Степи Евразии в эпоху средневековья
Шрифт:
Благодаря исследованиям этнографов известно, что для кочевнических обществ характерна своеобразная родо-племенная «вуаль», наброшенная на самые жесткие классовые отношения. В ряде случаев удается проследить эту «вуаль» и в средневековье при раскопках археологических памятников. Примером может служить Правобережное Цимлянское городище (остатки феодального замка в Хазарском каганате), где была обнаружена планировка куренем, свойственная еще для родо-племенного строя.
Вместе с феодализмом к евразийским степным народам проникали и укоренялись там «мировые религии»: мусульманство, христианство, иудаизм, буддизм, конфуцианство. И в этой духовной сфере, казалось бы трудно уловимой для науки о материальной культуре — археологии, удалось проследить интереснейшие явления и установить факты, о существовании которых без археологических исследований в лучшем случае можно было лишь предполагать. В период всего раннего средневековья, хотя письменные источники сообщают о принятии в различных каганатах мусульманства, христианства, иудаизма и других религий, на самом деле, судя по повсеместно распространенному в степях языческому погребальному обряду, среди населения господствовали языческие верования. Религию меняла только верхушка общества, народ не воспринимал новых догм и связанных с ними обрядов. При этом характерно, что и аристократия, формально признав новую религию, предпочитала хоронить своих родичей по языческому обычаю предков. Глубокое проникновение «мировых религий» в сознание степных народов началось только в эпоху развитого средневековья, что опять-таки устанавливается археологически: в погребальном обряде происходят соответствующие коренные изменения,
Почти никогда ни один средневековый автор, рассказывая о каком-либо народе или государстве, не пишет о его торговых связях с ближними и дальними странами. Эти вопросы всецело решаются археологическими и нумизматическими исследованиями. Картографирование находок привозных вещей, особенно бус и монет, дает картину широких международных связей степных государств и народов в разные эпохи. Удается установить не только просто факты экономических связей, но и конкретные торговые пути как внутри государств, так и вне их, а по интенсификации или затуханию этих связей точно улавливается экономический, а следовательно, и политический подъем или падение государств.
Наконец, археологические источники дают материалы для уточнения, а иногда и установления границ степных государств и объединений, а также исторических событий, сведения о которых совсем не попали на страницы письменных источников или отражены в них очень бегло и явно недостаточно. Примеры этому настолько многочисленны, что трудно выбрать из них наиболее выразительные и яркие.
Однако следует помнить, что археологический материал начинает «работать» как исторический источник только при условии его полной и правильной обработки, поэтому слабо исследованные культуры пока не могут дать ответов на стоящие перед учеными задачи изучения ряда степных государств.
Эта книга дает ясное представление как о достижениях, так и о многочисленных недоработках археологов-кочевниковедов. Несомненным и самым весомым вкладом советских кочевниковедов в мировую науку является марксистский метод обобщения археологических источников, заключающийся прежде всего в том, что каждый исследователь, обрабатывая новые археологические материалы и занимаясь «формальным вещеведением», ставит перед собой общие исторические задачи, касающиеся происхождения, общественного устройства, политической истории изучаемого им народа. Высокие требования, предъявляемые археологами к раскапываемому ими материалу, заставляют осваивать точные методы его обработки. По существу все эти методы объединены известной «археологической триадой», разработка которой была начата еще дореволюционными русскими учеными в начале XX в. и продолжена в 30-40-х годах наиболее талантливыми археологами-марксистами. Это — типология (выделение признаков), корреляция (сопоставление признаков) и картография отдельных признаков или их групп. В настоящее время работа в отдельных звеньях «триады» уточняется (иногда излишне усложняется), однако следует признать, что почти все кочевниковеды как старшего, так и младшего поколения широко пользуются «триадой» в своих исследованиях.
Это находит полное выражение в их монографиях и статьях и в какой-то мере отражается и в данном томе. Поэтому есть основания надеяться, что предлагаемые в нем хронология и локализация средневековых культур, народов и государств, а значит, и большинство предлагаемых авторами исторических выводов верны, а гипотезы — правомерны. Только новые, из года в год накапливаемые материалы позволят будущим поколениям археологов пересмотреть и скорректировать препарированные здесь археологические источники, уточнить выводы и опровергнуть или подтвердить высказанные гипотезы.
Рисунки и карты
Рис. 70. Погребены XI–XII и XIII–XIV вв.
а — памятники XI–XII вв.; б — памятники XIII–XIV вв.
1 — Кыз-тепе; 2 — Халчаян; 3 — Пскент; 4 — Дальверзин; 5 — Беш-Каракчи; 6 — Тош-Башат; 7 — Тарасу; 8 — Королевка; 9 — Уйтарак; 10 — Жартас; 11 — Вишневка; 12 — Беловодский; 13 — Тасмола; 14 — Ждановский; 15 — Леонтьевка; 16 — Краснокутский; 17 — Качиры; 18 — Каиркуль; 19 — Еловка; 20 — Басандайка; 21 — Осинки; 22 — Чарыш; 23 — Яконур; 24 — Кудыргэ; 25 — Пазырык; 26 — Узунтал; 27 — Часовенная Гора; 28 — Суханиха; 29 — Бай-Даг; 30 — Тегирмен-Сай. Составил В.А. Могильников.
Рис. 71. Культура тюркизирующегося населения южно-таежной зоны Приобья XI–XII вв. (Еловский могильник).
4, 5–7, 12–18, 20, 21, 25, 36, 37 — железо; 8, 9, 22 — кость; 10 — глина; 11, 26 — бронза, кожа; 19 — бронза, железо, дерево; 23, 24 — кость, железо; 27–35, 38 — бронза; 39–41 — стекло белое, красное, коричневое.
4 — меч; 5 — топор-тесло; 6 — котел; 7 — накладка колчана (?); 8, 9, 12–17, 20, 21, 25 — наконечники стрел; 10 — сосуд, половина нашивной бляхи; 18 — удила; 19 — навершие с остатками ножа; 22 — костяной предмет, подвеска; 23 — подпружная пряжка; 24, 27, 31, 34 — поясные пряжки; 26 — фрагмент поясного ремня с бляхами; 28 — височное кольцо; 29, 32, 33 — наконечники ремней; 30 — декоративная поясная бляшка; 35 — подвесная поясная бляха; 36, 37 — две части застежки; 38 — пуговица; 39–41 — бусы. Составил В.А. Могильников.
Рис. 72. Культура кочевников Казахстана и Средней Азии в XI–XIV вв.
1–5, 8-11, 16, 17, 19, 21–26, 28, 29, 31–51, 63, 96, 97 — Ждановский могильник; 6, 89 — Беловодский курган; 7 — Пскент; 12, 13, 55, 60, 64, 67, 70, 75, 76, 94, 98, 99 — Тасмола IV; 14, 53, 56, 65, 66, 73, 78–80, 82–84, 86, 92 — Королевка; 15, 62, 69, 74, 85, 90, 93 —
17, 41, 42, 61 — кость; 19, 21–25, 28, 29, 31–40, 43–51, 53–56, 63, 64, 66, 68–70, 72, 74–80, 84–89, 91–94 — железо; 20 — дерево; 26, 27 — золото; 18, 30, 60, 62, 83, 97, 99 — медь; 52 — свинец; 57–59, 71, 82, 95, 96, 98 — серебро; 65 — железо, кожа; 67 — железо, бронза; 73 — глина; 81 — олово; 90 — береста; 100 — серебро, кость; 101 — посеребренная бронза.
17 — застежка от пут; 18 — крючок; 19 — гвоздь; 20 — основа седла; 21, 22 — скобы; 23, 43, 44, 64, 79, 91 — стремена; 24, 25, 63, 94 — удила; 26 — брошь; 27, 96–98 — серьги; 28, 29 — ножницы; 30 — бубенчик; 31–38, 55, 56, 74–77, 84–89 — наконечники стрел; 41, 42 — седельные канты; 45–48, 66–69 — ножи; 49–51, 70 — кресала; 52 — пряслице; 53, 54 — сабли; 57–59, 95 — нашивные бляшки женской одежды; 60 — накладка несохранившегося предмета; 61 — накладка колчана; 62 — налобник уздечки; 65 — седельное кольцо для приторачивания; 71 — «бокка»; 72 — клевец, молоток; 73 — сосуд; 78 — скобель; 80, 93 — подпружные пряжки; 81 — декоративная бляха от пояса: 82 — чаша; 83 — подвеска; 90 — колчан; 92 — пряжка от пояса пли колчана; 99 — колечко; 100 — кольца с кружками от петли зеркала; 101 — зеркало; 93 — язычок реконструирован. Составил В.А. Могильников.
Рис. 72. (Окончание).
Рис. 73. Культура тюркоязычного населения Саяно-Алтая XIII–XIV вв.
1–3, 8, 10, 14–16, 18–20, 22, 23, 25–28, 30 — Кудыргэ; 4, 5, 7, 11, 24, 32 — Пазырык, большой курган 5, впускная могила; 6, 9, 12, 13, 17, 29, 31 — Часовенная Гора; 21 — Яконур.
3–8, 11, 13, 18, 24–28 — железо; 9 — медь, кожа; 10 — дерево: 12, 15, 29 — кость: 14 — серебро, дерево; 16, 32 — медь; 17, 19, 21, 22 — серебро: 20 — медь с позолотой; 23 — сердолик; 30 — береста, серебро; 31 — кожа и агальматолит.
3, 4 — удила; 5, 6, 12 — подпружные пряжки; 7, 8 — стремена; 9 — бляшка от перекрестия ремней; 10 — лука седла; 11 — седельное кольцо для приторачивания; 13 — топор-тесло; 14 — палочка в оправе; 15 — рукоять шила; 16 — зеркало; 17 — кубок; 18 — нож; 19 — украшение шапки; 20–22 — серьги; 23 — бусина; 24–28 — наконечники стрел; 29 — срединная накладка лука; 30 — колчан; 31 — пояс; 32 — пуговица. Составил В.А. Могильников.
Рис. 73а. Аскизская культура. Удила XIII–XIV вв. Случайная находка в Хакасско-Минусинской котловине. Минусинский музей, инв. № 6074. Железо с серебряной аппликацией.
Рис. 74. Древности аскизской культуры.
Малиновский этап (конец X–XII в.): А — Уйбатский город, здание 1, разрез-реконструкция; Б — Малиновка (курган с трупосожжением); В — Узун-хая (гротовое трупоположение); 1, 20, 21, 32, 34, 41, 44 — Малиновка; 2, 19, 29, 37, 43, 45, 46, 50, 56 — Уюк-Тарлык; 3, 9, 12 — Эйлиг-Хем III; 4 — Ак-Полак; 5, 22, 24, 28, 52 — Чернова; 6 — «Над Поляной»; 7 — Колмакова; 8, 47 — Све-таг; 10, 11, 13–15, 17, 18, 23, 25–27, 30, 35, 36, 38–40, 42, 48, 53–55 — Оглахты; 16, 33 — Самохвал; 31, 49 — Кизек-тигей; 51 — Лугавское; 57–74 — Узун-хая.
Каменский этап (XIII–XIV вв.): А — Оглахты (курган с трупосожжением); Б — Суханиха (курган с трупоположением, кыштымы); 1, 4, 8, 11–13, 16, 17, 21, 22, 24–26 — Каменка; 2, 10, 27–29 — Канско-Перевозинское; 3, 20, 23, 33, 35–37 — собрания ГИМ; 5–7, 18, 32 — собрание ММ; 9, 14, 19 — станция Минусинск; 15, 34 — Быстрая; 30 — Оглахты; 31 — Самохвал; 38–58, 65–67 — Часовенная Гора; 59–64 — Суханиха (по А.А. Гавриловой). Составили Л.Р. Кызласов, И.Л. Кызласов.