Стихи. Песни. Сценарии. Роман. Рассказы. Наброски. Дневники.
Шрифт:
Весенний вечер. Во всем уже весна.
Во всяком городе существует парк, где собирались раньше люди по вечерам, собираются они и теперь… Может быть, — и наверняка — до войны все это выглядело иначе. Может быть, во всем было больше света, музыки — был размах развлечений. Но теперь все было проще. Горела лампочка, стоял на скамейке приемник, а к нему от патефона тянулись провода. Пластинки вертелись старые, трофейных еще не было, а новые пока не дошли, не долетели сюда.
Да
Сбоку на длинной деревянной скамейке сидели уже знакомые нам люди: солдат с костылями (из госпиталя), Женька, Игорь и еще один младший лейтенант в темных очках — он был слеп.
Девушки танцевали парами, очень серьезно и старательно, Звучал довоенный фокстрот, и младший лейтенант слушал улыбаясь, и постукивал в такт ладонью по колену.
— Ну как? — он повернулся к Женьке.
— Пока ничего интересного, — Женька внимательно разглядывал танцующих девушек.
— Вот эта ничего, — сказал солдат с костылями.
— Эту пропустим, — сказал Женька.
— Ты знаешь, смотри на тех, кто не танцует, — сказал младший лейтенант. — Самые лучшие девушки, бывает, стоят у стенки.
— Я сейчас, — сказал Женька и пошел вокруг площадки.
У стенок, действительно, стояло много девушек. Женька шел мимо них, внимательно рассматривал каждую.
А девушки насмешливо и весело смотрели на него.
— Добрый вечер, Женька!
— Пригласил бы!
— Ты кого выглядываешь?
— Женька?
— Эй, кавалер, ты не меня ищешь?
А Женька, не обращая внимания ни на кого и не отвечая, шел дальше.
Он остановился внезапно.
В углу сидела очень молодая девушка в светлом платочке. Она зачарованными глазами смотрела на прием-пик, танцующих, ей было просто хорошо. Ей тут все очень нравилось.
Женька решительно направился к ней.
И через некоторое время они уже танцевали. Женька был одного роста с ней, и все было бы ничего, но он совершено не умел танцевать и просто переступал ногами, стараясь, правда, не наступать на туфли, и вел ее через площадку к тому месту, где сидел младший лейтенант.
Это ему удалось вполне. Когда танец кончился, рядом с Женькой сидела эта девушка.
Дальше звучал вальс, тоже старый, старинный, прекрасный вальс.
Женя незаметно подтолкнул младшего лейтенанта, тот встал, сделал шаг вправо и пригласил девушку.
Они были чудесная пара, эта девушка и младший лейтенант — худой, строгий, в гимнастерке, туго затянутый ремнем, с орденом Отечественной войны. И танцевали они очень хорошо. Немного медленно, но хорошо.
— Вас как зовут? — спрашивал младший лейтенант.
— Вера.
— А меня Толя.
— Вы хорошо ведете, — девушка посмотрела на него снизу.
— Главное, Вера, чтобы мы не врезались в забор.
— А вы ничего не видите? — спросила Вера.
— Сейчас это не имеет значения, Это все равно что танцевать в темной комнате. Раньше мы это даже любили: тушить свет и танцевать.
— Вы до войны где жили? — спросила девушка.
— В Москве.
— Правда?
— Правда.
— А я еще нигде не бывала.
— Еще успеете, — сказал младший лейтенант.
Они танцевали почти на одном месте. Младший лейтенант осторожно и нежно вел девушку. Женька, Игорь и солдат с костылями смотрели на них. Вид у Женьки был очень довольный.
— От вас земляникой пахнет, — говорил младший лейтенант.
— Это мыло такое, — улыбалась девушка.
— А какой следующий танец, вы не знаете?
— Никакого больше не будет, — сказала девушка. — В девятом часу останавливают паровоз, и полчаса не будет света.
— Жалко.
— Конечно, жалко, — сказала девушка.
— Может, в кино сходим? — предложил он.
— В кино? — удивилась девушка.
— А мне не обязательно смотреть, — младший лейтенант улыбнулся. — Я там и так все помню. Просто посидим рядом.
— Я пойду, — сказала девушка.
Они сидели в темноте зала все рядом: младший лейтенант, его девушка, солдат с костылями, Женька и Игорь.
«Черный ворон, черный ворон, Что ты вьешься надо мной? Ты добычи не добьешься, Черный ворон, я не твой…»Показывали «Чапаева».
Шел фильм виденный-перевиденный, старый и каждый раз прекрасный. Его любили и те, кто ушел на фронт, и вот сейчас он был близок и понятен Женьке и Игорю, и так же понятен и дорог он мальчикам и девочкам шестьдесят второго года, так будет всегда, потому что была у нас революция и все остальное, и в любом году невозможно будет поверить, что Чапаев не переплыл саженками Уран, что его убили.
Младший лейтенант сидел очень прямо и внимательно смотрел на экран. Девушка положила ему на плечо руку, другой она вытерла слезы: девушки вообще очень часто плачут в кино, но тут уж ничего не поделаешь.
У Женьки и Игоря на лицах было такое суровое выражение, что, казалось, дай им сейчас винтовки в руки — и они начнут стрелять в белогвардейцев, хотя те и на экране.
Солдат, сидевший рядом с Женькой, протянул ему конфету, но Женька отказался — он не отрывал взгляда от экрана, и сам отвел руку с конфетой. Солдат пожал плечами и положил ее себе в рот.