Стая
Шрифт:
Открыл глаза, когда Юля зашевелилась. От жары проснулась. Недолго они спали, окно еще не белело рассветом, а значит, отключились оба, наверное, минут на двадцать. Но кажется сил прибавилось. Вдвое прибавилось. У Шаурина так точно.
— Я есть хочу, — хмуро сказала она. Эта хмурость в голосе просвечивалась. Хриплый он стал, надорванный, но зато не шелестел уже еле слышно. — Мяса хочу. Что мне этот стакан кефира с булочкой. Пельменей хочу. Много.
— Ну, в четыре часа ночи я тебе ничего другого,
— Не надо, меня все устраивает.
— Тогда пошли на кухню.
— Тогда пошли, — согласилась Юля, но, как и Денис, не спешила вскакивать, с места не двинулась. Лежала, к любимому крепко прижавшись, и слушала, как размеренно бьется в груди его сердце.
А Шаурин не мог, не шевелился, словно сам себе не доверял, словно боялся, что тело его подведет. И не зря. Когда поднялся с кровати, голова закружилась. Но неуверенность в движениях быстро прошла, стоило только в лицо плеснуть ледяной водой. Сделал это на кухне. Юля закрылась в ванной — тоже пошла умыться.
— А ничего, если я снова просто посижу? А ты сваришь мне чудесных пельмешек и покормишь меня? — Появившись через несколько минут, уселась на стул.
— Ничего. Посиди. Я могу даже, как в том мультике, за тебя и пальцы загнуть. У меня все записано. Потом отработаешь.
— Курицу тебе пожарить? — улыбнулась Юля и стерла капельку воды с подбородка.
— Можно курицу, можно не курицу.
— И еще я хочу кофе. Или чаю. Чего-нибудь крепкого.
— Чаю.
— Чаю, — согласно кивнула и, перекинув волосы на одно плечо, заплела их в слабую косу.
— И перца мне, — напомнила Денису, когда получила свои пельмени.
— Перца ей, — усмехнулся Шаурин. — Что-то я не помню, чтобы ты раньше по мясу так убивалась. — Налил себе кофе, перед Юлей поставил чашку с чаем.
— Я просто есть хочу.
— Правильно. Ешь-ешь. Мясо ешь, значит, сын родится. Вон Танюха конфеты лопала, девку родила. А мне пацан нужен.
— Чего? — Юлька на миг дар речи потеряла и жевать перестала. — А с чего это ты решил, что я беременна?
— А с того, что от незащищенного секса дети рождаются. Или ты уже точно знаешь, что не беременна?
— Нет но… — задумалась в замешательстве, — не знаю.
— М-мм, — понимающе протянул он, — ешь-ешь, не отвлекайся, — указал глазами на тарелку и отпил из кружки горький кофе.
Юлька некоторое время жевала молча, раздумывала. Потом довольно вздохнула и иронично вздернула бровь:
— Насколько я помню, ты всегда говорил, что дети должны рождаться в браке.
— Так я и не рассчитывал на двухлетний мораторий.
— М-мм, — теперь Юля протянула с улыбкой.
— Что-то хочешь мне сказать?
— Нет-нет, — невинно ему улыбнулась, — все прекрасно. Все отлично. Я наелась,
— В каком смысле? — Денис даже не удивился ее словам. Женщины способны совершать поразительные скачки в мыслях.
— В смысле, чтобы остепенился. Например, женился наконец.
Денис засмеялся. Громко и открыто.
— Ты сейчас как будто сказала: «Мне так хочется, чтобы Лёня в космос слетал». Что в сущности одно и то же. Лёня по жизни шлюха.
Юля еле сдержалась, чтобы не расхохотаться и постаралась вложить в голос укоризненные нотки:
— Ну зачем ты так про него, он же твой друг. И мой. Он очень хороший и добрый человек. Добрый и надежный.
— А как про него еще сказать, если у него — между первой и второй можно трахнуть целых шесть. Лёня бесценный человек, я в нем не сомневаюсь, его человеческих качеств нисколько не умаляю. Его блядский образ жизни меня не особенно волнует. Точнее, он меня не волнует вообще. Главное, чтобы Лёня яблоки только в своем огороде рвал.
— Да, — задумчиво сказала Юля, споласкивая чашку, — Вуич у нас знатный садовод.
— Юляш, а может все-таки «да»? — с надеждой спросил Шаурин, когда они улеглись в кровать. Денис только успел джинсы скинуть, Юлька быстро прижала его к постели, навалившись сверху.
— Что «да»? — спросила улыбаясь, поняла, о чем он говорил.
Его теплая рука тут же скользнула вдоль мягкой резинки, легонько потянула вниз персиковые штанишки и задержалась на ее плоском животе.
— Еще рано говорить. Ну чего ты всполошился? Узнаем в свое время, — без видимого волнения прореагировала, хотя в душе что-то всколыхнулось. Какое-то незнакомое чувство. Щемящее и немного тревожное.
— Мне надо сразу знать. Вот отдохнешь немного, придешь в себя, а потом сходишь к своему врачу, сдашь все анализы.
— Так, прекрати, Шаурин, — Юля приподнялась на руках и остановилась взглядом на его лице. Как будто его непомерную инициативность и решительность пыталась утихомирить. — Вцепился в меня прям мертвой хваткой. Вот будет задержка, сделаю тест, потом схожу к доктору. Все по порядку.
— Конечно, — с готовностью подтвердил, — вцепился и не отпущу. Теперь только вот так, — сунул руку глубже за резинку и сжал ее голую ягодицу.
— Как все серьезно… — усмехнулась Юлька.
— Серьезней не бывает, — он и правда так говорил — уже без игривых ноток. Свободной рукой стиснул ее плечи. — Я чуть с ума не сошел…
— Я так и поняла по твоей сегодняшней выходке.
— …не знал, кому молиться. Наверное, меня Бог любит, раз ты сейчас здесь, со мной.