Статьи по общему языкознанию, компаративистике, типологии
Шрифт:
1.1. Хотя объект описания системы – система в себе и для себя, цель анализа не должна быть сведена (и более того – не может быть сведена) к построению «действующих» макетов этой системы. Онтологическая ценность системных исследований, как можно думать, определяется гипотезой, которую можно условно назвать «гипотезой семиотической непрерывности». Согласно этой гипотезе, система есть образ ее среды. Это следует понимать в том смысле, что система как элемент универсума отражает некоторые существенные свойства последнего и находится в определенном отношении с другими системами, образующими ее окружение. Оперируя с системой, мы оперируем одновременно с ее окружением.
Можно продолжить семиологическое определение системы, допустив, что она может
1.2. Хорошей иллюстрацией к сказанному служит система терминов родства, в которой находят отражение принципы организации семейно-брачных систем, рассматриваемых в данном случае как часть окружения лингвистической системы (терминологии). Так, если в некоторой системе терминов родства одно и то же название применяется для категорий «тесть» и «брат матери», т. е. в системе терминов нейтрализовано различие между категориями «отец жены» и «брат матери», то эта структурная особенность системы терминов родства является знаком языкового отражения социального института кузината (брак ego с его двоюродной сестрой).
В терминологиях родства находят также отражение и некоторые ключевые особенности миропонимания, свойственного тому или иному обществу. Так, одним из фундаментальных законов различных систем тотемизма является табу мертвецов. Система социальных запретов, связанных с этим табу, отражалась и в языке: в ряде тотемистических обществ принято переименовывать человека после его смерти. Этот обычай объясняет одну, на первый взгляд, странную особенность некоторых терминологий родства, имеющих два разных термина для одного и того же лица побочного родства: один термин употребляется в том случае, если данное лицо связано с говорящим через живущего коннектора, второй термин применяется, когда связующее лицо является покойным. Термины обычно намного переживают те внеязыковые явления, отражением которых они служили, так что по языковым данным можно восстановить предшествующие состояния социальных систем – окружения лингвистической системы.
В системах терминов родства индоевропейско-семитического типа встречаются коррелятивные термины двух видов: гетеронимические (образованные от разных корней), например отец – мать, и морфонимические (образованные от одного корня), например отец – отчим. Отличительной чертой указанной системы терминов родства является наличие шести терминов для шести категорий: «отец», «мать», «брат отца», «сестра отца», «брат матери», «сестра матери». Лучшим образцом такой терминологии считается латинская, где указанным категориям соответствуют следующие термины: pater, mater, patruus, amita, avunculus, matertera. Характер грамматических отношений между элементами этой системы позволяет говорить о противопоставленности двух групп терминов: с одной стороны, термины, связанные отношением гетеронимичности (pater, mater, amita, avunculus); с другой стороны, термины, связанные отношением производности, или морфонимичности (pater – patruus, mater – matertera). Нетрудно заметить, что морфонимические термины применяются к лицам изогнатных категорий («отец» – «брат отца», «мать» – «сестра матери»), тогда как неизогнатные категории («отец» –
Следовательно, в латинской системе терминов родства находят формальное выражение категориальные противопоставления «агнатность – неагнатность», или непрерывность – прерывность мужской линии (pater/patruus – pater/amita), и «когнатность – некогнатность», или непрерывность – прерывность женской линии (mаter/matertera – mater/avunculus). Но эти противопоставления – типичная и определяющая черта так называемой турано-ганованской системы родства, исторически предшествующей индоевропейско-семитической. Поэтому мы имеем основания заключить, что описанная система из шести терминов восходит к классификативной системе из четырех терминов с нерасчлененными категориями «отец/брат отца» и «мать/сестра матери». Их прежняя нерасчлененность выражается в поздней системе морфонимическим характером соответствующих пар терминов. Таким образом, латинская система терминов родства, будучи безукоризненным образом синхронного состояния своего окружения, отражает одновременно и его прошлое состояние.
2.1. Идеальной целью познавательной деятельности является описание универсума в его потенциально бесконечном разнообразии. Прагматическая ценность предложенной интерпретации системы как образа окружения состоит в том, что исследование конкретного предстает как исследование всеобщего. Потенциально бесконечное разнообразие окружения описывается в терминах конечного разнообразия системы. Система преобразует конкретную сущность, данную в наблюдении, в конкретную форму – форму выражения общего в частном. Иными словами, система есть инструмент познания окружения.
2.2. Общее направление описания системы можно определить как переход от дифференциации к идентификации. На первом этапе систематизации наблюдаемых фактов (объектов) задача состоит в различении, отграничении каждого объекта от любого другого объекта, входящего в данную систему. Это предполагает оперирование с дистинктивными признаками объектов. На данной ступени анализа мы лишь выдвигаем гипотезу о применимости к выделенной совокупности объектов атрибута «система». Этот этап связан с фиксацией актуальности данных объектов для системного анализа.
Дальнейшее исследование призвано верифицировать эту гипотезу и вывести следствия о ненаблюдаемом. Здесь нужно доказать однородность объектов относительно заданного набора признаков (показать, что различия объектов есть проявление их тождества) и установить, как в объектах данной системы воплощаются существенные свойства окружения, т. е. идентифицировать объекты системы как локус проявления более общих (пансистемных) характеристик. Это сопряжено с установлением опорных, ключевых точек системы, что предполагает оперирование с редундантными (интегральными) признаками входящих в систему объектов.
2.3. Пример. При описании слоговой структуры русского языка мы получаем систему различных типов слога, в которой ключевыми являются типы CVC, CV, VC (С – согласный, V – гласный). Все объекты системы четко разграничены по ряду дистинктивных признаков, таких как «открытость – закрытость», «прикрытость – неприкрытость», степень консонантной насыщенности и т. д.
Непосредственным окружением слоговой системы являются морфологические и, далее, синтаксические типы структуры. Последующий анализ позволяет установить, что отмеченные ключевые типы слогов соответствуют ключевым типам морфологической структуры слова PrRPs, PrR, RPs (Pr – префикс, R – корень, Ps – постфикс) и ключевым синтаксическим типам предложения SVO, SV (S – субъект, V – глагол, О – объект):