Статьи и интервью

Дальке Рудигер

К счастью, традиционная медицина перестала оперировать понятием «эндогенная депрессия». Всегда существовала возможность понять даже самые сильные депрессии и найти выход из душевной тьмы с помощью сознания. Все квалифицированные психиатры знают, что к медикаментозной терапии всегда относится и психотерапия, но, к сожалению, при этом они имеют в виду не ту теневую терапию, которая доходит до самых глубин сознания, а когнитивную поведенческую терапию. Этот вид терапии действует на поверхности и, хотя с помощью различных трюков она предотвращает возникновение рецидивов, ее действия недостаточно для того, чтобы душа перестала возвращаться к переживанию кошмаров.

В случае депрессии речь фактически идет о мифологическом путешествии души, которая должна спуститься в царство мертвых в преисподней, чтобы встретиться там с тьмой, тенями и смертью. Великие герои мифов, от Орфея и Геракла до Энея и Одиссея совершили эти путешествия, и их символические похождения и сегодня могут указать нам путь сквозь царство тьмы.

Но и современные герои-путешественники указывают нам путь, как, например, Герман Гессе, депрессивные переживания которого привели его в Тоскану, в тот край, где его душа нашла исцеление. Но они привели его и в Индию, где он написал Сиддхарту и обрел смысл жизни. Когда я, работая над книгой о депрессии, повторил его жизненный путь, мне стало ясно, насколько точно каждый из его романов отражал его собственную борьбу с депрессией длиною в жизнь.

Не позднее середины жизни вопросами поиска смысла и толкования смерти задаются и наши современники. В случае отказа от этих осмыслений мы описываем возникшие проблемы такими терминами как пенсионный шок, депрессия пенсионеров, синдром пустого гнезда, синдром Хойслебауэра или возрастной кризис. Пенсионный шок и депрессия пенсионеров говорят о том, насколько смысл жизни зависел от работы, синдром пустого гнезда – о том, что значение имела только семья, а возрастной кризис – об отсутствии жизненного плана и цели жизни. Синдром Хойслебауэра показывает, насколько мало человека заботило все, что лежит за пределами дома. Но только тот смысл, который выходит за пределы этой жизни, дает силы преодолеть такие глубокие кризисы, как депрессия, и справляться с ними.

Опять же, у нас нет выбора, смиримся ли мы с собственной смертностью, но и в этом случае мы можем выбрать соответствующий уровень. В случае депрессии, которая обычно лишает человека сна, у него появляется много времени на размышления о смерти. Находясь в глубоком кризисе, он, обладая расстройством влечений, не позволяет себе претворить свои саморазрушительные мысли в жизнь. Так как у него больше нет надежды, и он перечеркнул свое прошлое, он, помимо всего прочего, в одно мгновение (сильнейшего отчаяния) превращает свою жизнь в кошмар.

В свете резкого увеличения количества страдающих от депрессии это заболевание приобрело огромное значение для всего общества. Глобализация все сильнее ускоряет общественные процессы. Слова Марка Твена звучат сегодня еще правдивее: «Как только мы перестали видеть цель, скорость удвоилась». Но тот, кто движется с такой скоростью, почти не имеет шансов прервать движение. Тот, кто не прерывает движение, перестает видеть содержание и не находит душевного равновесия. Без содержания теряется смысл, а без смысла все становится бессмысленным. И все больше людей страдает от бессмысленности своего существования. При отсутствии философии и без религиозного содержания жизнь становится не только бесцельной, но и бессмысленной. В таких обстоятельствах попытки самоубийства учащаются, и мы все глубже погружаемся в депрессию.

Еще сильнее обостряют ситуацию стремления к рационализации в современной экономике. Турбокапитализм обольщает компании, и, согласно советам различных консультантов, не несущих никакой ответственности

за свои слова, все больше людей оказывается на улице, а оставшихся вынуждают выполнять обязанности уволенных и циничных удаленных сотрудников. При этом так называемые поставщики услуг попадают под сильное давление, вынуждающее их работать больше, но рано или поздно этому приходит конец. Когда нет возможности увидеть свет в конце туннеля, стол никогда не бывает пустым, работа никогда не заканчивается, а после отпуска к незавершенным задачам прибавляются новые, человеку грозит синдром выгорания. Представители традиционной медицины считают это первым симптомом депрессии.

На другой стороне баррикады находятся удаленные сотрудники, которые все чаще оказываются безработными или вынуждены браться за низкооплачиваемую работу. Если безработный еженедельно получает напоминание о том, что он больше никому не нужен, и что его умений недостаточно для получения работы, он постоянно чувствует себя обиженным, что повышает склонность к депрессиям. Еще в начале прошлого столетия этот факт был научно обоснован в австрийском Мариентале. В Германии в прошлом десятилетии в свете высокого уровня безработицы этому также нашли подтверждение.

В случае низкооплачиваемой работы проблемой (медицинско-психологической) является не низкий доход, а «работа». Профессия кормит тело и душу, а работа кормит только тело, оставляя душу голодной в течение длительного времени, в результате чего душа начинает болеть. Душе нужна пища, которую дает профессия или призвание, то есть зов души. Однако, сейчас мы живем в то время, когда появляется все больше различных должностей, но все меньше профессий.

Этот факт также можно обосновать в смысле, относящемся ко всему обществу. Мы все чаще игнорируем жизнь в настоящем. В Библии сказано: «Посмотрите на птиц в небе. Они не сеют и не жнут, но они живут». Вместо того, чтобы расслаблено жить здесь и сейчас, мы судорожно стремимся в «если» и «но», и боимся неизвестного будущего, забывая о том, что мы не можем решить проблемы сегодняшнего дня. Такая путаница во временах заставляет нас быстро вспомнить о законе полярностей. Однако, в сравнении с добровольными действиями принуждение всегда воспринимается болезненно.

Если в социальном мире рабочие отношения становятся все короче, многие обвиняют в этом работодателей. Но кто виноват в том, что и личные отношения развиваются по аналогичной схеме? В первом случае единственное место работы на протяжении всей жизни превращается сегодня во временную работу, а во втором отношения по схеме «пока смерть не разлучит нас» переходят во временное партнерство с тенденцией к отношениям на одну ночь. Обе тенденции лишают людей уверенности, и их повсеместно оплакивают. В обоих случаях мы поддаемся давлению, потому что нас лишают всего остального. Совместное прошлое почти ничего не значит в экономике, а совместного будущего почти не предлагают.

Результаты проявляются на уровне здоровья. Сегодня мы знаем, что стабильные личные отношения и уверенные, наполненные смыслом профессиональные отношения являются неким бастионом, стоящим на пути у депрессии. Но и то, и другое сносит течением турбокапитализма и глобализации. Вместо того, чтобы непрерывно оплакивать то, что уходит в прошлое, мы могли бы снова начать открывать для себя настоящее. А если мы будем проживать каждую секунду под девизом «лови момент», мы даже сможем вернуть себе будущее. Тот, кто проработает свое прошлое в плане психо- и теневой терапии, сможет отпустить его и благополучно оказаться в настоящем.