Стервам слова не давали

Флёри Юлия

 -- Я хочу, чтобы ты не боялась этого рядом со мной.

 -- Филя, потом я не смогу ещё раз достойно уйти...

 -- Идём со мной.

 Он протянул широкую сухую ладонь. Сильные пальцы едва ощутимо обхватили мои дрожащие, внушая спокойствие, умиротворение. Через несколько секунд на безымянном пальце правой руки сверкало белыми и чёрными бриллиантами кольцо, которое подошло идеально, через минуту Филя вынес меня из здания на руках под шумные овации присутствующих, через час мы уединились в его квартире, которую он назвал громкими словами «Наш дом». Но во всей этой романтике я не чувствовала его настоящего, понимала, что это красивый жест только для

меня, как признание моей победы, только вот я не этого хотела... не этого. Пока он неловко возился в коридоре, не зная с чего начать, прошлась по квартире, а чувство такое, что сто лет здесь не была, да и не квартира это сейчас, а самая настоящая берлога. Не слышала, как Филя подкрался, поэтому не была готова к тому, что сильные руки обнимут меня, прижимая к тёплой груди.

 -- Я скучал по тебе, сходил без тебя с ума. – Пьяняще шептал он в мои взлохмаченные волосы.

 -- Не ври. Ты без меня пил! – Гордо отвернулась в сторону, пытаясь нагнать слезу, но она ведь предательница! Всегда появляется не вовремя, а сейчас её вовсе нет.

 -- Меня нет без тебя.

 -- Но ты умудрился выпить три бутылки виски и скурить две пачки сигарет! – Ещё больше обвинения в голосе, а у самой душа ликует, я для него что-то значу, переживал ведь!

 -- Я брошу.

 -- Я хочу напиться! – Уверенно заявила я и оттолкнула разгорячённого, возбуждённого мужчину.

 -- Лариса...

 -- Будем считать, что прощаюсь с бурной молодостью. Ты ведь правда женишься на мне?

 Уже потянула из бара бутылку креплёного вина и бутылку виски.

 -- Боюсь, иначе ты сбежишь на следующий же день. – Грустно констатировал Филя, усадил меня на кресло, сам уселся рядом на пол, обхватил мои щиколотки обеими руками и слегка поглаживая их большими пальцами улыбнулся одними губами.

 -- Лариса... всё то, что я тебе тогда наговорил...

 -- Мы всё решили.

 -- Нет. – Твёрдо и уверенно. – Ты можешь сейчас помолчать? Просто выслушать то, что я скажу, потому что это важно. Если хочешь, то считай, что я не позволяю тебе вставить слово, только слушай. Я не сказал того, что должен был. Тогда, когда просил тебя дозировать наши встречи, и сам не знал, чего хочу. Хочу просыпаться с тобой по утрам, видеть заспанное лицо, слышать твоё недовольное ворчание, но в то же время, не хочу, чтобы ты видела таким же меня.

 -- Ты бредишь.

 -- Не перебивай. Увидев тебя, узнав тебя, я уже тогда знал, что ты особенная, что другой такой нет и трусливо сбегал каждый раз, боясь нарушить тонкую грань между хорошо и плохо. Я не идеальный, я не романтичный, я не умею красиво ухаживать, да и не хочу, -- пожал плечами, отвлекаясь на какие-то воспоминания, -- в этом никогда не было необходимости. Наоборот, деспотичный собственник, который с удовольствие закрыл бы жену дома не позволяя даже свету касаться её, а когда моя воображаемая жена приобрела чёткие очертания, когда я понял, что хочу только тебя, всё изменилось. Я видел, как ты каждый день смотришь на меня, как ты ждёшь отдачи, а её нет, не может быть, потому что я не умею отдавать, я как потребитель готов принять тебя целиком, но не могу дать того же взамен. Я хочу тебя защитить, хочу, чтобы ты могла позволить себе быть со мной слабой, ранимой, любимой, но не могу этого показать. И тут встал вопрос или ты уходишь, или остаёшься... Я не знал, как тебе это объяснить... я не могу дать тебе то, чего ты от меня ждёшь, но без тебя плохо, без тебя ломка...

 -- Я ничего от тебя не ждала. Я люблю тебя таким и другого не знаю. Я старалась жить одним днём, потому

что ты для меня так и остался чем-то недосягаемым.

 Я рискнула дотронуться до колючей щеки, провести по ней ладонью, почувствовать знакомое тепло.

 -- Ты умеешь любить. Мне хочется верить в то, что до меня у тебя ничего подобного не случалось. И ты не прав, потому как я чувствовала, что ты делаешь для меня больше, чем любой другой мужчина, у меня точно такого прежде не случалось... чтобы я могла не думать, что мне делать, если... – Развела руками, пытаясь описать что-то невообразимое.

 Спустилась к нему на пол, обняла двумя руками необъятное и улыбнулась, когда почувствовала крепкие руки на своей спине, когда мне стало нечем дышать, когда тёплые сухие губы коснулись шеи, щеки, губ...

 -- И давай, наконец, напьёмся!

 Сама налила два полных бокала тяжёлого для меня напитка, сделала глоток, второй, обжигая внутренности, опаляя желудок, наполненный лишь запахами приготовленной за день пищи. Второй бокал, третий, наверняка были ещё, но память моя запечатлила только эти три. Странный сон, будто что-то тёплое укрывает меня, словно защита, непробиваемая броня, во сне я верю, что это его любовь, я улыбаюсь, а потом голова раскалывается от странного, громкого, настойчивого звука.

 -- Что-о?.. – Слышу свой хриплый стон. – Не-ет, я хочу жить... кто это делает?..

 Не в силах разлепить веки, на ощупь плетусь вдоль стены, не разбирая дороги, спотыкаясь о какие-то вещи, мебель, ясно помню, что я у Фили, но не понимаю, почему этот звук, к которому я всё ближе и ближе никак не прекращается. С трудом приоткрыв один опухший глаз, щёлкаю дверными замками, смотрю перед собой и вижу пышущую высокомерием и надменностью девушку.

 -- Наконец-то! Сколько можно ждать?! Ты кто и что здесь делаешь?

 Она без спросу и разрешения влетела в своих грязных сапогах в гостиную (грязные, конечно, это условно, так как визуально они имели такой вид, словно только с полки дорогого магазина), пачкая полюбившийся мне пушистый ковёр, если бы так не раскалывалась моя голова, то, вполне возможно, я бы смогла понять причину таких её активных действий.

 -- Девушка, а вам не кажется...

 -- Где Филипп? – Грубо прервала меня дама и сверкнула идеально накрашенными глазами.

 -- Вчера ещё был здесь. – Пожала я плечами и задалась тем же вопросом: «А где, собственно говоря, Филя?».

 -- Ты прислуга? Чего бухая такая? Что за бомжатник, вообще офонарели? Где Филя, я тебя спрашиваю?! – Пиная пустые бутылки, разбросанные в хаотичном порядке, кричала она.

 -- Девушка, не кричите, у меня раскалывается голова... – Стараясь говорить как можно тише, так как даже на мой голос вспышки в голове и перед глазами активизировались.

 Незнакомка стала ошалело метаться по всем комнатам, пока до меня не дошло, что ей как бы здесь не место.

 -- А вы, собственно, кто? – Задала я верный вопрос, с трудом открыв второй глаз.

 Незнакомка остановилась, презрительно на меня посмотрела (ну, презрительно это так, слабо сказано, думаю, я не всё заметила и разглядела, уж простите моё состояние) и фыркнула.

 -- Я хозяйка.

 -- Медной горы? – Скривилась я от противного тонкого голоска.

 -- Нет, хозяйка этой квартиры. И где мой муж?

 -- Спросите в ЗАГСе. – Возмутилась я. – Здесь нет вашего мужа и, давайте, уматывайте.

 Не дожидаясь, пока я начну её выталкивать, девушка подскочила с кресла, на котором вот уже несколько секунд восседала словно на троне и возвысилась надо мной.