Степень превосходства
Шрифт:
Еще на поясе был контейнер с концентратом, обеспечивающим полноценное питание человеческого организма в течение семидесяти двух часов. Правда, теперь придется употреблять его с помощью ложки, разводя в стакане с тоником или с водой. Ложка и раздвижной стакан, который при необходимости можно было трансформировать в небольшой котелок, находились тут же, в чехле. Во время бегства ему не раз приходилось перебираться через ручьи. Вода на Тихой хорошая, по химическому составу для человека вполне пригодна, а все необходимые прививки против местных инфекционных заболеваний у него сделаны. Да и снадобья из личной аптечки могут даже кислоту, перемешанную с болотной жижей, превратить в химически чистую аш-два-о. Так, аптечка… Аптечка тоже была на месте. Ну что же, все не так плохо. Жаль, конечно, что не работает интеллектроника, но управление экзоскелетом подчинено непосредственно ему, точнее, экзоскелет реагирует на сигналы, посылаемые телом; с системой терморегуляции костюма — то же самое. У него есть аварийный SOS-передатчик… SOS-передатчик!
Усилием воли Нвокеди подавил в себе желание немедленно врубить передатчик и послать сигнал бедствия сразу на всех доступных частотах. Короткий отдых и отсутствие непосредственной угрозы быстро вернули ему обычную уверенность в собственных силах и способность рассуждать хладнокровно и расчетливо. SOS будет прежде всего услышан Службой охраны заповедников, именно у этих парней самые чувствительные приемники, именно они слушают эфир в наиболее широком диапазоне. Космические контрольно-наблюдательные станции смотрителей расположены на низких стационарных орбитах вокруг Тихой, и есть еще наземные наблюдательные пункты, значит, быстрее всего до него доберутся именно они. Скорее всего, часа не пройдет, как кто-то из смотрителей будет здесь, и его сразу же доставят домой, на космическую базу научно-исследовательского центра «Тихая». Но…
Тут и начинались всякие «но». Иметь дело даже с самой СОЗ по поводу несанкционированной высадки в заповеднике А-группы уже достаточно неприятно, это раз. Придется указать им место посадки своего катера, и смотрители непременно выяснят, что в ходе эксперимента ему пришлось застрелить десяток многоногих броненосцев — представителей одного из наиболее редких видов фауны Тихой, это два, и уже пахнет судебным разбирательством. Да что там — пахнет, тюремный срок почти гарантирован, и не маленький. Попробуй, докажи, что ты совершил сие в интересах науки… Тем более что его профиль — не биология даже, а история и культура внеземных цивилизаций. СОЗ обязана сообщать обо всех случаях самодеятельности в заповедниках А-группы в Комиссию по Контактам, и это три, а после разбирательства по делу Ткаченко, которого к ответственности привлечь так и не удалось, людоеды из Комиссии спят и видят как бы отыграться и поймать ученых на горячем… Что и говорить, научная братия не слишком аккуратна в выборе средств, когда дело касается возможности получения особо важных для исследований данных. Большинство специалистов, особенно молодых и горящих желанием прославиться, нарушают запреты Комиссии при каждом удобном случае. Но, с другой стороны, если соблюдать все пункты Устава [12] , шагу ведь не сделаешь…
12
Устав о проведении научно-исследовательских работ на планетах населенных разумными, либо обладающими зачатками разума существами.
А ведь я тоже хотел прославиться, с грустью подумал Паго. Тем более, что если бы мои выводы оказались верны, я бы двинул науку вперед куда дальше, чем Ткаченко, причем сразу по нескольким направлениям и в разных областях. Однако…
Однако Ткаченко привез из своей вылазки на Тихую готовый результат — и его живодеры из Комиссии чуть на месте не убили. А ты, младший научный сотрудник Нвокеди, что тыпредставишь в свое оправдание? Кучу догадок и десяток трупов животных, которые не то что к отстрелу — к отлову запрещены? В жизни ты не убедишь ни Комиссию по Контактам, ни Управление по Охране Природы, ни даже своих коллег, что эксперимент прошел успешно, не имея на руках убедительных доказательств.
А в том, что эксперимент удался, у Паго не было сомнений. Сейчас, когда впервые за последние несколько часов у него появилась возможность проанализировать информацию и сопоставить события, он мог бы сказать, что все его догадки подтвердились самым несомненным образом — появление монстров его напугало вначале, но не очень удивляло теперь. Правда, он никак не ожидал, что это будут хищники неизвестного науке вида, хотя существование таких в районе Восточного Массива и допускалось экзобиологами. Тем более, он не ожидал, что их окажется так трудно убить. Господи, да он с первой попытки ни на какой ощутимый результат вообще не надеялся, готовился лишь замерить колебания биополей, зарегистрировать с помощью приборов всплески «нервной активности» биосферы…
Нет, Службу охраны заповедников он на выручку звать не будет. В самом лучшем случае это грозит дисквалификацией или запретом заниматься научной деятельностью вообще. Его коллегам из Центра тоже лучше пока побыть в неведении. Самовольство ему вряд ли простят, а это грозит переводом в аналитический отдел, после чего его и вовсе постараются спихнуть куда-нибудь подальше отсюда. Так или иначе, он не сможет довести до конца то, что начал, и завершить эксперимент.
Нвокеди развернул антенну, выдвинул клавиатуру и, быстро набрав идентификационный номер своего катера, нажал «вызов» и «поиск». Не может быть, чтобы одновременно с Маусом и кибом спецкостюма вышел из строя и киб корабля; такого не бывает,
Киб-мастер катера по имени Клен отозвался почти сразу.
— В чем дело, Паго, почему не отвечаешь? Ты запретил мне самостоятельно выходить на связь с тобой и с базой Центра, хоть мне и непонятен смысл подобного приказа. Но расчетное время твоего отсутствия давно превышено и…
— Все понимать необязательно, Клен, — оборвал его Нвокеди.
К нему возвращалась его самоуверенность, успевшая войти в поговорку у коллег по работе. Клен не в курсе дел и подробно информировать о случившемся его не стоит. В курсе был Маус, а он, по всем признакам, сгорел. Если сейчас действовать правильно, можно легко выбраться из нынешнего неприятного положения и продолжить свое исследование прямо с того места, на котором его сегодня столь грубо прервали.
— Сколько времени я отсутствую? — спросил он.
— С момента твоего выхода из корабля прошло пятнадцать часов пятьдесят семь минут по универсальному времени [13] , — ответил киб.
Паго едва не присвистнул от удивления. На выбор места для проведения эксперимента ушло минут сорок. Еще двадцать он потратил на установку оборудования, и, начиная с этого момента, как и полагается добросовестному исследователю, четко отмечал время начала любого своего действия. На поляне он провел два часа сорок три минуты, потом появилась группа многоногих броненосцев числом в двадцать три особи, которую Паго вычислил уже давно и наметил в качестве рабочего материала, другими словами — выбрал в жертву на алтарь науки. В прямом смысле… Отстрел неповоротливых беззащитных животных из автоматической винтовки с мощной оптикой занял полторы минуты; и то лишь потому, что, согласно своему замыслу, он должен был наносить смертельные, но не приводящие к немедленному летальному исходу ранения — прицеливаться приходилось тщательно. Беднягам предстояло как следует помучиться перед смертью — к необходимости именно таких действий Нвокеди пришел в результате предварительного анализа информации, собранной им по интересующему его вопросу. Он подстрелил десятого и решал, не хватит ли, как вдруг разом заверещали сигналы датчиков. Паго взглянул на индикаторы — приборы будто сошли с ума. Пока он пытался разобраться с показаниями и понять, что же происходит, прошло от силы минут пять — вот тут-то и пришлось прервать эксперимент в связи с появлением новых действующих лиц. Неизвестные науке монстры выскочили из зарослей столь стремительно, что экспериментатору пришлось посвятить все свое время и силы тому, чтоб его не сожрали в течение ближайших нескольких секунд.
13
Соответствует земному счислению, в отличие от местного. Местное время для разных планет с различными суточными циклами принято с большим либо меньшим количеством земных часов в сутках, либо делится, для удобства, на 24 часа (при минимальных отличиях длительности суток) но с иным числом минут.
Паго прикинул, что отдыхает в своем убежище в этих кустах около часа. Значит, кросс по лесу продолжался не три и не четыре — одиннадцать часов! Неудивительно, что он чувствует себя так, будто попал в камнедробилку. И это значило, что до наступления ночи остается не так долго.
— Паго, с тобой все в порядке? Почему молчишь?
Нвокеди вернулся к действительности.
— Все в норме, не переживай.
— Ты вышел на связь через SOS-передатчик, — сказал киб-мастер. — Что случилось? Какие будут указания?
— Слушай, Клен, мой секретарь отказал. По неизвестным причинам. Киб костюма — тоже. Поэтому я немного заблудился…
Пиликнул сигнал уведомления, и Нвокеди взглянул на экран, на котором открылось окно навигатора. Катер был до смешного близко — меньше трех километров. Можно добраться за час или чуть больше… Он поднял голову — в его убежище стало заметно темнее. На широте, где он находился, вообще темнеет быстро, значит, скоро в этом лесу даже собственную вытянутую руку не разглядишь. Шлем-то потерян. А вместе с ним потеряна возможность видеть в темноте. Есть, правда, фонарик… Паго попытался сесть на корточки и тут же повалился на землю, едва сдержав стон. Не-е-ет, идти прямо сейчас он не сможет. Нвокеди попытался вспомнить, не попадалось ли на последнем отрезке его пути поляны, достаточно большой для посадки корабля, но не вспомнил ничего. Здесь даже просветы в сплошном массиве смыкающихся древесных крон и то редкость, а поляны только там, где скальное основание материка выходит на поверхность, образуя каменистые проплешины, заросшие травой и редким кустарником, или где слой почвы просто слишком тонок, чтобы удержать громадные деревья. Ничего не остается, как заночевать в лесу. Если приказать Клену лететь сюда и сажать катер прямо сквозь ветки, выбрав место, где они пореже и потоньше, существует опасность угробить и корабль, и надежду вернуться на базу как ни в чем не бывало.