Стая бешеных
Шрифт:
За столом сидела немолодая женщина с высокой прической и в кофточке, которая вышла из моды где-то в конце застойных лет. Начальница упоенно перекладывала на столе какие-то бумаги и не обращала на вошедшую никакого внимания.
К тому моменту Ирина уже подуспокоилась, да и слезы все, какие были, выплакала.
– Я по поводу Гузик Зинаиды Петровны.
– Садитесь, – не отрывая взгляда от бумаг, махнула рукой начальница.
Ирина села. И начался маразм в стиле социалистического реализма, от которого молодой современный человек уже давно
– А вы кем ей будете?
– Внучкой.
– Паспорт, пожалуйста. Хм, а как вы докажете, Пастухова Ирина Алексеевна, что Зинаида Петровна Гузик является вам родственницей?
– Я ничего не хочу доказывать. Я хочу знать, жива она или нет. Если жива, то почему в ее квартире находятся какие-то люди? Если умерла, то где похоронена и почему никому об этом не сообщили?
– Мы посторонним таких справок не даем.
– Но я не посторонняя…
– А мне откуда знать? В вашем паспорте не написано, что вы приходитесь родственницей Гузик.
– А разве там должно быть это написано? Господи, да какая разница, кто я?
Но разница оказалась очень большой. Высокая прическа ни в какую не соглашалась раскрыть секреты своего жилищного королевства. Ни под каким предлогом! Ни за что! Ни за какие деньги! Но главное, по закону она была совершенно права.
– А что же мне делать? – растерялась Ирина.
– Ничем не могу помочь, – лаконично резюмировала все вышесказанное нафталиновая кофта.
– Но вы можете хотя бы сказать, жива она или нет?
– Не задерживайте очередь.
Эту напыщенную начальницу легче было убить, нежели вытянуть из нее хоть одно спасительное слово.
– Сука старая!.. – прошипела Ирина.
– А будете хулиганить, быстренько в отделении окажетесь, – огрызнулась тетка.
Ну конечно же! И как она сразу не сообразила?
– А кстати, где здесь отделение милиции? Или вы такие справки тоже не даете?
Милицейский двухэтажный особнячок оказался совсем рядом, практически за углом. Можно считать – повезло.
Ирине объяснили, что время приема начальника отделения, Земцова Юрия Владимировича, уже закончилось, но он у себя в кабинете, и если попытаться, то вполне может случиться так, что примет…
На каждом из погон Юрия Владимировича блестели по две крупные звездочки. Он сидел за столом в той же расслабленно-напряженной позе, что и царица РЭУ, и хотел уже было сказать вошедшей что-то грубоватое, даже рот для этого открыл… Но призадумался. А его близко посаженные к крючковатому носу глаза, внимательно рассмотрев бледное личико Ирины, начали медленно опускаться, закончив свое движение где-то на коленках.
– Вы ко мне? – тонким высоким голоском, совсем не вяжущимся с его богатырским телосложением, спросил Земцов.
– К вам.
– По какому поводу? Только не говорите, что у вас машину угнали…
Ирина присела на скрипучий стул и подробно объяснила повод своего прихода. Начальник отделения выслушал ее, опустив голову
– Так-так, понятно, – произнес он, когда Ирина закончила. – А когда вы последний раз виделись с гражданкой Гузик?
– Уж и не помню. Лет десять назад, когда еще моя бабушка была жива.
– Угу. А почему же вы сегодня вдруг?..
– Совсем не вдруг. Понимаете, баба Зина попросила меня при случае купить ей хороший слуховой аппарат, вот я и купила.
– Вы же не виделись десять лет, – в глазах Земцова появились лукавые искорки, мол, что-то тут не сходится.
– Мы по телефону общались.
– Ах, вот как… Ну да… Насколько я понимаю, отношения у вас были…
– Да нормальные были отношения. Верней, не было их вовсе. Как-то не сложились.
– А что так?
– Неприятная это история, – призналась Ирина. – Две дочери. Одна, которая младшенькая, – любимая, другая, постарше, – будто чужая. Одной – все, другой – ничего. Так и росли. Так и не поняли друг друга, не сроднились. И мать каждый раз масло в огонь подливала.
– Странно…
– Ничего странного. Отцы разные. Бытовуха.
– М-да… Бывает…
– А десять лет назад баба Вера, моя родная бабушка, умерла. Она была старше бабы Зины на семь лет.
– Вы уж простите, – смутился Земцов, – что я так подробно расспрашиваю.
– Я все понимаю, – успокоила его Ирина, – поэтому так подробно и рассказываю.
– А когда вы последний раз говорили с бабой Зиной?
– Месяца два назад…
– Два месяца… Хм, даже если предположить, что она… это самое… ну…
– Скончалась, – подсказала Ирина.
– Да, если предположить, что она скончалась, то по крайней мере еще полгода… А еще какие-нибудь родственники у нее есть?
– Нет.
– А общие знакомые хотя бы?
– Не знаю я никого из ее окружения.
– А вы ничего не перепутали? Адрес там, улицу, номер квартиры. Все-таки десять лет…
Ирина безапелляционно покачала головой.
– Разберемся, – заверил ее Юрий Владимирович и потянулся к телефону. – Алло? Это РЭУ? Здравствуйте, Земцов беспокоит. Да, начальник отделения. Я по поводу Гузик Зинаиды Петровны. Да… Да… Пастухова?.. Она как раз сейчас напротив меня сидит. Что? В смысле? Как это? Хорошо… – Он опустил трубку на рычаг и смущенно произнес: – Сейчас перезванивать будет. Хочет убедиться, что я на самом деле тот, за кого себя выдаю. Вот народец!
Высокая прическа в нафталиновой кофточке перезвонила сразу. Ирина пыталась по реакции Земцова определить, какой приговор выносится бабе Зине на другом конце провода, но выражение подполковничьего лица было непрошибаемым. Наконец он повесил трубку и радостно воскликнул:
– Жива ваша баба Зина!
– Господи… – выдохнула Ирина, и слезы опять покатились по ее щекам.
– Только вот… – Земцов протянул ей сложенный вчетверо чистейший носовой платок. – Только вот выписалась она из квартиры. Седьмого июля. То ест без малого месяц назад.