Степень превосходства
Шрифт:
— Завтра пойду я, — сказала Сюзанна.
— Обойдешься! — буркнул Шарп.
— Хорошо, что они не умеют прыгать, — протянул Манки, косясь в сторону гороподобной туши.
— Как бы они тебе прыгали? Они и на берег почти не выходят. Только когда в соседнее озеро перебраться надо, или вот так — в азарте, если добыча ускользает.
— Говорят, раньше долго их травить не приходилось, — сказала Сюзанна.
— Правду говорят. Но это было давно, лет пятьдесят назад. Тогда они еще велись на имитаторы и прочую дешевку. А теперь только вот так — Шарп оттянул на груди свою простую хлопчатобумажную
— А я слышала, если животное… ну, живца, нормально натренировать, чтоб вел себя спокойно на берегу, то лягвы клюют. Бросаются.
— И толку? — хмуро сказал Шарп, приподнимаясь и усаживаясь в почти пересохшем ручье. — Бросится она, сожрет живца и в воду. А если не привязывать, то живец рванет в кусты, как ты его не тренируй, а она — снова в воду. Вся штука в том, чтобы удержать лягву на берегу, пока не отключится. Пытались их искать под водой и вытаскивать — да только без толку. Только сами гробились. В озерах тут такая дрянь на глубине…Знаешь, сколько батискафов ржавеет по болотам и озерам Бундегеша? Гораздо больше, чем таким способом добыли жаб. Они в воде тонут, сволочи, не всплывают. Ну, когда она не успела нырнуть глубоко и зарыться — ты ее можешь найти. А когда…
— А правда, что спасали проглоченных охотников? — спросила Сюзанна.
— Было пару раз, — кивнул Шарп. — Лягва ведь не жует — глотает целиком. Сразу брюхо вспороть — можно человека спасти, особенно если он в нормальном комбезе был, а не в такой вот пижаме. Но в комбезе — хоть целый год на берегу стой. Как чуют из-под воды — непонятно.
— Это совсем как на Каими, — сказала Сюзанна. — Там животные тоже…
— Но здесь лягвы одни такие. И на Каими ученые прогнозируют эпидемию пробуждения разума. Слыхала? А эти — тупая биомасса, способная только жрать и спать. Пока они не прочухали, что люди со своими штучками — это почти всегда неприятности, поселенцам и туристам от них приходилось несладко.
Шарп бросил взгляд на тушу, казавшуюся еще больше от того, что он не стоял, а сидел. Высоко в небе уже кружили кривоклювы, почуявшие добычу. В сотне метров справа из береговых зарослей высунулся гайцонг и шумно потянул носом, поводя из стороны в сторону безобразной головой. Манки спугнул его, выстрелив из винтовки по камням прямо перед ним.
— Стив, лагерь на связи, — сказала Сюзанна. — У них…
— Слышу, — поморщившись отозвался Шарп. — Что там у тебя, Георги?
— Да ничего особенного — взяли двух жаб. Я хотел спросить, что у вас, — услышал он голос Мерабишвилли. — Подумал — вдруг я уже не твой заместитель, а первый человек в команде.
— Не дождешься. Я выживу только ради того, чтоб ты до старости оставался заместителем.
— Антонин потерял артикулятор, — сообщил Мерабишвилли. — Придется распотрошить еще один комбез.
— Так потроши.
— Но у нас больше нет старых комбезов!
— Потроши новый. Потом я с тебя вычту.
— Это почему?..
— Потому, что ты должен был позаботиться об артикуляторах еще на Безымянной! — взревел Шарп. — Я говорил тебе, чертов новобранец! Конечно, люди будут терять артикуляторы, они же на шее не держатся совсем!
— Стив, ты тоже потерял артикулятор, — вкрадчиво сказала Сюзанна.
Шарп ощупал шею. Там висела только наполовину отклеившаяся полоска липкой ленты.
— За два вычту, — решительно сказал он. — В тройном размере, чтобы помнил.
— Ладно, — неожиданно охотно согласился Георги. — Давай, вычитай в тройном.
— Чего это ты стал таким сговорчивым? — тут же насторожился Шарп.
— А я, знаешь ли, только что говорил с ООЗ. У нас, знаешь ли, только что появился клиент. И если мы выполним заказ этого клиента, я смогу оплатить целый «грузовик», набитый артикуляторами, просто в качестве не слишком щедрого благотворительного взноса в фонд нашей фирмы.
— Правда? — оживился Шарп.
— Правда, — заверил Мерабишвилли. — Немедленно тащи свою старую задницу в лагерь. Требуется твое присутствие — ООЗ снова будет на связи через два часа.
— А они сказали, кого требуется поймать? Надеюсь, это будет получше больших лягушек? Мне надоели большие лягушки.
— Получше. Это, дорогой, будут обезьяны.
— Большие?
— Нет, обычные. Но очень хитрые. Самые хитрые обезьяны в Галактике.
Шарп встал на ноги, критически оглядывая свою насквозь мокрую одежду.
— Самые большие лягушки… — пробормотал он. — Самые хитрые обезьяны… Скоро меня будет трясти от одного слова «самые».
— Не будет, — пообещал Георги. — Ты там что, не понял, что я сказал? Самый большой куш сезона. За самых хитрых обезьян. Для самой лучшей команды в ООЗ — то есть нашей. Я шлю катер за твоей лягвой. Ты летишь в лагерь. Мы говорим с клиентом. И забываем про Бундегеш. Вопросы есть?
— Нет, — ответил Шарп.
— А у меня есть, — сказал Мерабишвилли. — Когда ты перестанешь называть меня новобранцем?
— Сперва поживи с мое…
— Я не смогу пожить с твое пока ты жив. А поскольку мы сворачиваем дела на Бундегеше, больше нет надежды на то, что тебя проглотит очередная лягва. Так когда?..
— Никогда! — решительно сказал Шарп. — Хотя бы потому, что ты до сих пор не научился докладывать по форме. Где это место с самыми хитрыми и дорогими обезьянами?
— Система Эос, — ответил Георги. — Планета Тихая, заповедник А-группы. Безнадежно спокойное и безопасное местечко. Как раз для новобранцев.
Часть вторая
КОЛЫБЕЛЬ ИСПОЛИНА
Глава 1. Прибытие на Тихую
«Артемида» уже третьи сутки по независимому времени кружила по экваториальной орбите вокруг Тихой, а нам пока не то что высадиться — даже контрольную проверку пройти не удалось. На четыре заповедника А-группы приходилась лишь одна бригада инспекторов допуска, которая только и могла утвердить (после тщательного досмотра) разрешение Управления по Охране Природы на посадку и отлов животных. Бригады ИД в различных зонах с ограниченным доступом состояли из разных специалистов, но в нашем случае решающую роль играло мнение экспертов Комиссии по Контактам.