Ставка в чужой игре
Шрифт:
Я ощупал бронежилет на спине и нашарил дыру в пластине. Пуля прошила ее насквозь.
Тропа вывела меня на грунтовую дорогу. Я достал телефон. На экране виднелись капельки воды, но он все еще работал. Я набрал номер Энни, но ответа не дождался. Хотел позвонить отцу, но передумал. Он – моя последняя надежда. Если он не успеет вернуться домой и вовремя сделать контрольный звонок, положенный по условиям досрочного освобождения, его могут вернуть за решетку.
Я мог бы постучать в чью-нибудь
Я начал слабеть и уже несколько раз споткнулся. Мне быстро становилось хуже. Надо отдохнуть. Я шагнул под прикрытие растущих у обочины деревьев и сел, прислонившись спиной к стволу.
Мне нужна «скорая». Я уже собрался позвонить им, но вспомнил, что они обязаны сообщать обо всех огнестрельных ранениях. А с такой раной я не мог попасть в руки копов. И я лег на спину, дыша ровно и медленно. Никогда еще не ощущал такой усталости и такого холода. Глаза закрылись, я обмяк.
Боль, сырость и стужа перестали меня волновать. Беспамятство накрыло меня, словно вуалью. И я погрузился во тьму.
Глава 36
Прозвенел звонок. Не знаю, он ли заставил меня очнуться, но пока я лежал в полузабытьи, мне в ухо упала большая и смачная дождевая капля. А пронзительный звук издавал мой телефон. Я приподнялся, сел на бревно и сгорбился, подавшись вперед.
Нельзя лежать, надо двигаться. Я ответил на звонок, пытаясь встать.
– Алло?
– Майк?
– Кто это?
– Эмили. Эмили Блум. Хотела узнать, как прошла встреча. У вас все хорошо? Вы сейчас можете говорить?
– Попал в небольшую передрягу, – прохрипел я. – Вы, случайно, не поблизости?.. Точно не скажу… Кажется, я неподалеку от Херндона.
Из-за боли я с трудом дышал. Каждое слово звучало как стон.
– У вас ужасный голос. Вы в порядке?
– Нет.
– Ранены?
– Да.
– Я буду через десять минут.
Я не хотел втягивать ее в это дело, но еще меньше намеревался помереть из вежливости.
– Спасибо.
– Дайте мне адрес.
Я вызвал свои координаты на GPS телефона и продиктовал их.
Дожидаясь Эмили, я позвонил отцу.
– Привет, – сказал я, очень стараясь говорить как обитатель мира живых.
– Что случилось, Майк? Джек в порядке?
– Я не узнавал. Я тут вспомнил про дока, вашего с Картрайтом знакомого. Ветеринара.
– Макоско?
– Можешь ему позвонить и спросить, нельзя ли к нему сегодня заехать?
– Что случилось?
– Я в порядке. Просто надо кое-что заштопать.
– Что? Езжай на станцию скорой помощи, черт побери! У тебя же есть страховка.
– Не могу.
– Это еще почему?
– Меня…
– Немного подстреленных не бывает, Майк. Да что там за хрень у тебя случилась?
– Потом расскажу, сейчас не могу говорить. Ты можешь позвонить Макоско? Пожалуйста.
– Я приеду за тобой.
Ему до меня было не меньше получаса езды.
– Ко мне уже едет друг. Если будут проблемы, я сообщу.
Какое-то время я слышал лишь его дыхание, потом отец уступил:
– Позвоню.
Я пытался не терять сознание, но снова начал отключаться, несмотря на дождь. Я очнулся, ослепленный светом фар.
Приехала Блум. Она захотела узнать, что произошло и как я из офиса ФБР попал на обочину сельской дороги, истекая кровью, но у меня уже не осталось сил рассказывать. Она взяла с заднего сиденья большой фирменный пакет, надорвала его вдоль и положила на пассажирское сиденье.
– Не возражаете, если я просто отдохну? – спросил я. – Не хочу показаться неблагодарным, но день сегодня выдался тяжелый.
– Конечно. В больницу?
– Нет.
Я проверил эсэмэски и назвал ей адрес.
Проехав с полмили в сторону от шоссе, мы подъехали к домику, на котором горела вывеска «Ветеринарная клиника НоВа».
Ветеринар был другом Картрайта. Полагаю, за доком водились карточные долги или другие грешки, а потому он соглашался обрабатывать раны, происхождение которых полиции предпочитали не объяснять. Я узнал про него, когда мы с отцом попали в неприятности из-за моего прежнего босса.
Кровь у меня текла медленно, но постоянно. Боль немного стихла, а может быть, я к ней притерпелся. Я начал надеяться, что пуля все-таки не прошла насквозь, а рана на спине – результат удара. Когда я попытался снять бронежилет, то снова вырубился из-за боли, поэтому он так на мне и остался.
Макоско встретил нас в прихожей с кружкой в руке, в спортивных штанах и фланелевой рубашке.
– Огнестрел? – уточнил он, доставая из кружки пакетик чая и бросая его в мусорное ведро.
– Кажется, пуля ударила в бронежилет.
– Так-так…
Он прошел мимо регистрационного стола, я последовал за ним. Две собаки в клетках у стены оскалились. Док усадил меня на металлический стол. Тут было даже уютнее, чем в последней больничке для людей, где мне довелось побывать.
Макоско расстегнул липучку на боковинах жилета и поднял нагрудник. Я скрипнул зубами.
– Здесь нормально?
– Угу.
Он аккуратно отделил от спины заднюю половинку жилета. Я выдал парочку отборных матюгов.
– Все понятно, – сказал док.