Стеклянная мадонна

Куксон Кэтрин

Мануэль застал Эми дома, она помешивала что-то в кастрюльке. При его появлении выпрямилась и сказала:

– Что-то ты задержался.

– Никак не мог выбраться – в хозяина словно бес вселился. Как она?

– Пришла в себя, но чувствует себя очень неважно.

– Могу я ее повидать?

– Конечно! Я сказала ей, что ты приходил, и это ее не огорчило.

Стоило открыть дверь, как в лицо ему полыхнуло жаром. От такой жары и мертвый раскраснелся бы, но лицо на подушке оставалось белым, как наволочка. Он присел рядом с Аннабеллой

на корточки и заглянул ей в глаза, полные печали.

– Мануэль…

Он закивал, не в силах произнести ни слова. Взяв себя в руки, обнаружил, что не может придумать ничего лучше банального:

– Как вы себя чувствуете?

– Лучше, Мануэль. Скоро совсем поправлюсь. Эми так добра! – Она говорила с большим трудом, выдавливая из себя каждое словечко.

– Мы так волновались! – пробормотал он.

– Очень мило с вашей стороны, Мануэль.

– Не я один. – Он улыбнулся. – Все. Госпожа вообще на грани безумия…

При упоминании о госпоже ее глаза заволокла пелена. Она по-прежнему смотрела на него, но уже невидящим взглядом. Потом закашлялась. Это были душераздирающие звуки, от которых сотрясалось все ее тело под одеялами. Успокоившись, она произнесла извиняющимся тоном:

– Простите, я немного простудилась. Какой сегодня день, Мануэль?

– Понедельник, мисс Аннабелла.

– Давно я здесь?

– Думаю, с вечера пятницы.

– Пятница? – повторила она, пытаясь вспомнить недавние события.

– Куда вы подевались? – тихо спросил он. – Я два дня и две ночи обшаривал порт.

Глядя на него, она молвила:

– Вы очень добры, Мануэль. Простите, что я доставила вам столько хлопот.

– Не беда, – ответил он. – Просто я за вас испугался. – На сей раз он не сказал «мы».

Она немного помолчала, отвернувшись к окну, а потом сказала:

– Помните ту пещеру на зеленом холме, которую вы мне однажды показали? Я очнулась там от солнца, светившего мне в глаза. Не помню, когда я покинула город, но знаю, что шла именно сюда. Странно, не правда ли, что я нашла убежище у Эми?

Он покачал головой и, ласково улыбаясь, ответил:

– Вовсе не странно. Эми – славная, добрая женщина.

– Что верно, то верно. Но меня беспокоит одна вещь…

– Что именно?

– Мне нечем ей заплатить.

– Платить Эми? – громко возмутился он. – Не будьте дурочкой, она все равно не возьмет денег. – Снова улыбнувшись, он объяснил: – Вы посланы ей самим Небом, разве вы не догадались? Ей уже много лет страсть как хочется, чтобы было, на ком испробовать свои травы. А ее имбирное пивко вам никогда не было по вкусу?

Она ответила, даже не попытавшись улыбнуться:

– Мне очень жаль. Пиво прекрасное, но не на мой вкус.

Он тоже перестал улыбаться и, глядя на нее, подумал: традиционный вежливый ответ, как и подобает леди. В дальнейшем жизнь ее будет нелегка. Если она захочет выжить, ей придется отрастить несколько слоев кожи, и потолще. Он медленно поднялся и сказал:

– Отдыхайте. Я загляну

попозже. Или вечером, или рано утром.

– Благодарю, Мануэль.

Он шагнул к двери, но она окликнула его:

– Мануэль!

– Да, мисс Аннабелла?

– Вы им не скажете?

Помолчав, он ответил:

– Правильнее всего было бы сказать, потому что вам все равно придется к ним вернуться…

– Нет! Нет! – Она приподнялась на локте. – Никогда туда не вернусь! Вы не знаете, что произошло, Мануэль. После такого не возвращаются.

– Будет вам, будет. – Он вернулся. – Успокойтесь и отдыхайте. Я буду нем как рыба, пока вы не встанете на ноги. Тогда и поговорим.

– Я никогда не передумаю, Мануэль, даже когда выздоровлю. Я не могу туда вернуться. Вы не понимаете. Мне там не место…

– Будет, будет… – Он погладил воздух у нее над головой, не смея прикоснуться к ее волосам, и ласково проговорил: – Я все понимаю. Это вы не понимаете, как вам сейчас худо. Отдохните еще несколько дней, а там видно будет, что следует предпринять. – Она опять закашлялась, и он сказал: – Эми меня взгреет за то, что я вас огорчил. Отдыхайте и ни о чем не думайте. Я ничего не скажу, пока вы сами мне не разрешите. Идет?

Она, задыхаясь, ответила:

– Спасибо, Мануэль.

Он вышел с мыслью: что с ней станет, если она не вернется? Своей тревогой он поделился с Эми, переливавшей какую-то жидкость в мисочку, и она ответила:

– Оставь! Господь сам улаживает такие дела – неторопливо, но надежно. Давай делать все по порядку. Ей очень повезет, если она отделается простым кашлем: лошадь и та подохла бы, провалявшись двое суток под дождем. Я только что видела твоего хозяина, он галопом проскакал по дороге. Я подумала: как странно, что они прочесывают все окрестности, а здесь, у себя под носом, посмотреть не удосуживаются…

– Легрендж проскакал по главной дороге?

– Да, в сторону дома.

– Недолго он отсутствовал! Что ж, мне надо поторапливаться, иначе он мне голову оторвет – такое уж у него сегодня настроение. Я еще загляну вечерком, Эми.

– Договорились, – ответила она.

Прежде чем уйти, он положил руку ей на плечо и молвил:

– Славная вы женщина, Эми.

Она с усмешкой ответила:

– Такой уже меня создал Господь Бог: я добра к тем, кто мне по душе, зато тех, кого не люблю, безжалостно проклинаю. То и другое у меня хорошо выходит.

Оба засмеялись. Он нагнулся и чмокнул ее на прощание в щеку, чем вогнал в краску, как молоденькую девчонку.

4

Большинство слуг разбрелись; в Доме остались только Харрис, миссис Пейдж и Константин, в конюшне – Армор и Мануэль. На ферме задержался один кузнец. Единственным местом в поместье, где ничего не изменилось, была конюшня, все лошади в сохранности, и Легрендж, день ото дня становившийся в доме все большим чужаком, подолгу здесь задерживался.