Стихи и песни

Исаковский Михаил Васильевич

ЗЕЛЕНА БЫЛА МОЯ ДУБРАВА

Все во мне от счастья замирало, Как к нему я шла. Зелена была моя дубрава, Зелена была… Мы встречались с ним у перекрестка, Мы бродили там. Каждый кустик, каждая березка Радовались нам. Вся земля дышала и светилась, Но прошла весна, Птицы смолкли, небо помутилось, — Началась война… Он погиб у города Медыни — Боль моя, слеза. Навсегда закрылись молодые Умные глаза. У тропы-тропинки неприметной, Между двух рябин, Со своею славою бессмертной Он лежит один. Весть о нем, как горькая отрава, Сердце мне прожгла… Зелена была моя дубрава, Зелена была… 1946

ПРОБИЛАСЬ ЗЕЛЕНЬ ПОЛЕВАЯ

Пробилась зелень полевая Навстречу свету и теплу, И, настежь окна раскрывая, Весна проходит по селу. Ручей в овражке еле слышно Поет о чем-то о своем, И машет белой веткой вишня: «Растем, товарищи, растем!» 1946

ПО РОСИСТОЙ ЛУГОВОЙ…

По

росистой луговой, По извилистой тропинке Провожал меня домой Мой знакомый с вечеринки. Возле дома он сказал, Оглядевшись осторожно: — Я бы вас поцеловал, Если только это можно. Я ответила ему, Что, конечно, возражаю, Что такого никому Никогда не разрешаю. Сразу парень загрустил, Огорченный, стал прощаться — Дескать, значит, я не мил, Дескать, лучше б не встречаться. Я в глаза ему смотрю. — Раз такое положенье, То уж ладно, — говорю, — Поцелуй… без разрешенья. 1946

СЛАВА НАРОДУ

От бескрайной равнины сибирской До полесских лесов и болот Поднимался народ богатырский, Наш великий советский народ. Выходил он — свободный и правый, Отвечая войной на войну, Постоять за родную державу, За могучую нашу страну. Сокрушая железо и камень, Он врага беспощадно разил, Над Берлином победное знамя — Знамя правды своей водрузил. Он прошел через пламя и воду, Он с пути не свернул своего. Слава, слава герою-народу, Слава Армии Красной его! 1946

МОСКВА

И скорбь утрат, и горечь отступленья Мы испытали в том году не раз, Но никогда, ни на одно мгновенье, Уверенность не покидала нас. Враг наступал. От грохота моторов Земля дрожала, гнулись дерева. Но знали мы, что есть у нас опора, Что есть на свете красная Москва; Она себя еще не раз покажет, — Судьбу войны лишь ей решить дано. И как Москва задумает и скажет, То так и выйдет. Так и быть должно. И срок настал. Москва сказала слово. И чужеземец, слышавший его, Едва ли мог с земли подняться снова, Едва ль дошел до дома своего. Да, срок настал!.. Напрасно лютой карой Грозил Москве фашистский властелин. Нет, не Москва поникла под ударом, — Поник Москвой поверженный Берлин. Он ждал от нас богатой русской дани, И нашу дань он получил сполна!.. Свою Москву в обиду мы не дали, Как нас в обиду не дала она. И, как всегда, Москва стоит сегодня. И ей стоять, по праву, тыщи лет. Велик и славен труд ее и подвиг, Высок ее неугасимый свет. Она стоит — советская столица! — И мощь, и разум, и душа страны. Огни ее, как дальние зарницы, Со всех пяти материков видны. Она стоит под ясным небосводом, Под знаменем, взнесенным над Кремлем, — Оплот бессмертной правды и свободы, Надежда всех народов и племен. Она стоит — могучий город русский, И никогда не склонит головы… Вся жизнь была б безрадостной и тусклой, Когда б на свете не было Москвы. Но жизнь идет… Спешат из школы дети, И светит солнце, и шумит трава. И жизнь поет, что радость есть на свете, Что есть на свете Сталин и Москва. 1947

В ПОЛЕ

Мне хорошо, колосья раздвигая, Прийти сюда вечернею порой. Стеной стоит пшеница золотая По сторонам тропинки полевой. Всю ночь поют в пшенице перепелки О том, что будет урожайный год, Еще о том, что за рекой в поселке Моя любовь, моя судьба живет. Мы вместе с ней в одной учились школе, Пахать и сеять выезжали с ней. И с той поры мое родное поле Еще дороже стало и родней. И в час, когда над нашей стороною Вдали заря вечерняя стоит, Оно как будто говорит со мною. О самом лучшем в жизни говорит. И хорошо мне здесь остановиться И, глядя вдаль, послушать, подождать… Шумит, шумит высокая пшеница, И ей конца и края не видать. 1947

НА ПЕРЕКРЕСТКЕ

(Шутка)

День погожий, день весенний, Неба синего простор… Деловито на машине Вез начальника шофер. Вдруг на взгорке, на пригорке, У скрещения дорог, Увидал шофер девчонку, И мотор его заглох. Говорит шофер со вздохом: — Здесь придется мне сойти: Незнакомая дорога, — Надо справки навести. Он выходит из машины, Он шагает за кювет. Справки точные наводит — Как зовут и сколько лет. А девчонка отвечает: — Совершенные лета. Совершенные лета, И никем не занята. Так они стояли оба, Продолжая разговор. И про все, как есть, дороги Позабыл тогда шофер… Возвратился он к машине, А начальник — весь кипит: — Слишком долго эти справки Ты наводишь, — говорит. — Виноват, — сказал водитель, Только выслушайте все ж: Здесь ведь столько поворотов, Что не сразу разберешь. 1947

КРАЙ МОЙ СМОЛЕНСКИЙ

Край мой смоленский, Край мой родимый! Здесь моя юность Когда-то бродила. Здесь моя юность Когда-то бродила, По перелескам Костры разводила. В жите высоком Венки заплетала, Встречи нежданной Здесь ожидала. В дальние дали Отсюда стремилась. Где ж она делась? Куда ж она скрылась? Знать, отшумела Весенней водою, Знать, отгорела Вечерней зарею. В поле следы ее Смыты дождями, Голос развеян Глухими ветрами… Что ж я брожу По родимому краю, Что же я снова Ее вспоминаю? — Ей никогда Не вернуться обратно, Желтые листья Мне шепчут невнятно. Гуси кричат, Надо мной пролетая, Что миновала Пора золотая. Кто-то чуть слышно Ведет на гармошке: — Позарастали Стежки-дорожки; Позарастали Мохом, травою, Где мы гуляли, Милый, с тобою… 1947

УРОЖАЙНАЯ

Мы совет не раз держали, Говорили по весне О колхозном урожае, О богатом трудодне. Порешили, подсчитали, Всем бригадам дали срок. — Дорогой товарищ Сталин, Дело выйдет, будет прок! Нам лениться нет расчета, Наше слово — от души… И пошла у нас работа, — Хоть в «Известия» пиши. Так мы все держались дружно, Так взялись хлеба растить, Что сумели б, если нужно, Даже гору своротить. Мы взрастили, смолотили, Все убрали до зерна. С государством — честь по чести Рассчиталися сполна. Все сбылось, чего мы ждали, — Урожайный вышел год… — Дорогой товарищ Сталин, Принимайте наш отчет! Мы в Москву сегодня едем, — И не едем, а летим, О своей большой победе Лично вам сказать хотим. Хлеба много, хлеба хватит! И уж скажем прямиком: Орден тоже был бы кстати В положении таком… Обо всем расспросит Сталин. Все узнает наш отец. И про орден слово вставит, Как бы в шутку, под конец. Он лукаво улыбнется, Он посмотрит на народ: — Много Швернику придется Поработать в этот год! 1947

РАЗГОВОР НА КРЫЛЬЦЕ

Август месяц. Тихо. Сухо. Предвечерний час. На крыльце сидит старуха И ведет рассказ: — Я любое знала дело, На любое шла. И пахать, и жать умела, И косить могла. Молотила, лен трепала До вечерних звезд. Одного холста наткала, Может, на сто верст. А уж сколько спряла пряжи За свои года!.. И никто спасиба даже Не сказал тогда. Да и было ль от кого там Ожидать его? Каждый знал свою заботу,— Больше ничего. Свой порог, свои полати, Свой в окошке свет, И свое же горе в хате, Горе многих лет. Каждый жил своим уделом, Нес свою суму. Ни до чьей судьбы — и дела Не было ему. И водилось так, бывало, Шло из края в край: Коль ты жив — живи, пожалуй, Помер — помирай. И какого ж я спасиба Ждать-просить могла?.. Впрочем, я и не просила, Я и не ждала. Мне о том — лишь для примера — Вспомнилось сейчас, — Потому — иная мера В жизни есть у нас. Кто б ты ни был — ткешь иль пашешь, Роешь ли руду, — Все мы, все в державе нашей Нынче на виду. Нынче всякий труд почетен, Где какой ни есть. Человеку — по работе Воздается честь. Кто работу сердцем любит, Кто баклуш не бьет, За того — закон и люди, За того — народ… Пригляделась я, решила И в колхоз пошла. Брала лен, телят растила, Птицу развела. За телят, за эту птицу Из родимых мест Повезли меня в столицу На колхозный съезд. Там, в Москве, в Кремлевском зале, Как в каком-то сне, — Самый важный орден дали За работу мне. Самый главный орден дали За большой успех. И свое спасибо Сталин Мне сказал при всех. Я сижу. Сижу и плачу — С орденом в руках: «Кто я есть и что я значу? — А ведь вот же как!.. Вот же как оно случилось!» — Повторяла я. И, как орден тот, светилась Вся душа моя. Я на том большом совете Поняла тогда, Что не может быть на свете Счастья без труда. Только труд — всему основа, Честный труд людской… Вот мое какое слово, Вот мой сказ какой!.. Ну, да я — старуха все же, — Очень уж стара. А вот вам-то, молодежи, Это знать пора. Вы живете по науке, Вы идете в рост. Вам теперь — и книги в руки, С вас — особый спрос. Долго ль здесь на солнце греться Остается нам? — Вся земля, весь мир в наследство Достается вам. Вам, наследникам, по праву — Думать и решать; За Советскую державу Вам ответ держать, — За ее красу и силу, За ее дела И за свет неугасимый, Что она зажгла. Вам — руками молодыми, Сердцем и умом — Укреплять ее твердыню И стоять на том! Чтоб и те, что в битвах пали За ее права, И за гробом даже знали, Что она жива; Что без горя, честь по чести, Люди здесь живут, Что хранит ее от бедствий Ваш сыновний труд. Где бы вам по белу свету Ни пришлось бродить, — Вам нельзя, вам права нету Это позабыть. Вас она зовет на подвиг, Подвиг трудовой… Вот какой вам сказ сегодня, Вот наказ какой! 1947

ДЕТСТВО

Играйте же, дети, растите на воле,

На то вам и красное детство дано.

Н. А. Некрасов

1

Давно это, помнится, было со мною, — В смоленской глухой стороне, В поля, за деревню, однажды весною, Пришло мое детство ко мне. Пришло и сказало: — Твои одногодки С утра собрались у пруда. А ты сиротою сидишь на пригорке, А ты не идешь никуда. Ужели ж и вправду тебе неохота Поплавать со мной на плоту, Ручей перепрыгнуть с разбегу, с разлета, Сыграть на лужайке в лапту; На дуб, на березу вскарабкаться лихо Иль вырезать дудку в лесу?.. — Мне очень охота, — ответил я тихо, — Да, видишь, свиней я пасу. Такое они беспокойное племя, Что только гляди да гляди. И бегать с тобой, понимаешь, не время, Ты как-нибудь после приди…