Стервами не рождаются!
Шрифт:
— А вот об этом я не подумал… Ладно, ступай. И… — Он сделал многозначительную паузу, при этом смерив застывшую у дверей девушку многозначительным взглядом. — И все было просто замечательно…
Лидочка плотно прикрыла дверь в его кабинет, прошла к своему рабочему месту и только тут почувствовала, что ноги едва держат ее. Она буквально рухнула в кресло и потянулась трясущейся рукой за сигаретой. Видит бог, последние полчаса были одними из самых трудных в ее жизни. Когда этот, — она даже не могла дать точного определения его человеческой сущности, называя его просто «этот», — так вот, когда «этот» полез к ней под юбку, то первым
«И чего Алька в нем находила? Говаривали даже, что любила его до одури!» — Лидочка брезгливо сморщилась и нервно передернула плечами. И тут же, притушив сигарету в пепельнице, схватила мобильник и вышла из приемной.
Охранник шутливо козырнул ей, когда она проходила мимо, и остановил понимающий взгляд на ее помятой юбке: «Как красивая баба, так обязательно шалава!» Он негодующе сплюнул себе под ноги и вновь уткнулся в кроссворд, развернутый у него на коленях.
— Это я, — хрипло сказала Лидочка, закрывшись в кабинке туалета.
— Что у тебя? — без лишних предисловий спросил у нее мужчина.
— Все нормально. Он на крючке… — Это их условный сигнал.
— Он или ты? — хохотнул мужчина в трубку.
— Пошел ты! — Она сердито посопела в трубку и продолжила: — Он спрашивал о ней. Думаю, что попытается разыскать.
— Понятно. — Несколько мгновений помолчав, он спросил: — Зачем она ему, как думаешь?
— Не знаю… — рассеянно ответила Лидочка, поправляя на коленях колготки.
— Вот и я не знаю, а надо бы, — укорил он ее.
— Знаешь что?! — взорвалась она, совершенно не заботясь о том, что ее могут услышать. — Я не господь бог!
— Понял, — примирительно протянул мужчина. — Я просто хотел сказать, что нам разыскать ее нужно раньше, чем это сделает он…
Глава 44
Алька вытащила из волос застрявшие репьи, отряхнула джинсы и куртку и осторожно высунула нос из-за штабелей деревянных ящиков. Как она и предполагала, лаз находился напротив тарного цеха. От этого места до того, куда она так стремилась попасть, нужно преодолеть метров триста хорошо просматриваемой территории. Если эти ребята занимаются здесь чем-то противозаконным, а в этом она уверена, то они наверняка позаботились и об охране. Но чем черт не шутит!
Чисто выметенная асфальтированная дорожка, ведущая от дверей цеха к расположенной неподалеку лаборатории, пустовала. Алевтина перевела дыхание, прислушалась к неистовому стуку своего сердца и, стараясь держаться ближе к кустарнику, окаймляющему тротуар, пошла вперед. Мелкие камешки тихонько похрустывали под ногами, производя, как ей казалось, слишком много шума. Но она упорно продолжала движение, держа курс на белеющий в темноте прямоугольник двери пожарного выхода. Если ничего не изменилось с тех пор, как она была здесь в последний раз, то дверь эта должна быть незаперта.
— На то это и пожарный выход, — недоумевала Нина Викторовна, одна из работниц лаборатории, ответственная за противопожарное состояние здания, в ответ на замечания Сергея. — Он не может быть заперт! А если пожар, как попадут в здание пожарники?!
Обладая удивительным даром убеждения, она всякий раз отстаивала свою правоту, и дверь так и оставалась незапертой. Но с тех пор немало воды утекло. Знать бы, кто здесь сейчас правит бал…
Алевтина привалилась спиной к стене и, вытянув подрагивающую от страха руку, тихонько потянула на себя ручку двери. Та легонько скрипнула и приветливо приоткрылась.
— Господи, боже мой! — прошептала она, отстукивая зубами звучную дробь. — Что я делаю?! Куда я иду?!
Но ноги сами собой понесли ее вверх по лестнице. Легко преодолев три лестничных пролета, Алевтина остановилась на площадке между вторым и третьим этажом. Именно здесь была стена, зияющая выходами приточно-вытяжной вентиляции. Осторожно сняв решетку с одной из трех имеющихся, она нырнула в широкую трубу, змеевидно извивающуюся над помещениями лабораторий, и поползла.
В первой комнате темно. Притиснув лицо к вентиляционной решетке, Алька, сколько ни напрягала слух, никаких посторонних и подозрительных шумов не обнаружила. Второе помещение также пустовало. А вот третье…
В третьей комнате, которая не имела окон, кипела напряженная работа. Люди, а их она насчитала по меньшей мере человек шесть, и двое из них женщины, деловито сновали между столами, что-то взвешивая на медицинских весах, пакуя в маленькие пакетики и укладывая все это в картонные коробки.
Алька не была наивной дурочкой и сразу сообразила, что ребята пакуют не пенициллин. Вопрос в другом — кто такой смелый?!
Словно не желая дальше мучать ее неразрешимыми загадками, дверь, соединяющая эту комнату с соседней, распахнулась, и на пороге показалась фигура давно известного ей и последнее время пребывающего в опале у босса Олега Голованова. Он деловито осмотрел помещение, лениво походил между столами и, довольный увиденным, снова скрылся за дверью.
Вот так-так! Сюда бы папарацци с камерой, да начать потом наручничками щелкать у ребят на запястьях. Вот была бы сенсация! Это надо же до такой наглости дойти: под носом у охраны (проходная всего в пятистах метрах от лаборатории) обворовывать своего собственного босса.
Стоп! Рассуждения, так плавно продвигающиеся в сторону развязки, вдруг тормознули о невидимую преграду. Как обворовывают? Ведь на комбинате не числится ни грамма смертоносного зелья. Ни в одном из лекарственных препаратов, ни для каких-либо производственных или личностных нужд, нигде. Само собой возникал еще один вопрос — откуда все это?
Но и этот ее вопрос не остался без ответа. Дверь опять открылась, и Олег вошел уже не один, а на пару с седым сгорбленным старикашкой. Последний семенил за здоровяком Олегом, подобострастно заглядывая тому в глаза и что-то сладенько при этом присюсюкивая.
Ну и ну! Алька еле сдержалась, чтобы не высказаться вслух. Она узнала старичка, хотя видела его лишь однажды, но и этого оказалось достаточно, чтобы сохранить в памяти неприятное впечатление от встречи.
Было это накануне рождественских праздников. Алевтина вышла из кабинета Сергея и увидела посередине приемной странноватое существо. Маленького роста сгорбленный старичок-моховичок смотрел на нее в упор и, шамкая беззубым ртом, теребил в руках заячий треух.