Стеклянные крылья

Энгберг Катрине

– Не люблю пускать сплетни, но я никогда не доверяла Деманту. Он умный, не сомневаюсь, просто такой… вел себя как король, если вы понимаете.

– Высокомерный?

– Более чем! Хотел, чтобы ему потакали, чтобы его боготворили – не знаете таких мужчин? – Танья Крусе покачала головой. – М-да. Не знаю, я и сама понимаю, мои слова похожи на сплетни. Когда людей убивают, это же безумие, просто непостижимо. Что-то здесь не то. Не то.

Они покатили по Тёрревольд туда, откуда пришли, под колесами колясок хрустел гравий.

– Поговорите с девушкой Кима, Ингой. У

меня есть ее адрес. У нее свое мнение насчет того, что тогда произошло.

Впереди показался мостик. Как по команде, дочка Анетты проснулась и заплакала.

Танья Крусе права. Здесь что-то не то.

* * *

– Итак, что у нас нового.

Йеппе вскрыл обертку и откусил кусок батончика «Марс» в надежде, что мягкая карамель придаст сил.

– У нас по-прежнему нет сколько-нибудь ценных свидетельских показаний или новых сведений о грузовом велосипеде, на котором перевозили тела. Однако есть два общих эпизода: 8 августа две тысячи четырнадцатого года в интернате утонул воспитатель Ким Сейерсен, – Йеппе указал на фотографию сотрудников, висевшую на доске, – а через год, 3 августа 2015 года, совершила самоубийство одна из четырех пациенток, Пернилла Рамсгорд. Она перерезала себе запястья и истекла кровью в ванной.

Йеппе запил шоколадку остывшим кофе и почувствовал, как в кровь выбросило сахар и кофеин.

– Ларсен установил личность оставшихся сотрудников «Бабочки». Мы так и не нашли повара, Алекса Якобсена, но с двумя медсестрами, Андреей Йёргенсен и Триной Бремен, поговорили. Первая путешествует по Испании – она не в счет; Трину Бремен сегодня утром допросили мы с Фальком. Она дружит с Петером Демантом и была у него дома вчера вечером.

– К сожалению, у нее есть алиби на все вечера и ночи этой недели. – Фальк засунул большие пальцы под подтяжки и пробубнил в усы: – Я недавно с ее мужем разговаривал. Клаусом. Она всеми вечерами была дома с ним и детьми, а в понедельник они даже соседей на ужин приглашали.

– Ты с ними разговаривал?

– Да. Соседи подтвердили, что они засиделись до часа ночи и играли в «Давосский ясс». – Фальк развел руками. – Карточная игра такая, я ее тоже не знаю, но в понедельник вечером Трина Бремен не убивала Николу Амброзио. Только если и муж, и соседи врут.

– Она последняя, кто видел Петера Деманта, а он так и не объявился. О нем новостей нет?

Ларсен, Сайдани и Фальк одновременно покачали головами.

– Исака Брюггера так и не нашли. Для нас ситуация непростая. Двое из трех подозреваемых испарились.

– Демант и Брюгер. А кто третий? – спросил Фальк.

– Бо Рамсгорд. – Сара подняла телефон. – Я только что говорила с его женой, Лисбет, она в Копенгаген возвращается. Планирует быть дома около восьми вечера.

– Она может подтвердить алиби мужа?

– Нет.

Йеппе только откусил кусочек шоколада и проглотил его, не жуя.

– Нет?

– Оказывается, они разводятся. Официально они по-прежнему вместе, но по очереди спят не дома. Лисбет Рамсгорд ночевала у подруги в ночь с воскресенья на понедельник, а потом уехала в Швецию. Они договорились, что в ее отсутствие

муж побудет дома с дочкой. Но когда наши коллеги из Швеции связались с ней сегодня утром и она включила мобильный, то увидела, что во вторник вечером дочка несколько раз ей звонила. Ей было страшно дома одной.

Сара возмущалась, как и все родители, когда думают о ребенке, который вечером остался дома один.

– Но во вторник вечером и ночью перед домом семьи Рамсгорд дежурили полицейские… – Йеппе знал, что возражать бесполезно.

– Значит, он вышел через заднюю дверь или еще как-то. Его не было дома. С чего бы дочери врать? Она еще кое-что рассказала… – Сара выдержала паузу и оглядела всех. – Она рассказала, что у Бо Рамсгорда проблемы с алкоголем.

– Он?..

Сара помотала головой.

– По крайней мере она не готова это признать. Но характер у него суровый. Сразу после смерти Перниллы у него был тяжелый конфликт со старшим сыном – они до сих пор не общаются. Неудивительно, что она развестись хочет. Я ее допрошу, как только появится возможность.

Стало тихо. Четыре следователя разными путями пришли к одному выводу.

– А не лучше ли пригласить Бо Рамсгорда на допрос – чуть более формальный?

Сара кивнула в знак согласия.

– Мне не кажется, что можно сужать круг подозреваемых до трех человек, хотя, видимо, у всех складывается такое впечатление.

Йеппе непонимающе на нее посмотрел.

– Мария Бирк! Эй, вы чего? Вдруг она из-за этого и прячется. Да, она маленькая и худенькая, но ей могли помочь. Или мне вам напомнить, что молодые женщины бывают хладнокровными убийцами? А что у нас с мужем Риты и пропавшим поваром, Алексом Якобсеном…

В дверь постучали, и к ним заглянуло добродушное лицо комиссара. В тот момент добродушием от него не веяло.

– Кернер. Ко мне в кабинет. Сразу, пожалуйста.

Она закрыла дверь, и в комнате снова стало тихо. Все следователи знали, что Йеппе пойдет на ковер – так ведь говорят, когда взрослому человеку делает выговор начальник.

Йеппе встал, надеясь, что его достоинство не пострадало.

– Фальк, надо за Бо Рамсгордом съездить. Узнай, где он, выдвигаемся через полчаса.

Он поднялся к начальству и дошел до двери комиссара – внутри у него, словно пар под крышкой, буквально кипела злость. Он что, фокусник?!

Сидящий за столом комиссар серьезно смотрела на него поверх стекол очков.

– Кернер, сядь.

– Спасибо, я постою.

Она сняла очки, и ее карие глаза под тяжелым веками вдруг стали в два раза больше.

– Мы здесь не для того, чтобы спорить.

Она его не успокаивала – скорее предупреждала.

– Я прекрасно знаю, вы делаете все, что в ваших силах, но люди напуганы, Кернер. Три жестоких убийства, побег пациента психиатрического отделения, и даже тени подозреваемого нет.

Она с тревогой на него смотрела. Йеппе решил, что пока лучше не оправдываться.

– Тут ведь не ревнивый муж или еще что-то в том же духе? Не Микаэль Хольте с ума сошел?

Йеппе помотал головой.

Она нетерпеливо вздохнула: