Стать сильнейшим - 2
Шрифт:
– Не мешай хозяину,– мило улыбнулась девушка и вдруг оказалась перед ним. Синигами только сейчас пробрало, он пытался парировать прямой рубящий удар, но занпакто в руках девушки без усилий прошел и через его клинок, и через его шею вниз и вправо, перерубая позвоночник и сердце. Фонтан крови ударил в сторону, но ни одна капелька не попала ни на снежно-белую юкату, ни на парочку.
Кьюкетсуки оглянулась на своего любимого хозяина и тихонько вздохнула, всем сердцем желая оказаться на месте Шаолинь. Ведь эта малышка… хозяин полностью выпал из мира, наслаждаясь ее губами, и даже не
«Тогда почему ты вмешалась?»– раздался в голове девушки тихий голос Ёроони, оставшейся во внутреннем мире.
«Сердце хозяина изранено,– Кьюкетсуки превратилась в синее облачко, впитавшееся в широкую спину мужчины.– Теперь мы должны хранить его покой».
«Угораздило же нас...– Ёроони тихонько вздохнула.– Угораздило же нас влюбиться в своего хозяина…»
«Спасибо, девочки»,– услышали занпакто голос своего хозяина и покраснели.
«Н-не за что…»
Кеншин улыбнулся, взмахом руки посылая в тело синигами поток реацу, разорвавший связи между рейши и испаривший синигами без следа. Шаолинь целовала его страстно, настойчиво, льнула к нему всем телом, а в ее затуманенных глазах пылал огонек желания.
– Знаешь, а у меня появилась идея…– Кеншин оторвался от ее губ, прижимаясь лбом к ее лбу.
– Прямо сейчас?– Шаолинь жалобно смотрела на мужчину.– Ну почему? Кеншин… я так безумно тебя хочу… ты даже не представляешь…
– Представляю,– хмыкнул Карасу, а его пальцы уже нагло забрались туда, куда обычно забираться совсем нельзя и, более того, смерти подобно. Но не для него.– Ух ты! Смотрю, моя маленькая развратница совершенно изнемогает…
– Как и ты…– Шаолинь улыбнулась, поглаживая рукой затвердевший пах своего любимого мужчины.
– Как и я…– прошептал ей в губы Кеншин и решительно овладел ее ротиком, унося девушку в сюмпо к своему дому. Перед тем, как окунуться в море наслаждения, Шаолинь услышала его слова:
– Завтра у тебя открытие… не боишься, что не сможешь ровно ходить?
– Иди к черту…– выдохнула девушка и накрыла его губы требовательным поцелуем, позволяя подмять себя и изгибаясь навстречу ласковым ладоням, досконально изучившим ее тело. Сегодня ее избранник настроен на жесткое и беспощадное доминирование, которое так безумно нравится ей. Крики наслаждения разрывали ночную тишину, ноготки впивались в простыни, серые глаза, наполненные вожделением и страстным желанием, то и дело пересекались с горящими синими глазами.
Все закончилось лишь под утро. Девушка едва дышала: как всегда, Кеншин измотал ее до полного изнеможения, даже веки открыть казалось непосильной задачей. Все тело наполняла гулкая, легкая, сладкая пустота и слабость. Шаолинь слабо улыбнулась и почувствовала губы на своих прикрытых веках, растворяясь в море нежности. Еще несколько минут назад нежности не было и в помине, лишь страсть и наслаждение.
– Спи, малыш,– снова нежный поцелуй, на этот раз в черноволосое темя. Малышка Фонг улыбнулась и позволила себе провалиться в сон. Да, назавтра у нее будет болеть все тело, особенно промежность, но разве это наслаждение на лице возлюбленного не стоит того? Разве эти ласковые нежные объятия не стоят того? Еще как стоят…
Комментарий к Пролог Что, не
====== Глава 1 ======
Утро встретило Шаолинь солнечным зайчиком, нахально тыкающимся в сомкнутые веки, эйфорией после вчерашней ночи, ласковыми руками ее любимого мужчины и болью в промежности.
– Проснулась?– ласковый шепот. Шаолинь улыбнулась и сладко зажмурилась, наслаждаясь теплым дыханием на лице и чувственными губами, которые нежно касаются ее век. «Все-таки в отсутствии Ячиру, Юки и Йоруичи есть свои плюсы»,– подумала Шаолинь и быстро прогнала недостойную мысль. Подобное казалось ей предательством по отношению к Кеншину.
– Доброе утро,– Шаолинь сладко потянулась и охнула от боли. Кеншин улыбнулся и провел руками по ее талии вниз, распространяя слабое зеленое сияние и убирая боль.
– Утро?– удивился Кеншин.– Уже половина двенадцатого.
Шаолинь с визгом подскочила и заметалась по комнате, собирая разбросанную в порыве страсти одежду: в час у нее уже открытие додзё! Как она может столько дрыхнуть?
Все ее действия сопровождал тихий смех Кеншина.
– Чего ржешь?– взвизгнула Шаолинь.– Я опаздываю!
– Ты такая смешная,– хохотнул Кеншин и начал смеяться в голос.– Такая суетливая, как маленькая пчелка.
– Отвянь!
В лицо Кеншина поочередно отправились лифчик, юбка и блузка. Безуспешно: мужчина без усилий поймал все предметы одежды, складывая их подле себя. Шаолинь надулась, понимая, что этот... этот... злой ехидный засранец и ее любимый мужчина ей ничего не вернет без боя, выхватила из шкафа банный халатик и слегка покраснела: такие халатики обожает Юки потому, что они едва-едва прикрывают тело.
– Беги в ванную,– посоветовал Кеншин.– А то если ты продолжишь так провокационно изгибаться, я перегну тебя через ближайшую горизонтальную поверхность и так оттрахаю, что ты до вечера не сможешь свести свои миленькие ножки.
Шаолинь вспыхнула и быстренько скрылась в душе. Кеншин может, очень даже запросто. Чего стоит его визит в отряд, когда он взял ее прямо на рабочем столе… девушка замотала головой, пытаясь избавиться от воспоминаний, от которых по телу пробежали мурашки, а в паху сладко заныло. Малышка Фонг поборола искушение коснуться своей зудящей от нетерпения промежности и быстро приняла душ, пытаясь успокоиться, но воспоминания о той ночи не шли из ее головы.
На ее счастье, Кеншина в спальне уже не было. Девушка привычно отыскала его реацу и облегченно вздохнула. «Отправился на озеро»,– мелькнуло в голове Шаолинь, готовящей обед. Да, в кулинарии ей далеко до Юки, но Шаолинь не может позволить, чтобы Кеншин при ней был голодным и уж тем более сам начал готовить еду. При этом девушка совсем забыла о том, чем закончились все её предыдущие попытки что-то приготовить.
Кеншин, наслаждающийся прохладной водичкой лесного озера в нескольких сотнях метров от дома, услышал знакомый взрыв. Подозревая неладное, Карасу принюхался, матерно выругался и, на ходу одеваясь, посюмпонил к дому. Запах гари становился все сильнее, подтверждая самые мрачные подозрения.