Стать Медузой

Хамм Эмма

Он поймал Персея за плечо и силой опустил на стул.

— Присядь, Персей. Ты знаешь, что я не жалею, что я тут. Я не могу жалеть, что пошел за тобой, хоть это стало серьезной работой.

— Работой? — фыркнул Персей. — Теперь это так для тебя?

— Ты мне как брат. Мы найдем твою мать и вернем ее домой. Обещаю, — но слова звучали как пустые даже для него.

Персей допил эль и стукнул кружкой по столу.

— Нужна драка.

— Что, прости?

— Не между нами, результат мы знаем, — рассмеялся Персей. —

Но кто-то в этой проклятой таверне должен померяться силой с сыном Зевса, да?

Алексиос склонился над столом и чуть не ударил ладонью по рту парня. Вместо этого он тихо прошипел:

— Помнишь, как ты ударил меня в прошлый раз? Как же ты будешь биться с кем-то, не убивая?

Он пожал плечами в ответ.

— Если они хотят биться с сыном Зевса, должны знать риск. Сила молнии бежит по моим венам. Нет таких глупцов, которые не понимали бы, что я могу их убить.

— Многие ждут, что выживут после дружеской драки.

Глаза Персея стали задумчивыми и холодными. Он склонился и прорычал:

— Тогда тебе лучше биться за меня, Алексиос.

Так они не договаривались. Алексиос не хотел биться, и они вряд ли должны были. Им нужно было не шуметь, чтобы Полидект не узнал об их приближении. Так они могли бы проникнуть в замок, убедить Данаю уйти с ними, и никто их не остановил бы.

Но он видел пронизывающий взгляд Персея. Он понимал, что Персей хотел не этого.

Парень решил сделать себя героем, и если для этого требовалось толкать людей на пути, он сделает это. Может, даже хуже, в нем была жажда крови. Жажда боли и жестокость, которая шла глубже гнева за мать. Дальше желания быть героем.

Персей мог стать тем, кому было все равно, кто или что мешало ему стать великим.

Сглотнув, Алексиос встал из-за стола и хмуро посмотрел на Персея.

— Я не буду ни с кем биться, Персей. Думаю, нам стоит отдохнуть и уйти до рассвета. Ты хотел вернуть мать поскорее, верно?

Персей встал, но медленно. Он хмуро посмотрел на Алексиоса с гневом бога.

— Я хочу вернуть мать больше тебя. Но это не означает, что я не хочу биться.

— На это нет времени.

— У нас есть все время мира, — он ударил кулаком по столу, и болтовня в таверне утихла.

Все перестали заниматься своими делами, посмотрели на Алексиоса и Персея. Что-то застыло в воздухе. Нечто, похожее на жестокость, которое взывало к кровожадной натуре Персея и некоторых в комнате. Они глядели друг на друга как звери. Словно парень позвал их творить что-то ужасное.

Персей повысил голос и крикнул:

— Кто хочет подраться с сыном Зевса?

Группа мужчин в дальнем углу встала. Они были крупными, значительно старше Алексиоса и Персея.

Он смотрел на закаленных боем мужчин, знал, что идея была ужасной. Даже если Персей был сильнее, чем они думали, там все еще было пятеро против двоих.

Персей исцелялся быстро. Алексиос — нет.

Бормоча

под нос, он отступил на шаг от мужчин.

— Я не буду биться с ними, Персей. Я говорил. Бой нас никуда не приведет.

— Если ты меньший мужчина, чем я, то можешь прятаться в комнате, которую мы сняли, Алексиос. Или будешь биться со мной, — он сверлил взглядом воздух между ними, словно посылал огонь нагреть Алексиоса.

Но он не собирался слушаться парня, который хотел жестокости, потому что был расстроен. Это не решало их проблемы, и это не заводило их дальше в его задании.

Алексиос сделал шаг от Персея и покачал головой.

— Если решил делать это, тогда ты сам.

Персей фыркнул.

— Ладно. Я не считал тебя трусом.

Он смотрел, как Персей подошел к мужчинам с дружелюбной улыбкой. Он хлопнул мужчин по спинам и повел их наружу. Бедные солдаты думали, что преподадут ему урок.

Алексиос не хотел смотреть.

Он сел и игнорировал звуки боя снаружи. Незлые насмешки, потом гневные крики, потом вопли страха. Он не дал себе встать и помочь хоть кому-то, ведь Персей был прав.

Они должны были знать, как опасно биться с сыном Зевса. Он мог лишь надеяться, что Персей был не настолько пьян, чтобы не сдерживаться. Они заслужили жить, хоть и глупо рискнули сразиться с полубогом.

Они могли не поверить словам Персея. А кто поверил бы? Сыновья богов обычно не бродили по тавернам маленьких городов.

И когда все закончилось, многие покинули таверну. Алексиос заставил себя слушать их испуганные вопли, когда они вышли за дверь. Многие мужчины задрожали, выйдя на порог. Некоторые охали. Нескольких стошнило на землю, и они побежали домой.

Чем дольше он ждал, пока Персей вернется за стол таверны, тем больше его мутило. Что юноша наделал?

Персей вошел с гадкой усмешкой на лице и кровью на костяшках. Он нагло прошел по почти пустой таверне, сел с силой на стул.

Он раскрыл ладони и сказал:

— Видишь? Теперь мне намного лучше.

— Да? — Алексиос с горечью покачал головой и поднял кружку, сделал большой глоток. — Думаю, это не требовалось. Нам стоит лечь спать.

— Если боишься боя, Алексиос, ты никогда не будешь героем. Те, кто хочет завоевать благосклонность богов, должны родиться в пылу кровопролития! — Персей махнул хозяину таверны принести еще выпить.

— Я не боюсь боя. Я не переживал, когда бил кулаками по лицу другого мужчины, потому что я уверен в своей силе и способностях, — Алексиос сделал глоток эля и опустил кружку на стол. — Но тебе нужно кое-чего бояться, Персей. Больше, чем боя. Больше, чем того, что ты не станешь героем в конце.

— И чего же? — улыбка не пропала с лица Персея.

— Смерти.

Слово повисло между ними. Тень сгустилась, словно кто-то потушил огонь за их спинами.

Персей отвел взгляд от Алексиоса и кашлянул.