Стихи
Шрифт:
Я открыл окно и сел на нем. Ты спала... Я долго слушал жадно... С поля пахло рожью и дождем, Ночь была душиста и прохладна.
Что в душе тот голос пробудил, Я не знаю... Но душа грустила, И тебя так нежно я любил, Как меня когда-то ты любила.
1899
* * *
Это было глухое, тяжелое время. Дни в разлуке текли, я как мертвый блуждал; Я коня на закате седлал И в безлюдном дворе ставил ногу на стремя.
На горе меня темное поле встречало. В темноту, на восток, направлял я коня - И пустынная
И, молчанью внимая,я тихо склонялся Головой на луку. Я без мысли глядел Но дорожную пыль, и душой холодел, И в холодной тоске забывался.
1901
* * *
Звезды горят над безлюдной землею, Царственно блещет святое созвездие Пса: Вдруг потемнело - и огненно-красной змеею Кто-то прорезал над темной землей небеса.
Путник, не бойся! В пустыне чудесного много. Это не вихри, а джинны тревожат ее, Это архангел, слуга милосердного Бога, В демонов ночи метнул золотое копье.
1903
* * *
Леса в жемчужном инее. Морозно. Поет из телеграфного столба То весело, то жалобно, то грозно Звенящим гулом темная судьба.
Молчит и внемлет белая долина. И все победней ярче и пышней Горит, дрожит и блещет хвост павлина Стоцветными алмазами над ней.
1907
* * *
Шла сиротка пыльной дорогой, На степи боялась заблудиться. Встретился прохожий, глянул строго, К мачехе велел ей воротиться.
Долгими лугами шла сиротка, Плакала, боялась темной ночи. Повстречался ангел, глянул кротко И потупил ангельские очи.
По пригоркам шла сиротка, стала Подниматься тропочкой неровной. Встретился Господь у перевала, Глянул милосердно и любовно.
"Не трудись, - сказал Он, не разбудишь матери в ее могиле тесной: Ты Моей, сиротка, дочкой будешь", - И увел сиротку в рай небесный.
1907
НА ПЛЮЩИХЕ
Пол навощен, блестит паркетом. Столовая озарена Полуденным горячим светом. Спит кот на солнце у окна:
Мурлыкает и томно щурит Янтарь зрачков, как леопард, А бабушка - в качалке, курит И думает: "Итак, уж март!
А там и праздники, и лето, И снова осень..." Вдруг в окно Влетело что-то - вдоль буфета Мелькнуло светлое пятно.
Зажглось, блеснув, в паркетном воске - И вновь исчезло... Что за шут? А! это улицей подростки, Как солнце, зеркало несут.
И снова думы: "Оглянуться Не успеваешь - года нет..." А в окна, сквозь гардины, льются Столбы лучей, горячий свет,
И дым, ленивою куделью Сливаясь с светлой полосой, Синеет, тает... Как за елью В далекой просеке, весной.
(1906-1907)
* * *
Океан под ясною луной, Теплой и высокой, бледнолицей, Льется гладкой, медленной волной, Озаряясь жаркою зарницей.
Всходят горы облачных громад: Гавриил, кадя небесным Силам, В темном фимиаме царских врат Блещет огнедышащим кадилом.
Индийский океан, 1911
В
Монастыри в предгориях глухих, Наследие разбойников морских, Обители забытые, пустые - Моя душа жила когда-то в них: Люблю, люблю вас, келии простые, Дворы в стенах тяжелых и нагих, Валы и рвы, от плесени седые, Под башнями кустарники густые И глыбы скользких пепельных камней, Загромоздивших скаты побережий, Где сквозь маслины кажется синей Вода у скал, где крепко треплет свежий, Соленый ветер листьями маслин И на ветру благоухает тмин!
1912
ПСКОВСКИЙ БОР
Вдали темно и чащи строги. Под красной мачтой, под сосной Стою и медлю - на пороге В мир позабытый, но родной.
Достойны ль мы своих наследий? Мне будет слишком жутко там, Где тропы рысей и медведей, Уводят к сказочным тропам,
Где зернь краснеет на калине, Где гниль покрыта ржавым мхом И ягоды туманно-сини На можжевельнике сухом.
1912
СЛОВО
Молчат гробницы, мумии и кости, - Лишь слову жизнь дана: Из древней тьмы, на мировом погосте, Звучат лишь Письмена.
И нет у нас иного достоянья! Умейте же беречь Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья, Наш дар бессмертный - речь.
Москва, 1915
* * *
Настанет день - исчезну я, А в этой комнате пустой Все то же будет: стол, скамья Да образ, древний и простой.
И так же будет залетать Цветная бабочка в шелку - Порхать, шуршать и трепетать По голубому потолку.
И так же будет неба дно Смотреть в открытое окно И море ровной синевой Манить в простор пустынный свой.
1916
* * *
Едем бором, черными лесами. Вот гора, песчаный спуск в долину. Вечереет. На горе пред нами Лес щетинит новую вершину.
И темным-темно в той новой чаще, Где опять скрывается дорога, И враждебен мой ямщик молчащий, И надежда в сердце лишь на Бога,
Да на бег коней нетерпеливый, Да на этот нежный и певучий Колокольчик, плачущий счастливо, Что на свете все авось да случай.
1916
* * *
Мы рядом шли, но на меня Уже взглянуть ты не решалась, И в ветре мартовского дня Пустая наша речь терялась.
Белели стужей облака Сквозь сад, где падали капели, Бледна твоя была щека, И как цветы глаза синели.
Уже полураскрытых уст Я избегал касаться взглядом, Но был еще блаженно пуст Тот дивный мир, где шли мы рядом.
1917
* * *
В пустом, сквозном чертоге сада Иду, шумя сухой листвой: Какая странная отрада Былое попирать ногой! Какая сладость все, что прежде Ценил так мало, вспоминать! Какая боль и грусть - в надежде Еще одну весну узнать!
1917
* * *
И цветы, и шмели, и трава, и колосья, И лазурь, и полуденный зной... Срок настанет - Господь сына блудного спросит: "Был ли счастлив ты в жизни земной?"