Ставка на возвращение
Шрифт:
Пришлось обратиться к Падихату, тот перетолковал это дело с Лодиком, и спустя несколько дней Пинса дала по все той же цепочке разрешение, которое выразилось в широкой, с ладонь, металлической пластинке, служащей своеобразным залогом за взятые для чтения книги и одновременно знаком разрешения пользования библиотекой одному из челядинов поместья Савафа, которым Ростик номинально являлся.
Вот тогда-то Ростик почувствовал, что мир вокруг может быть не только тупо-враждебным, но и интересным. Он просто утонул в книгах, которые пытался читать, и действительно, все точнее проникался грамотой на едином, пусть даже понимая иные трактаты с пятого на десятое.
Но
Первая загадка, которая не давала ему покоя, заключалась в том, что губиски, как оказалось, вели постоянную, длящуюся тысячи лет войну с какими-то металлическими полурастениями, создающими что-то похожее одновременно и на города, и на лабиринты. Войны эти велись с переменным успехом, но всегда на полное уничтожение противника.
Второй вопрос, ответа на который Ростик не мог получить из книг, заключался в простой формуле — почему такая в общем-то небогатая цивилизация, как пурпурные, сохраняет чегетазуров? Ведь это требовало огромных усилий, сумасшедших расходов и совершенно невероятного труда. По сравнению с земной цивилизацией, Ростику приходило на ум только одно сравнение — строительство пирамид. Но даже обдумывая сходство этих двух культурных феноменов, он не сумел продвинуться вперед ни на шаг.
Старых чегетазуров, которые полностью утрачивали контактность, свозили в какое-то особенное место и продолжали кормить через специальную воронку, за ними ухаживали, даже, кажется, обеспечивали развлечениями, если под этим термином подразумевать усилия особенным образом обученных ярков, которые должны были только думать, но так, чтобы чегетазуры могли их понимать. Ни от самих окаменевших, уже трупообразных великанов не приходило никакого ответного сигнала, ни от ярков, которые их развлекали, не было никакого проку. И все-таки такая система существовала, более того, это почиталось делом священным, и покушаться на ее устои было кощунством.
О Ростике, между тем, забыли окончательно, возможно потому, что у Савафа имелись другие, более насущные задачи. Поэтому Рост решил сделать еще один ход, разумеется, всего лишь для того, чтобы получить доступ к тем книгам, которые пользователям его статуса в библиотеке не выдавались.
Однажды он выпросил у Падихата несколько металлических «шрапнелин», так здорово напомнившим ему Одессу, что он даже зубами заскрипел, когда пришла пора с ними расставаться, и купил на рынке пару свитков, похожих на папирус, две кисточки и палочку туши. А потом засел в укромном месте сада и за пару недель сочинил трактат, излагающий методику поиска рыбы. В нем он пересматривал основные стереотипы, которыми пользовались капитаны вроде Синтры, и описывал свои методы, обобщая, так сказать, опыт службы в качестве поисковика.
Когда он закончил это сочинение, изложенное очень простыми письменами на едином, он призадумался, что делать дальше. Для начала он набело переписал его, стараясь избегать слишком уж смехотворных ошибок в каллиграфии. А потом отправился посоветоваться с Джаром.
Известие, что Рост сочинил целый свиток о разведке косяков рыбы, Джара испугало. Как он пояснил, существовало правило, по которому сочинение любого автора должно быть представлено в ближайшую библиотеку специальному, имеющемуся для таких проблем цензору. И до его одобрения даже копировать собственный труд никто не имел право. Пришлось Росту врать, что он не просто переписывал,
Тут его познакомили с сухим, стареньким г'метом, который принял его труд, едва удерживаясь от грубостей. Еще раз довольно пристрастно расспросив Ростика, кто он и откуда, кому принадлежит и куда направлять отзыв, г'мет все-таки его отпустил, но несколько дней Роста не оставляло подозрение, что он попал в сложное положение, с которым, возможно, не сумеет справиться.
А потом его вызвал к себе Саваф. Разговор будет неприятным, решил Ростик, когда увидел, что не только Пинса, Лодик и Падихат решили присутствовать на этой аудиенции, но и пара каких-то незнакомых ярков и даже еще одна несупена, возле которой столбами возвышались два стражника из вас-смеров.
— Кто надоумил тебя писать? — спросил Саваф своей беззвучной речью, одновременно вызывая у Ростика в сознании видение первых строчек его трактата.
— Я хочу быть эффективным в том, к чему у меня есть способности, — ответил Ростик. — А я умею искать. Поэтому попробовал разобраться в теоретической части поисковой задачи…
— Или ты слишком умен для раба, — буркнул Саваф, обрывая Ростика, — что опасно, или… придуриваешься.
— Прошу извинить меня, — вмешалась чужая несупена, — но подделать то, что создал этот… это странное существо, называющее себя Ростом, невозможно. Он действительно слишком умен для раба.
— Посредством этого трактата многие трал-мастера научатся лучше искать рыбу, неужели это плохо? — спросил Рост, принимая самый невинный вид.
— Ты знаешь, что думать тебе не положено. Есть другие, более достойные, кто думает! — взрыкнул Саваф.
— Они не умеют искать так, как умею я.
— Ты споришь? — казалось, Саваф потрясен. — Ты споришь?!
— Никоим образом, господин, — тут же отозвался Ростик, вытянувшись в позе подчинения. — Я лишь хотел…
— Тем не менее следует признать, что существо по имени Рост оказалось полезным, — вдруг довольно мягко проговорила чужая несупена. — В совете нашего района города решили, что наказывать его следует не слишком строго. Но что действительно необходимо, так это предупредить, чтобы он больше ничего втайне не писал. Если у него возникнут какие-либо мысли, он должен доложить об этом своему господину, а потом получить разрешение у главного цензора той библиотеки, в которой он пользуется книгами.
Рост тянулся изо всех сил, демонстрируя полное согласие.
Саваф протранслировал чужой несупене — или несупену? — что-то с такой скоростью, что даже ярки не смогли этого понять, а потом чужак с охранниками удалился, заставив всех обитателей виллы Савафа расступиться. Чегетазур, не двигая глазами, лишь перенося поле своего внимания, вгляделся в каждого из оставшихся в кабинете и вдруг почти добродушно известил:
— Что ты ищешь в библиотеке, люд?
Очень велико было искушение задать чегетазуру те два вопроса, ответы на которые Ростик не находил, но он сдержался. Лишь пояснил:
— Я хотел получше выучить язык губисков, научиться писать на едином и еще… Да, еще я хотел овладеть каллиграфией.
Саваф чуть дрогнул, лишь спустя пару секунд Ростик понял, что чегетазур веселится. Потом каменноподобный обратился к Пинсе:
— Проследи, чтобы этому странному типу выдавали те книги, которые позволительно читать губискам и даже яркам. Мне будет интересно, что он учинит в следующий раз… Да, еще предоставь ему возможность жить более комфортно.
— Найти подругу? — спросила Пинса. — Правда, где мы найдем такую, как он?