Стихи
Шрифт:
* * * У меня не живут цветы, Красотой их на миг я обманут, Постоят день-другой и завянут, У меня не живут цветы.
Да и птицы здесь не живут, Только хохлятся скорбно и глухо, А наутро - комочек из пуха... Даже птицы здесь не живут.
Только книги в восемь рядов, Молчаливые, грузные томы, Сторожат вековые истомы, Словно зубы в восемь рядов.
Мне продавший их букинист, Помню, был горбатым, и нищим... ...Торговал за проклятым кладбищем Мне продавший их букинист. Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко.
ПОТОМКИ КАИНА Он не солгал нам, дух печально-строгий, Принявший имя утренней звезды, Когда сказал: "Не бойтесь вышней мзды, Вкусите плод, и будете, как боги".
Для юношей открылись все дороги, Для старцев - все запретные труды, Для девушек - янтарные плоды И белые, как снег, единороги.
Но почему мы клонимся без сил, Нам кажется, что кто-то нас забыл, Нам ясен ужас древнего соблазна,
Когда случайно чья-нибудь рука Две жердочки, две травки, два древка Соединит на миг крестообразно? Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.
ЗАРАЗА Приближается 1000 к Каиру судно С длинными знаменами Пророка. По матросам угадать нетрудно, Что они с востока.
Капитан кричит и суетится, Слышен голос, гортанный и резкий, Меж снастей видны смуглые лица И мелькают красные фески.
На пристани толпятся дети, Забавны их тонкие тельца, Они сошлись еще на рассвете Посмотреть, где станут пришельцы.
Аисты сидят на крыше И вытягивают шеи. Они всех выше, И им виднее.
Аисты - воздушные маги. Им многое тайное понятно: Почему у одного бродяги На щеках багровые пятна.
Аисты кричат над домами, Но никто не слышит их рассказа, Что вместе с духами и шелками Пробирается в город зараза. Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.
ПЕРСТЕНЬ Уронила девушка перстень В колодец, в колодец ночной, Простирает легкие персты К холодной воде ключевой.
"Возврати мой перстень, колодец, В нем красный цейлонский рубин, Что с ним будет делать народец Тритонов и мокрых ундин?"
В глубине вода потемнела, Послышался ропот и гам: "Теплотою живого тела Твой перстень понравился нам".
"Мой жених изнемог от муки, И будет он в водную гладь Погружать горячие руки, Горячие слезы ронять".
Над водой показались рожи Тритонов и мокрых ундин: "С человеческой кровью схожий, Понравился нам твой рубин".
"Мой жених, он живет с молитвой, С молитвой одной любви, Попрошу, и стальною бритвой Откроет он вены свои".
"Перстень твой, наверное, целебный, Что ты молишь его с тоской, Выкупаешь такой волшебной Ценой - любовью мужской".
"Просто золото краше тела И рубины красней, чем кровь, И доныне я не умела Понять, что такое любовь". [1919?] Николай Гумилев. Стихотворения и поэмы. Москва: Современник, 1989.
РАБОЧИЙ Он стоит пред раскаленным горном, Невысокий старый человек. Взгляд спокойный кажется покорным От миганья красноватых век.
Все товарищи его заснули, Только он один еще не спит: Все он занят отливаньем пули, Что меня с землею разлучит.
Кончил, и глаза повеселели. Возвращается. Блестит луна. Дома ждет его в большой постели Сонная и теплая жена.
Пуля, им отлитая, просвищет Над седою, вспененной Двиной, Пуля, им отлитая, отыщет Грудь мою, она пришла за мной.
Упаду, смертельно затоскую, Прошлое увижу наяву, Кровь ключом захлещет на сухую, Пыльную и мятую траву.
И Господь воздаст мне полной мерой За недолгий мой и горький век. Это сделал в блузе светло-серой Невысокий старый человек. Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.
КАПИТАНЫ (отрывок)
На полярных морях и на южных, По изгибам зеленых зыбей, Меж базальтовых скал и жемчужных Шелестят паруса кораблей.
Быстрокрылых ведут капитаны, Открыватели новых земель, Для кого не страшны ураганы, Кто изведал мальстремы и мель.
Чья не пылью затерянных хартий Солью моря пропитана грудь, Кто иглой на разорванной карте Отмечает свой дерзостный путь
И, взойдя на трепещущий мостик, Вспоминает покинутый порт, Отряхая ударами трости Клочья пены с высоких ботфорт,
Или, бунт на борту обнаружив, Из-за пояса рвет пистолет, Так, что сыпется золото с кружев, С розоватых брабантских манжет. Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.
ИНДЮК На утре памяти неверной Я вспоминаю пестрый луг, Где царствовал высокомерный, Мной обожаемый индюк.
Была в нем злоба и свобода, Был клюв его как пламя ал, И за мои четыре года Меня он остро презирал.
Ни шоколад, ни карамели, Ни ананасная вода Меня утешить не умели В сознаньи моего стыда.
И вновь пришла беда большая, И стыд, и горе детских лет: Ты, обожаемая, злая, Мне гордо отвечаешь: "Нет!"
Но все проходит в жизни зыбко 1000 й Пройдет любовь, пройдет тоска, И вспомню я тебя с улыбкой, Как вспоминаю индюка. Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.
ПРОГУЛКА Мы в аллеях светлых пролетали, Мы летели около воды, Золотые листья опадали В синие и сонные пруды.
И причуды, и мечты и думы Поверяла мне она свои, Все, что может девушка придумать О еще неведомой любви.
Говорила: "Да, любовь свободна, И в любви свободен человек, Только то лишь сердце благородно, Что умеет полюбить навек".
Я смотрел в глаза ее большие, И я видел милое лицо В рамке, где деревья золотые С водами слились в одно кольцо.
И я думал: "Нет, любовь не это! Как пожар в лесу, любовь - в судьбе, Потому что даже без ответа Я отныне обречен тебе. [1917] Николай Гумилев. Стихотворения и поэмы. Москва: Современник, 1989.