - Когда идет уже серьёзная бойня, тогда да… Тогда маги свой потенциал раскрывают полностью. И от городов остаются руины… Иногда.
Демонстративно оглядевшись, Гвин усмехнулся:
– Я заметил. Не первый десяток лет по таким руинам ползаю.
Спустя полчаса мы продолжили наш путь, старательно обходя местных тварей, благо многих из них было видно издали, аномалии и выглядящие опасными места, вроде очередных руин, в глубине которых имелось подозрительное движение. Рисковать знакомством с очередным видом местной нежити, оказавшейся куда более опасной, чем привычная по прошлой жизни, мне совершенно не хотелось. Вылезшие в физический мир обитатели Царства Теней, женщина-лич и ребенок из странной капсулы-саркофага… Дополнять этот список новыми пунктами не хотелось в принципе. Не факт, что Адское Пламя и мои новые, всё ещё развивающиеся, способности смогут выручить нас в случае подобного поворота событий.
Вообще, местная нежить меня поражала тем, что сохраняла многие свои способности, коими обладала при жизни. Та же женщина-лич, контролировавшая воду… Очень похоже на то, что некогда она являлась магом воды и в своем посмертии сохранила значительную часть связи со стихией. А это более чем странно. Как правило, нежить владеет лишь некротическими способностями, кем бы не была при жизни.
Второй фактор, заставляющий беспокоиться, странные трансформации ребенка, что начал превращаться в нечто отвратительное. Подобные свойства личам, лургам, навьям и вампирам не свойственны в принципе. Возможно, покойная девочка ещё будучи живой начала мутировать, но замерла в промежуточном состоянии, а затем, превратившись в нежить, получила некие возможности, связанные с этой болезнью. Однако, прежде мне о подобных заболеваниях слышать не доводилось. Это нечто совершенно чуждое как людям, так и другим гуманоидным видам, вроде дворфов, эльдар и урук-хай. Даже за гоблинами не водилось таких омерзительных и опасных заболеваний.
Если добавить к этому всему местные лаборатории, в изрядном количестве сохранившиеся среди руин Алкара в силу своей защищенности, можно предположить, что мы сталкиваемся с выбравшимися на волю плодами древних экспериментов. Те же «мозгоеды», если задуматься, вполне могли расплодиться от первых особей, сбежавших после применения «Гнева Империи». В той лаборатории, что была спрятана под Болотной Пастью, имелись артефакты-инкубаторы с зародышами подобных тварей.
Учитывая странные возможности местной нежити, стоит задуматься о том, что здесь имелись и куда более занятные исследовательские центры, занимающиеся не только генетикой, но и чем-то схожим с некромантией, химерологией и неким их сплавом в новое направление. Никак иначе объяснить всё то, что мы тут наблюдаем попросту невозможно.
– О чём ты задумался? – поинтересовался Райз, периодически оглядываясь по сторонам.
Густой туман, что снова царил вокруг нас, вынуждал двигаться медленно и осторожно. Собственно, благодаря этому факту я умудрился контролировать ситуацию и обдумывать как происходящее в Топях в целом, так и именно наше
– О том, что по возвращении в убежище, надо не бежать сломя голову неизвестно куда, а сесть и очень серьёзно обдумать дальнейшие планы, - вздохнул я, - Одними метаниями из стороны в сторону не получится выбраться из всего этого дерьма.
– Ты про Топи или в целом? – усмехнулся Уорен.
– В целом, - кивнул я, - Эти вонючие болота – следствие, а не первопричина.
Райз хмыкнул, а затем спросил:
– Ты знаешь что такое космопорт?
– Знаю, - кивнул я, - Но спутники не отвечают на попытки установить связь. Пытался.
– Вот как… Очень хорошо, - усмехнулся Уорен, - Понимаешь… На этой планете был полевой космодром с несколькими челноками. Парой грузовых, пассажирским и десантным.
– И куда вы летали? – хмыкнул я, - Учитывая, что проблема логистики…
– Подожди! – поднял ладонь лейтенант, - Далеко никто в этом мире не летал. Смысла не было. Но, насколько я помню, на десантном челноке имелось экспериментальное оборудование, аналогичное тому, что ты называешь портальной аркой. Принцип тот же, но несколько иной подход.
– И в чем же разница? – поинтересовался я.
– Сброс перегрузок от пространственных колебаний не в компенсаторы, а… в сам космос вокруг корабля, - усмехнулся офицер, - Это была экспериментальная технология. Арки и портальные площадки для межмирового путешествия ещё более-менее отработали и даже пытались использовать в исследовательских целях, больше собирая технологии, новые вещества, магические знания. Изучая различные физические законы… По большому счету, до здешней войны, это всё было научным проектом. Причем, второстепенным. На первом месте у Империи стояла космическая экспансия. Потому, до начала боевых действий, на одном из наших челноков, что использовались для быстрой переброски войск, установили новое оборудование. Хотели проверить возможно ли убрать проблему логистики с арками путем применения такого варианта межмировых порталов.
– И как? – покосился я на Уорена.
– До войны было проведено восемь успешных переходов из этого мира в метрополию и обратно, - произнёс Райз, - Ученые работали над увеличением КПД системы и точности выхода в обычное пространство, снижением расхода энергии… В общем, вели доработку технологии. Но в целом, всё работало.
– Я сильно сомневаюсь, что космодромы целы, - вздохнул я, - Про сами корабли говорить вообще бессмысленно.
– Подожди… Что такое имперский военный полевой космодром ты знаешь?
– Откуда? – покачал я головой.
Уорен задумался, после чего принялся объяснять.
– Так… В общем, наши военные корабли, не крупнее тяжелого корвета, могли садиться на любую относительно ровную устойчивую поверхность. Обычный грунт, например, скальные основания, если их уклон не выше десяти градусов. Опоры кораблей позволяли компенсировать перепад высот за счет системы регулировки… Но, военные полевые космодромы строились на совесть, как и всё в нашей стране. Нормальное бетонное посадочное поле, а так же подземные ангары, ремонтные боксы, топливные заправщики и склады с комплектующими. А так же там располагались лифты для истребителей, челноков и кораблей на взлетно-посадочное поле.
– И ты хочешь сказать, что всё это сохранилось?
Я даже не пытался скрывать своего скепсиса. Двенадцать тысяч лет. Это громадный срок для любой цивилизации. А уж если речь идет о высокотехнологичных постройках, пусть даже это скорее техномагические системы, шансов на то, что столь сложные комплексы уцелеют крайне мало. Тем более, космодромы – стратегически важные объекты, которые подвергнутся ударам противника в первую очередь. И какой бы ни была их защита, враг всё равно до них сможет добраться.