Стеклянный ангел
Шрифт:
– А вот машина убитого, - добавил Шурик, и Миша услышал, как Шурик, который, видимо, так и не стал профессионалом, шепчет своему оператору: «Веня, Веня, возьми крупнее!», и увидел черный БМВ, который он оставил у ворот заброшенного пионерского лагеря.
Значит, Леночка сказала правду - второй машины не было. Был только вишневый опель, на котором приехала Жанна, или Надежда, или как там ее еще. БМВ, на котором догонял убийцу Миша, каким-то образом вернулся на стоянку к Сенинскому дому.
Внезапно Миша услышал голоса, доносящиеся из
В дверь постучали, затем в палату вошли двое мужчин. Один из них доктор, благодаря которому Миша остался жив. Второй - крепыш в форме полицейского. У Миши екнуло сердце. Чур меня, чур, подумал он. Чувство юмора возвращалось к нему, а это уже был хороший признак. Ничего, прорвемся, успокаивал он себя. Главное – не переиграть.
– Как себя чувствуем, больной?
– спросил Марк Петрович, который был заметно под шафе, но изображал суровость.
– Голова не кружится? Ноги, руки чувствуем? Онемения нет в конечностях? Отогрелся? Вот товарищ или гражданин, - уж не знаю как там у них? – хочет тебе несколько вопросов задать. Ты как? В состоянии? Если нет, я его погоню вон, - на суровом лице изобразилось подобие улыбки, - потом придет.
– Нет, что вы! Я готов ответить на все вопросы, - Миша приподнялся в постели.
– Ладно, Спиваков, работай!
– сказал доктор.
– Только сильно его не утомляй. Слаб еще. Видишь - кожные покровы немного бледные.
– Не буду, - серьезно заверил полицейский, и неожиданно заискивающим тоном спросил: - Марк Петрович, так я тещу приведу?
– Приводи, только не сегодня. Завтра.
– Хорошо, завтра. Я сейчас закончу с пострадавшим, и зайду к вам. Разговор есть, - заговорщицки подмигнул полицейский.
– Жду, только не затягивай. Спать скоро лягу, - сказал Марк Петрович и закрыл за собой дверь.
Полицейский взглянул на Мишу, посуровел лицом, сел за стол, открыл папку.
– Ну-с, молодой человек, рассказывайте: каким образом оказались в лагере?
Миша знал: главное сейчас - не торопиться и не наговорить лишнего.
– Дело в том, что я журналист, - осторожно начал он.
– Имя, фамилия, отчество, - спросил полицейский.
– Плетнев Михаил Матвеевич, - сказал Миша, и добавил: - Я - криминальный журналист. Мы с вами в каком-то роде - коллеги.
– Место работы?
– полицейский был очень серьезен и на слово «коллеги» никак не среагировал.
– Дело в том, что я временно не работаю. То есть официально я нигде не числюсь. Я сейчас на фрилансе.
– На чем, на чем? – приподнял брови Спиваков.
– Я свободный журналист.
– Ясненько. Безработный, значит.
– Не совсем так, - замялся Миша, - скажем так: я работаю сам на себя.
– Как вы оказались в лагере?
– Вчера вечером мне позвонила неизвестная мне женщина и предположила встретиться, чтобы поделиться со мной сенсационным материалом. Назначила мне встречу. Мы с ней встретились, а потом она отвезла
– Ушла? Странно как-то. Что же ей нужно было от вас?
– Не знаю, может, припугнуть хотела. У меня, знаете, врагов много. Как у всякого журналиста. Можно я свой чай допью?
– Можно, допивайте на здоровье, - разрешил полицейский.
– Значит, вы на своей машине доехали до остановки 585 километр, оставили там машину и поехали с ней на ее автомобиле? Правильно я записываю?
Миша поперхнулся, чай пошел не в то горло. Кашлял он долго и натужно. Спиваков встал, аккуратно похлопал его по спине.
– Осторожно, куда торопитесь?
– Простите, - сказал Миша, - я еще не совсем пришел в себя.
– Конечно, столько времени просидеть в таком холоде. Машину вашу нашли в целости и сохранности. Спасибо ребятам, оперативно сработали, иначе гопота местная увела бы. Потом заберете со стоянки, дня через два, не раньше. Пока протокол составим, пока разберемся.
– Спасибо вам, - сказал Миша.
– Да не за что. Работа у нас такая. Вот вы журналисты ругаете нас, а зря. Мы ведь день и ночь работаем.
– Я вас не ругаю, товарищ капитан, - поторопился заверить Миша, - наоборот всегда хвалю и сотрудничаю.
– Это правильно, - сказал Спиваков, - дело трудное, должен вам сказать. Женщину эту, скорее всего мы найти не сможем, это я вам откровенно говорю. Опель вишневый мы пробили по базе. Угнанный он. У хозяйки местного продуктового магазина угнали. Положительная женщина, в возрасте уже, под шестьдесят ей. Поставила на стоянку возле дома вечером, а через полчаса вышла, машины нет, угнали. Чисто сработали и отпечатков не оставили. Приметы вашей похитительницы сообщить сможете?
– Вы знаете, я ее не очень разглядел. Темно было, и потом она в очках была, и по-моему, в парике. Но молодая, конечно, не шестидесяти лет. Лет двадцати пяти, наверное. Ничего больше добавить не могу.
– Ну вот, видите? Сами понимаете - это все равно, что иголку в стоге сена искать. Подпишите здесь, и впредь советую быть осторожнее, в подобные авантюры больше не пускаться.
– Конечно, - сказал Миша, - спасибо вам.
– Да не за что, бывайте здоровы. Пойду, мне еще к доктору.
Он ушел, а Миша остался и долго лежал, уставившись в потолок. Значит, она уехала на машине Сенина, оставив угнанный опель у ворот лагеря. Затем отогнала БМВ к Сенинскому дому и пригнала Мишину девятку на остановку «585 километр». Интересно, удалось бы ей провернуть эти пертурбации, если бы не Мишина дегенератская рассеянность, из-за которой он частенько оставлял ключи в замке зажигания? В этот раз так и получилось, он оставил ключи и в старушке-девятке, когда спешил Сенину на помощь, и в БМВ, когда кинулся за преступницей в лагерь.