Далеко, у самого истока,Где рассвет сливается с душой,Дремлет мудрость ветра одиноко.Там-то и находится покой.Далеко. Да, но не дальше жизни,И не глубже мыслимых глубин,Есть та фея – ты ей только свистни!И, глядишь, уже среди вершин!Люди, вы смеётесь надо мною.Вам смешно от этих слов моих.Ну и пусть не нужно вам покою,Всё равно я так сложу свой стих.Я спешу, лечу туда – в далёко!Где поют весенние цветыО любви у самого истока.Где есть только двое – я и ты.Далеко, у самого истока,Где любовь сливается с душой,Дремлет мудрость ветра одиноко.Там-то и построю я дом свой.Август-сентябрь 1995
Даша
Одно из моих первых крупноформатных произведений духовно-прикладного искусства «Даша» была написана тогда, когда я уже не гнушался писать наглагольной рифмой.
«Дела давно минувших дней»
В одной стране далёкой,Где пальмы не растут,С бабусею убогой(не помню, как зовут)Жила одна милашка,Застенчива, проста.Милашку звали Дашка.Была она, бедняжка,С рожденья сирота.Отцу её досталосьВ тюрьме свой век дожить.При родах мать скончалась.Что ж, некого винить…Лет до пяти девчушкаВ приюте провела,Ну, а потом старушка —Горбатая болтушка —Её к себе взяла.Девчоночка бояласьВначале, и не шла.Но бабка привязалась,Речами доняла:– Не будь ты так труслива.Пойдём ко мне, мой свет.Жить будем мы счастливо.И мне не так тоскливоС тобой на старость лет.И Даша согласилась.Уже который годОна, как и не снилосьЕй в детстве, без заботЖила с бабусей, мило,В уютненькой избе.Полы в каморках мыла,К обеду щи варила,И кланялась судьбе.С пытливыми глазами,Душевной теплоты(увы, забыл с годамиЛица её черты:Отшибла память бражка)Такой была она,Что всем казалось, ДашкаЗатем лишь не монашка,Что не пострижена.Старик, лишённый зренья,Что к бабке приходил,Учил девицу пению,И грамотам учил.Так Дашенька взрослела.И, должен я признать,Она неплохо пела,Читать писать умела,И даже рисовать.Блаженно шли недели.Бог дал ей расцвести.Но молодцы не смелиК ней близко подойти,И ею любовалисьТайком, издалека.Глядели, ухмылялись,Смешки порой срывалисьС шального языка.– Она не из уродин! —Частенько повторялМоряк Степан Болотин.В девицах толк он знал.– Да, справная дивчина!Вот только ловит мух…– Молчи ты, дурачина! —Так рассуждали чинноСапожник и пастух.Однажды, помню, дажеКакой-то генерал —Большой и важный – к ДашеС признаньем приставал.Я думал (и немало),Что Дашенька мояПойдёт за генерала…Ничуть так не бывало!Лишь ошибался я.Скажу вам, между нами,Без каверзных словес,За ягодой – грибами,Частенько Даша в лесХодила, и, под сеньюДеревьев вековых,Скрывалась. С тихой леньюВнимала, может, пеньюЧудесных птиц лесных,А может, умиляласьЖурчаньем ручейка,Иль елям улыбаласьПод шёпот ветерка…О том я знать не смею.И не к чему гадать(хвалиться не умею,Но с детства не имеюПривычки я приврать!)Так вот, однажды, значит,Из леса воротясьНа хату, как заплачетВдруг Даша, повалясьНичком в свою перину,Лицо в подушке скрыв(объелась будто хины).Конечно, бабку Нину —Ведунью местных див —К ней пригласили тут же,Заставили отварПринять. Ей стало лучше,И спал немного жар.– Ох, Даша, что с тобою?– Отстаньте от меня!Её – святой водою,Она – брыкать ногою…И так четыре дня.А после (странно даже,Что помню до сих пор)Всё изменилось в Даше:Поблекший мутен взор,Болезненные тениБесцветного лица;Вся постоянно в лени,И приступы мигрениБез края и конца.Бывало, раньше, встанетС кровати утром – в путь! —Вокруг с улыбкой глянет,Займётся чем-нибудь,Под милое болтанье,Под песни нежный звук…Теперь же всё в молчанье.Ну, что за наказаньеНашло на Дашу вдруг?Никто не знал об этомТогда. Старушки ж, вновьИ вновь, по всем приметам,Винили в том любовь…Мне было не до сплетенВ те дни: по кабакамЯ шлялся, духом беден,Издалека заметенТаким же дуракам.Бузил я и скандалил,Лез в драку ни за грош.Меня бред хмеля жалилСильней, чем злая вошь.Тоска мне сердце грызла,Глаза смотрели врозь,И тело всё раскисло.Не понимая смысла,Я видел всё насквозь!Мой друг, кузнец Никита,Так звал меня домой,Аж морда вся разбитаМоя (его рукой)Была. Я ни в какуюУняться не хотел,Кричал на всю пивную:– Пью за мечту большую —За пышность бабьих тел!Орал безумным басом:– Начальник наш дурак!Когда б телячьим мясомКормил он не собакСвоих борзых – охочих,А славных работяг,То, средь довольствий прочих,Снискал б хвалы рабочих.А это не пустяк!Открыть ли мне вам тайну,Затем, чтоб доказать,Что пал я не случайно?Открою, что скрывать…Известный бабник, Яшка,Трепался всем о том,Что с ним бывала Дашка,«та самая дурашка»,В лесочке под кустом!Любил я Дашу, честно,Давно по ней страдал.Подушкам лишь известно,Как ночью я рыдал,О Дашеньке мечтая…Она же, на менясвой взор не обращая,Было мне, как чужая,Совсем мне не родня.Я пил тогда безбожно.От горя, пил и пил.Был б трезвым, то, возможно,Я б Яшку придушил.А так, об нечисть этуКулак лишь свой разбил,Призвав его к ответу.В отбитую котлетуВсего лишь превратил…Но, Даша… Как нелепо!Сказали мне потом…Перекрестясь, на небоВзглянула, и свой домОставив, вдаль куда-тоНаправила свой след.Уж ночь упрятать радаБыла красы заката,А Даши нет и нет.Такого не бывалоНи разу до тех пор.Сё бабку взволновало.Слезами полон, взорСтремился видеть дивнойДочурки красоту.Вдвоём с ведуньей НинойОни, дорогой длинной,Шли за верстой версту.Но поиск был негоден.Как раз, в тот поздний час,Моряк, Степан Болотин,Не отрывая глаз,С недоуменьем явно,Глазел на гладь реки.По ней, совсем недавно,Так медленно и плавно,Вдруг разошлись круги.До этого, неробко(так совесть подвела),Глядел на Дашу Стёпка,Как в воду та вошла.В кустах он притаился,Затей безумных полн.Уже развеселился,Но, вдруг… Лик девы скрылсяПод сенью тихих волн!Он мог бы прыгнуть в воду,Помочь ей – был он смел! —Но, так уж вышло, сродуОн плавать не умел…Всё разом помутилосьВ моей больной душе,Как Даша утопилась.Но это приключилосьДавным-давно уже.– Ах, Даша, Даша… ЖалкоРассказ кончать на том,Что ты почти русалка,Твой дом на дне речном.Ты не грустишь, родная?Я тоже не грущу.Судьба у нас такая…Живу я, твёрдо зная,Что Яшке отомщу!Покоя не найдёт онВовек, пока я жив.Пусть я уже измотан,Искусством местных дивЯ вскоре овладею,Коварным волшебствамДать выход в свет сумею.И этому злодею,Как должное, воздамЗа все его заслуги!Нашлю своей рукойНа Яшку я все муки.А радость и покойДуши его жестокой,Увы, не доживутДо старости глубокой!В одной стране далёкой,Где пальмы не растут…1996 (черновики юности)
Да, я поэт!
Да, я поэт! И знаю о поэтах!Не верите? А мне на вас чихать!Вы, кто читает только в туалетах,Что об искусстве можете вы знать?!Страницу за страницей выдирая,Пыхтя над унитазною дырой,И Лермонтовым зад свой подтирая,Стихам вы благодарны всей душой!Поэт страдал, не спал, писал ночами,Стараясь свою душу вам отдать,Затем, чтоб его светлыми мечтамиМогли вы свою совесть подтирать!Но бойтесь, вы! Я мщу вам за поэтов!Я выпущу такое скоро в свет,Что рухнут стены ваших туалетов!Ваш зад узнает, кто такой поэт!Написано в начале 90-х
Долгий путь, дальний путь
Долгий путь, дальний путь.Что-нибудь, да как-нибудь.Ну как тут бродяге не устать?Ах, как хочется поройПросто с милой и роднойПовстречаться и ей сказать:Сколько стран я исшагал,Сколько истоптал дорог.Такую, как ты, узнать ни в ком не мог.Хорошо, что теперь узнал!Долгий путь, трудный путь.Негде, не с кем отдохнуть.Мелькая проносятся года.Только в снах, что по ночамНе дают увять мечтам,Продолжается песня та.Долгий путь, страшный путь.Хоть бы на часок раздутьВ замёрзшей груди любви костёр.Но пока любви словаСлышат лишь полынь-трава,Да пустынный степной простор.8 марта 1995
Если б я был воробьём
Если б я был воробьём,Я бы ввек не ведал горя!В синем небе, на просторе,Я б себе построил дом!И, покинув мир сует,Славно б жил за облаками!За незримыми мирами!Средь невиданных планет!Если б я был воробьём,Мне бы жить была охота!С выси вольного полётаЯ б махнул на всё крылом!И умчался бы воследЗа таинственной звездою,Чтобы встретится с мечтою,И постичь её секрет!Если б я был воробьём —не дворнягою бескрылой —Я б нашёл дорогу к милой!И летали б мы вдвоём!И не знали б нужд и бед,Песни пели бы созвучно!Вместе не было б нам скучно,Там, где вечно светит свет!Ноябрь 1994
Живая вода
Далеко дорога ведёт.Тихо путник песню поёт:«Ты веди дорога туда,Где течёт живая вода!Наберу живой той воды,Чтоб не знать вновь горя-беды,Чтоб ожить разбитой душой,Обрести сердечный покой.Пролегла дорога сквозь тьму.Избежать б тюрьму да суму.Поскорей бы день наступил,Путь к живой воде осветил.
Жизнь проходит, день за днём
Жизнь проходит, день за днём летит куда-то вдаль,Ну а я, по-прежнёму, всё там, где потерял покой.Прости за то, что у меня в глазах печаль.Прости за то, что я такой.Надоело мне смотреть один и тот же сон.Странный сон, в котором нет любви, лишь суета.Прости, не в силах больше я сдержать свой стон.Прости меня, моя мечта.1992
Завари мне чайку
Завари мне чайку,да покрепче, пожалуйста, мама.Чтобы выпить, и выгнатьвсю дурь из больной головы.Чтоб согреть то, что бьётсявнутри, средь никчёмности хлама,И, забывшись, свалитсяна тихую зелень травы.Годы шли в бесполезных скитаньях,и, видишь, родная,На нормальную жизньне хватает терпения мне.Я хотел бы лишь выпитьстаканчик горячего чая,И уснуть, может быть навсегда,где-нибудь в тишине.Лишь сплетенье нехитрое фразмне как будто послушно.С ходом спутанных мыслей,подвластных судьбе, не сравнить.Ты прости, дорогая,но мне одиноко и душно.И растёт зависть к тем,кто имеет возможность дарить.С каждым вздохом всё крепнути крепнут привычки к пустому,Если сердце, общаясь,не слышит родных голосов.Жаль неправильных дней…ведь могли их прожить по другому.Это горькая правданапрасно убитых веков.1994
За хмельными морями
За хмельными морямиТаял снег февраля.Проливными дождямиУмывалась земля.И промокшие елиНапевали о том,Что однажды узрели,Когда грянул гром.На цветущей полянке,Как в Эдемском саду,В заколдованном замке,Знать не зная беду,Жили князь и княгиня,Далеки от страстей,И их дочь, как богиняЛесов и полей.Прогуляться любилаМолодая княжна.Как-то раз угодилаВ лапы зверя она.И на помощь явилсяЕй бродячий скрипач.И в неё он влюбился!Хоть смейся, хоть плачь!Красотою искусства,Так, что камень б расцвёл,Музыкант юный в чувстваНезнакомку привёл.Та глаза приоткрыла,Их дыханья слились,И она полюбилаЕго на всю жизнь!Было б славно на этомСделать сказки конец…Только, слышат, с рассветомКличут мать и отец.«Вот пора нам простится, —Прошептала княжна.– Я уже воротитсяОбратно должна».Растянулись в неделиОдиночества дни.И без встреч опустелиДля влюблённых они!В спальне слёзы ночами,Свет в квадрате окна:Ищет друга глазамиВ долине княжна…А скрипач, исстрадавшись,Разучился играть!И, на скалы взобравшись,Захотел полетать…Но Любовь подсказала:«Ты Её позови!»Эхо голос домчалоНа крыльях любви!Ночью – время побега!Доверяя коням,Покатила телегаПо поющим пескам!На телеге белелиДвух влюблённых тела…Мы им вслед не глядели.(Не наши дела!)Конец весны 1994
Зачем ты по ночам приходишь?
Зачем ты по ночам приходишьИ свет надежд в мой сон несёшь?Меня с ума ты снова сводишь,И за собой в свой сад влечёшь.И я опять в тебе теряюсь.Но рвётся сердце на куски,Когда к утру я просыпаюсьВ плену отчаянной тоски.Мне самому всё это странно,Но голос песни, лишь одной,Мне повторяет жутким эхом постоянно:Ты не со мной!.. Ты не со мной!..Я так хочу тебя увидеть,Обнять и ласками покрыть.От всех сберечь и не обидеть.И больше незачем мне жить!Нет я не жду в пустой надеждеС тобою встречи наяву.С такой, какой была ты прежде.Тебя обратно не зову.И пусть меня страданье гложет,Удел не нужен мне другой.Он заменить любви не сможет,Не сможет возвратить покой.Стон этой грусти бесполезнойКак будто крепкое вино,Меня от жизни, без тебя неинтересной,Несёт на дно!.. Несёт на дно!..Июнь 1995
