Ставрос. Падение Константинополя
Шрифт:
Все долго молчали.
Потом Леонард сказал с улыбкой:
– Одно утешение у нас есть, друзья. Мы теперь знаем точно, что на Проте каторжников нет – и едва ли можно в скором времени ожидать нападения с других островов. Те, кто взял нашу лодку, вряд ли собираются вернуться сюда; а больше до нас добраться не на чем. Если не добудут лодку в каком-нибудь рыбацком поселке на Принкипосе или Халки*… но даже если и так, украдут с другою целью!
– Фома, - прошептала Феодора, думая о своем. Вдруг ее осенило подозрение… а потом ей представилась такая ясная картина
– Леонард, те трое твоих матросов тоже так и не нашлись? – спросила московитка предводителя.
Комес медленно покачал курчавой черной головой, глядя на нее; потом в его глазах появилось понимание.
– Ты думаешь, что твой муж мог… но каким образом? Чем он мог соблазнить их?
Феодора улыбнулась.
– Ты недооцениваешь Фому Нотараса, милый. Ты не знаешь, какой это политик!
Леонард немного покраснел, но ничего не сказал: было слишком много оснований поверить, что хотя бы частично предположения его возлюбленной верны.
Потом они поели все вместе; а после Леонард велел своим матросам нырять и высматривать затонувший груз своего судна. Что именно он вез, комес во всеуслышание не говорил. Вскоре предводитель присоединился к своим людям, но ненадолго: требовалось руководить работами с берега и на берегу, и раненая нога наконец дала о себе знать.
Почувствовав необходимость в отдыхе, Леонард пригласил с собой подругу.
Они ушли вдвоем, не оборачиваясь: и кто бы ни смотрел им вслед, молча отвернулся, словно так и следовало. Так и следовало в самом деле - право комеса на Феодору Константинопольскую чувствовали все, хотя и не все могли это право складно объяснить…
Любовники удалились в уединенное место, за кипарисы, растущие на всхолмье. Там сели рядом… и комес сразу же взял Феодору на колени. Она ахнула, изумившись, какое мощное желание возбуждал в ней этот человек. Ведь она отдалась ему только вчера!
“Так же было с Валентом…”
– Твоя нога, - задыхаясь под поцелуями любовника, пробормотала московитка.
– Забудь о ней… - прошептал критянин.
Прижимая к себе ее голову, он страстно целовал ее; а другой рукой ласкал, проникнув между ее бедер, под штаны. Она оседлала его, и Леонард так и взял ее; Феодора содрогалась от восторга, сидя у него на коленях, как древняя царица морского народа на живом троне.
Потом они еще долго не могли успокоиться, пылко целуясь и ласкаясь, - наконец Феодора оттолкнула комеса и первая придала себе строгость.
– Так нельзя! – сказала она, поправляя одежду. – Леонард, ты со мной голову потеряешь, а тебе никак нельзя!..
Леонард улыбнулся.
– Ты меня только вдохновляла и укрепляла все эти годы, дорогая.
– Но тогда я не была твоей, - хмурясь, возразила Феодора. – Иметь женщину в руках – это совсем другое дело!
Карие глаза сияли.
– Совсем другое, - согласился комес, откинув влажные волосы с ее щеки.
Потом Леонард Флатанелос посерьезнел и, отодвинувшись от Феодоры, взял за руку. Он вглядывался ей в глаза со всей душой и вниманием, как умел только
– Ты сейчас хотела что-то сказать мне? Пока нас не слышат?
Феодора кивнула. Она стала заплетать волосы в косу.
– Леонард, я опасаюсь, что среди нас есть предатели… или один предатель. Кто-то должен был выдать нас Валенту и городской страже! А никто, кроме наших, не знал часа отплытия… и где пришвартован твой корабль!
Она помолчала – комес все так же пристально смотрел на нее.
– И если лодку украл Фома, значит, предатель не бежал… а сейчас с нами на острове.
– Предатель мог быть среди матросов, если они уплыли с твоим мужем, - заметил Леонард. – Если ты не веришь, что твой муж сам… хотя нет, это слишком для него, пожалуй. Скорее всего, Фома Нотарас просто бежал от нас, желая показать характер, хотя один Бог ведает, к чему это приведет…
Он сдвинул брови.
– Как бы то ни было, не вижу, чем изменник может повредить нам сейчас, даже если ты права. Ты же знаешь, что вторую лодку я приказал оттащить далеко на берег, в кусты, и ее охраняют мои люди вместе с вашими.
Леонард помолчал, опять притянув подругу на колени, спиной к себе, и сцепив горячие сильные руки замком на ее талии.
– Даже если ты права, это вряд ли ухудшит наше положение сейчас. Подождем еще этот день… а потом, если корабли не придут, придется все перерешать.
Но корабли пришли: обе галеры комеса Флатанелоса, на каждой из которых, не считая кентархов – командиров судов и их помощников-надсмотрщиков было по восемьдесят воинов и матросов и гребло по две сотни каторжников. Вторая галера приплыла через час после первой.
После бурной радости, быстрых расспросов, объятий и поздравлений комес сразу же взял под свое командование экипажи обоих судов, приказав им осмотреть архипелаг. Не все подчинились приказу охотно; но никто его не оспорил, узнав, что ищут патрикия Нотараса.
Искали до самого вечера этого дня и весь последующий день; и наконец выловили в леске на острове Антигоне десять человек каторжников, которые уцелели - и, как ни удивительно, попросились назад на галеру. Обычно за побег приговаривали к смерти… но эти люди не бежали, и их комес не тронул бы. Каторжные католики видели это, поняли, что с Принцевых островов им никуда не деться… и знали, что могут попасть в Италию только гребцами на галерах Флатанелоса; а в благородство комеса найденные преступники поверили искренне.
Фому Нотараса и пропавших матросов так не нашли.
За прошедшие часы Леонард как следует расспросил экипажи о том, что делается в Стамбуле; вместе они обсуждали и оценивали опасность. Их как будто бы не выследили до Прота; и с Прота некому было подать сигнал врагу.
Они провели на острове еще одну ночь, а наутро комес приказал поднять паруса.
* Названия Принцевых островов: Принкипос – самый крупный, Халки – второй по величине.
========== Глава 119 ==========