Стажер
Шрифт:
К удивлению Ника, дверца вела не в дом, а в довольно просторный квадратный двор. Там стояло несколько станков, по всей видимости, с ножным приводом и еще какие-то не совсем понятные ему механизмы. В углу двора находились несколько больших чанов, соединенных между собой трубами. Рядом была навалена целая куча разной величины отрезков шкур.
– Приветствую тебя, Шептун!
– навстречу им вышел невысокий мужчина с закатанными по плечи рукавами. На нем был надет основательно потертый кожаный передник.
– Приветствую тебя, Ред!
– в тон ему ответил Шептун.
– Вижу, мы оторвали тебя от работы?
– Не говори
– И уже обращаясь к сыну: - Соня, а ну-ка дуй быстро к матери, пусть стол накрывает! Люди, поди, проголодались с дороги.
Шептун шел не торопясь. Перед выходом он сменил свою одежду и теперь походил на зажиточного горожанина, не спеша прогуливающегося по улицам Великого Города. Шептун никому бы в этом не признался, но, пожалуй, он любил этот город. Сейчас его ждала важная встреча. Ради нее он и проделал весь этот путь. Спутники были просто прикрытием. Все, кроме Ника. Неожиданно Шептун почувствовал слабость в ногах. "Ну-ну, - сказал он себе, - соберись, ты на верном пути.
– Однако тонкий голос подсознания ехидно напомнил: - Двадцать лет тому назад ты точно так же шел по этим улочкам и думал: - Вот оно! Наконец-то это случилось! И что потом? Ты ошибся".
– Не в этот раз!
– Шептун не заметил, как выкрикнул это вслух. Запоздалый прохожий испуганно шарахнулся от него. "Надо успокоиться, это никуда не годится. На карту поставлено слишком много".
– Он вдруг улыбнулся неожиданному воспоминанию - можно сказать, с игры в карты все то как раз и началось.
Уже стемнело, когда Шептун подошел к нужному дому. Он специально так подгадал. Афишировать свой визит явно не входило в его планы. Он не спеша, прогулочным шагом обошел дом вокруг. Дом был большим. Его окружал высокий каменный забор с часто торчащими острыми пиками. По периметру дома шла плотная живая изгородь. У входных ворот несла караул вооруженная стража. Слышался лай собак. Шептун подошел к малоприметному проходу и, убедившись еще раз, что за ним никто не следует, нырнул туда. Калитка оказалась не запертой. Его ждали. Так и есть. Под навесом стоял слуга, держа в руке переносной фонарь. Он молча кивнул Шептуну, давая понять, что узнал его и, повернувшись, пошел по тропинке в сторону дома. Шептун так же молча последовал за ним.
В большой зале, потрескивая, горел камин. По стенам висели бездымные факелы, приглушенно освещая полумрак комнаты. Из-за массивного стола, стоящего в углу, вышел грузный, невысокого роста человек, и слегка гнусавым голосом проговорил:
– Здравствуй, Рич! Вот и опять свиделись. Не говори, что я еще больше потолстел и почти облысел. Я и сам это знаю.
– Привет, Фрайс! Время не остановить. Я тоже рад тебя видеть.
– Ну, давай, садись, устраивайся поудобнее. Вижу, с дороги ты, сейчас распоряжусь с ужином.
– Не утруждай себя, я не голоден, - остановил его Рич.
– Ну а бутылочку "Лаврейского", как в старые добрые времена?
– От "Лаврейского" не откажусь, - улыбнулся Рич.
– Пока Чет поднимет его из погребов, расскажи, как добрался?
– Фрайс позвонил в колокольчик, который стоял на столе.
В дверях тотчас появился слуга.
– Чет, принеси-ка нам бутылочку "Лаврейского"
Слуга исчез в дверях так же молча, как и появился.
– Что рассказывать?
– Поудобнее устраиваясь на мягком диване, начал Шептун.
– Вояки на границе совсем обнаглели, жителей Прилесья совсем за людей не держат. Уже и подорожная от Арчи им не указ.
– Да, это может стать проблемой, - кивнул головой Фрайс.
– Выписать тебе бумагу за личной подписью Стража мне труда не составит. Но люди Судьи сразу об этом пронюхают. Тогда каждый твой шаг будет под контролем его ищеек.
– То-то и оно, - охотно согласился Рич.
– Пока как-нибудь сам. Шептуну многие стражники чем-то да обязаны.
– Наслышан, наслышан, - заулыбался Фрайс.
– А правда, что ты начальнику пристани зелье от бессилия даешь?
– Это врачебная тайна!
– в тон ему ответил Рич.
– То-то я смотрю, Арчи на молодухе жениться собрался!
– загоготал Фрайс.
Сзади бесшумно появился слуга с большим подносом в руках. Поставив его на стол, он протер своей белоснежной салфеткой чуть подернутую старой пылью бутылку и ловко откупорил крышку.
– Все, Чет, свободен!
– махнул рукой хозяин.
– Дальше мы сами. Затем, обращаясь уже к Ричу: - Ну, что, как в молодые годы, до краев?
– Ты еще помнишь, как мы с тобой познакомились?
– Рич улыбнулся.
– Точнее сказать, подружились, - наполняя бокалы, ответил Фрайс, - знакомы мы с тобой были, если мне не изменяет память, еще с первого курса магистратуры?
– Славное было время, - чуть отпивая из бокала, улыбнулся Рич.
– Весьма недурственно!
– Недурственно!
– с деланным возмущением воскликнул Фрайс.
– Эта бутылка из погребов самого Арчи Мудрого!
– Превосходное вино!
– успокоил хозяина Рич и, сделав большой глоток, спросил: - Вот, Фрайс, ты обратил внимание, что все более-менее ценное и полезное было сделано во времена Арчи Мудрого? А прошло уже триста с гаком лет.
– Нечасто хорошие правители рождаются, - со вздохом подтвердил Фрайс.
– Да и времена были смутные, не чета нынешним. Череда сильнейших Исходов, постоянные набеги степняков, внутренние распри вдобавок ко всему.
– Он махнул рукой.
– Да что я тебе рассказываю, ты же не хуже меня знаешь историю.
– Боюсь, что грядут перемены, и не в лучшую сторону, - Рич отодвинул бокал.
– Ты об Исходе?
– Фрайс залпом допил вино и тоже отодвинул свой бокал в сторону.
– Не только. Что показали исследования грибницы?
– он внимательно смотрел на Фрайса.
– Хотя я и без твоего ответа уверен, что Исход ожидается большой силы. Но насколько большой?
– Мнения, как всегда, расходятся. Я лично согласен, что готовиться нужно к худшему. Но вопрос стоит в другом - какие меры мы можем предпринять?
– Я тебе писал еще в прошлом году свои соображения, - Рич не сводил взгляда с Фрайса.
– Ты довел их до остальных?
Фрайс встал и несколько раз прошелся по залу. Наконец, подбросив сухое полено в камин, он вернулся в свое кресло.
– То, что ты предложил, рушит многовековые традиции, - Фрайс поднял кулак, как бы намереваясь стукнуть им по столу, но посмотрел на него и медленно опустил.
– Я уже не говорю, что это прямое нарушение основных законов.