Статьи по общему языкознанию, компаративистике, типологии
Шрифт:
К интерпретации сингармонизма как морфонологического явления 53
Обычная точка зрения на сингармонизм состоит в том, что слово в языке, обладающем данным свойством, представляется в виде двух структур – основной и формальной, которые признаются независимыми в том смысле, что их фонологическое наполнение оказывается различным. В соответствии с этим парадигматика вокализма также интерпретируется в двухплановой системе: «вокализм корня vs. вокализм аффикса». Основанием для такого противопоставления двух вокалических подсистем послужило то простое обстоятельство, что аффикс, в отличие от корня, не имеет самостоятельной («словарной») огласовки. Говоря, например, о формативах местного и винительного падежей в киргизском, необходимо указывать
53
Впервые опубликовано в: Проблемы структурной лингвистики 1971. М.: Наука, 1972. С. 342–353.
Иную картину представляет вокализм урало-алтайского корня: здесь нет чередования (исключая немногочисленные сингармонические варианты, исследованные М. А. Черкасским), но есть противопоставление. Сравнение таких морфем, как венг. <h'az>, <hez>, <h'iz>, <hoz>, <h"oz>, <h'uz>, показывает, что с точки зрения словаря здесь имеется лишь четыре единицы: три корневых морфемы haz ‘дом’, h'iz-as ‘прибавление в весе’, h'uz-as ‘тираж’ и одна аффиксальная <hVz> (показатель аллатива), существующая в трех разновидностях, ср.: ablak-hoz ‘к окну’, 'etterem-hez ‘к ресторану’, k"usz"ob-h"oz ‘к порогу’.
Ввиду указанных особенностей огласовки различных компонентов слова в урало-алтаистике и утвердилось мнение о наличии двух подсистем гласных. Начальный слог (или корень, поскольку в подавляющем большинстве «туранских» языков отсутствует префиксация) признается сильной позицией для гласных, в которой различаются все фонемы, тогда как неначальные слоги трактуются как позиции нейтрализации определенных противопоставлений гласных фонем. Эта точка зрения восходит к Трубецкому, впервые квалифицировавшему сингармонизацию как разновидность редуктивной нейтрализации [Трубецкой 1960: 266–267].
Вместе с тем из данного положения Трубецкого не следует, что «алтайская гармония есть специфическое проявление неударенности аффиксальных гласных, их редукции» [Черкасский 1965: 82]. Трубецкой говорит о редуктивной нейтрализации по отношению к фонологически вершинному слогу в слове, который не обязательно должен быть ударным. В условиях агглютинирующего строя фонологически вершинным естественно становится начальный слог. Связывать сингармонизм с ударностью невозможно ввиду чрезвычайной акцентологической пестроты урало-алтайских языков, обладающих всеми типами ударения (см.: [Лыткин 1964: 234]), так что критерий фиксированности ударения в данном случае оказывается недейственным. Поэтому более правильной представляется формулировка А. М. Рота, который говорит, что в алтайских языках редуктивной нейтрализации как таковой нет, но с ней функционально сопоставимо сингармоническое упорядочение вокализма неначальных слогов [Рот 1964: 62].
Бифуркация туранского вокализма делает актуальным вопрос о фонологической интерпретации гласных, входящих в каждую из подсистем. Решение данного вопроса связано с выяснением существенных признаков, отличающих вокализм корня и вокализм аффикса. В этом отношении большинство алтаистов приходят к единому мнению. Вокализм начального слога (корня) определяется в трехмерной системе координат, тогда как система вокализма неначальных слогов линейна, располагаясь в одном измерении. Выбор признаков и их минимизация определяются характером фонологической системы. Например, классическая тюркская восьмерка предполагает в качестве необходимого и достаточного условия различимости наличие набора из трех признаков, в терминах которых обычно и описывается вокализм тюркского корня (признаки компактности, периферийности и бемольности).
Что же касается вокализма аффиксов, то здесь регистрируется одномерное различение по компактности. Поскольку один признак не может образовать фонему, для аффиксальных гласных постулируется обобщенная «широкая» или «узкая» фонемы. Фегелин и Эллингхаузен записывают их в виде х^2 (широкая фонема, способная
Такую трактовку тюркского вокализма находим едва ли не во всех исследованиях в этой области. Корреляции по тембру и лабиализации признаются независимыми лишь в корневой подсистеме вокализма. В аффиксальном же вокализме, вслед за Трубецким, различают две архифонемы, в которых данные противопоставления нейтрализуются. Однако в этой интерпретации можно обнаружить известные противоречия.
Дело в том, что в аффиксах физически реализуются те же фонемы, что и в корне (исключение составляют лишь фонемы о, "o, возможные в ряде языков только в корневой подсистеме). На этом основании М. А. Черкасский делает вывод, что «представитель архифонемы совпадает с тем или иным членом нейтрализуемой оппозиции» [Черкасский 1965: 86]. Данное утверждение фонологически некорректно. Архифонема по определению не может совпадать с фонемой, и если можно говорить о каком-то совпадении, то только на этическом уровне: физический субстрат архифонемы действительно может быть тождественным физическому субстрату той или иной фонемы. Но совпадение на этическом уровне само по себе еще ни о чем не говорит, поскольку на эмическом уровне (на уровне «лингвистической существенности») такого совпадения нет и быть не может.
Если исходить из принятого понимания тюркского сингармонизма и одновременно трактовать аффиксальный вокализм как архифонемы, то надо признать, что гласные аффиксов лишены признаков тембра и огубленности: эти признаки в них синтагматичны, но не парадигматичны. Парадигматичен в них лишь признак раствора, но по данному признаку аффиксальные гласные могут с одинаковым успехом как совпадать с корневыми, так и не совпадать. Поскольку фонемы, как и архифонемы, есть в первую очередь элементы системы, то о совпадении или несовпадении их можно судить лишь на основании парадигматических критериев, которые, как можно убедиться, не подтверждают наличия совпадения. Кроме того, как указывает сам М. А. Черкасский, «гласные ударных и неударных слогов фонологически (точнее, морфонологически) не идентичны… так как они никогда не встречаются в составе морфем одной и той же категории» [Черкасский 1965: 87].
Установленная таким образом грамматическая дополнительность двух вокалических подсистем означает, что с морфонологической точки зрения они представляют собой варианты одной системы. Последствия этого вывода трудно преувеличить, поскольку он опровергает исходные положения, касающиеся интерпретации тюркского сингармонизма. В самом деле, если считать слово полем определения сингармонизма (а именно это предполагается во всех алтаистических исследованиях), то ввиду указанной дополнительности корневого и аффиксального вокализма остается заключить, что превосходство корня над аффиксом весьма иллюзорно. Как варианты одной морфонологической системы огласовки корня и аффикса в равной степени независимы друг от друга и как варианты – друг от друга неотделимы.
Неудовлетворенность традиционной интерпретацией сингармонизма стала сказываться еще в первые десятилетия нашего века и даже раньше, о чем свидетельствуют блестящие заметки по этому поводу у Бодуэна и Поливанова. Трубецкой был одним из первых, кто попытался решить проблему сингармонизма в рамках общей фонологической теории, но он немедленно нашел своего оппонента в лице Л. Новака. Комментируя предложенное Трубецким определение аффиксального вокализма как архифонем, что означает сведение сингармонизма к одному из типов нейтрализации, Л. Новак выдвинул возражение, что, несмотря на экзоцентрическую обусловленность сингармонизма, оппозиции по тембру присущи как корню, так и аффиксу, и потому в обоих случаях следует говорить о фонемах, а не о вариантах фонем или архифонемах. Сам Л. Новак предпочитает видеть в сингармонизме не нейтрализацию, а зависимую альтернацию фонем, отличаемую им от комбинаторной альтернации, при которой чередуются варианты одной фонемы [Nov'ak 1936: 83–84].