Я перевел Шекспировы сонеты.Пускай поэт, покинув старый дом,Заговорит на языке другом,В другие дни, в другом краю планеты.Соратником его мы признаем,Защитником свободы, правды, мира.Недаром имя славное ШекспираПо-русски значит: «потрясай копьем».Три сотни раз и тридцать раз и триСо дня его кончины очертилаЗемля урочный путь вокруг светила.Свергались троны, падали цари…А гордый стих и в скромном переводеСлужил и служит правде и свободе.С. Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
Пробираясь до калитки… (Из Роберта Бернса)
Пробираясь до калиткиПолем вдоль межи,Дженни вымокла до ниткиВечером во ржи.Очень холодно девчонке,Бьет девчонку дрожь:Замочила все юбчонки,Идя через рожь.Если кто-то звал кого-тоСквозь густую рожьИ кого-то обнял кто-то,Что с него возьмешь!И какая вам забота,Если у межиЦеловался с кем-то кто-тоВечером
во ржи!..Три века русской поэзии. Составитель Николай Банников. Москва, «Просвещение», 1968.
Люди пишут, а время стирает… (Т.Г.)
Люди пишут, а время стирает,Все стирает, что может стереть.Но скажи, — если слух умирает,Разве должен и звук умереть?Он становится глуше и тише,Он смешаться готов с тишиной.И не слухом, а сердцем я слышуЭтот смех, этот голос грудной.С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, «Художественная литература», 1970.
Я помню день, когда впервые…
Я помню день, когда впервыеНа третьем от роду годуУслышал трубы полковыеВ осеннем городском саду.И всё вокруг, как по приказу,Как будто в строй вступило сразу.Блеснуло солнце сквозь туман На трубы светло-золотые,Широкогорлые, витыеИ круглый, белый барабан._______И помню праздник на реке,Почти до дна оледенелой,Где музыканты вечер целыйИграли марши на катке.У них от стужи стыли рукиИ леденели капли слез.А жарко дышащие звукиЛетели в сумрак и в мороз.И, бодрой медью разогрето,Огнями вырвано из тьмы,На льду речном пылало летоСреди безжизненной зимы.С. Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
В горах мое сердце (Из Роберта Бернса)
В горах мое сердце… Доныне я там.По следу оленя лечу по скалам.Гоню я оленя, пугаю козу.В горах мое сердце, а сам я внизу.Прощай, моя родина! Север, прощай,Отечество славы и доблести край.По белому свету судьбою гоним,Навеки останусь я сыном твоим!Прощайте, вершины под кровлей снегов,Прощайте, долины и скаты лугов,Прощайте, поникшие в бездну леса,Прощайте, потоков лесных голоса.В горах мое сердце… Доныне я там.По следу оленя лечу по скалам.Гоню я оленя, пугаю козу.В горах мое сердце, а сам я внизу!С. Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
Баллада о королевском бутерброде (Из Александра Алана Милна)
Король, Его величество,Просил ее величество,Чтобы ее величествоСпросила у молочницы:Нельзя ль доставить маслаНа завтрак королю.Придворная молочницаСказала:«Разумеется,Схожу,Скажу Корове,Покуда я не сплю!»Придворная молочницаПошла к своей коровеИ говорит корове,Лежащей на полу:«Велели их величестваИзвестное количествоОтборнейшего маслаДоставить к их столу!»Ленивая короваОтветила спросонья:«Скажите их величествам,Что нынче очень многиеДвуногие-безрогиеПредпочитают мармелад,А также пастилу!»Придворная молочницаСказала: «Вы подумайте!»И тут же королевеПредставила доклад:«Сто раз прошу прощенияЗа это предложение,Но если вы намажетеНа тонкий ломтик хлебаФруктовый мармелад,Король, его величество,Наверно, будет рад!»Тотчас же королеваПошла к его величествуИ, будто между прочим,Сказала невпопад:«Ах да, мой друг, по поводуОбещанного масла…Хотите ли попробоватьНа завтрак мармелад?»Король ответил: «Глупости!»Король сказал: «О Боже мой!»Король вздохнул: «О Господи!»И снова лег в кровать.«Еще никто, — сказал он,Никто меня на светеНе называл капризным…Просил я только маслаНа завтрак мне подать!»На это королеваСказала: «Ну конечно!»И тут же приказалаМолочницу позвать.Придворная молочницаСказала: «Ну конечно!»И тут же побежалаВ коровий хлев опять.Придворная короваСказала: «В чем же дело?Я ничего дурногоСказать вам не хотела.Возьмите простокваши,И молока для каши,И сливочного маслаМогу вам тоже дать!»Придворная молочницаСказала: «Благодарствуйте!»И масло на подносеПослала королю.Король воскликнул:«Масло! Отличнейшее масло!Прекраснейшее масло!Я так его люблю!Никто, никто, — сказал онИ вылез из кровати.Никто, никто, — сказал он,Спускаясь вниз в халате.Никто, никто, — сказал он,Намылив руки мылом.Никто, никто, — сказал он,Съезжая по перилам.Никто не скажет, будто яТиран и сумасброд,За то, что к чаю я люблюХороший бутерброд!»С. Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
Года четыре был я бессмертен…
Года четыреБыл я бессмертен.Года четыреБыл я беспечен,Ибо не знал я о будущей смерти,Ибо не знал я, что век мой не вечен.Вы, что умеете жить настоящим,В смерть, как бессмертные дети, не верьте.Миг этот будет всегда предстоящимДаже за час, за мгновенье до смерти.1960 Русские поэты. Антология в четырех томах. Москва, «Детская Литература», 1968.
Вересковый мед
Шотландская баллада (из Роберта Стивенсона)
Из вереска напитокЗабыт давным-давно.А был он слаще меда,Пьянее, чем вино.В котлах его варилиИ пили всей семьейМалютки-медоварыВ пещерах под землей.Пришел король шотландский,Безжалостный к врагам,Погнал он бедных пиктовК скалистым берегам.На вересковом поле,На поле боевомЛежал живой на мертвомИ мертвый — на живом._______Лето в стране настало,Вереск опять цветет,Но некому готовитьВересковый мед.В своих могилках тесных,В горах родной землиМалютки-медоварыПриют себе нашли.Король по склону едетНад морем на коне,А рядом реют чайкиС дорогой наравне.Король глядит угрюмо:«Опять в краю моемЦветет медвяный вереск,А меда мы не пьем!»Но вот его вассалыПриметили двоихПоследних медоваров,Оставшихся в живых.Вышли они из-под камня,Щурясь на белый свет,Старый горбатый карликИ мальчик пятнадцати лет.К берегу моря крутомуИх привели на допрос,Но ни один из пленныхСлова не произнес.Сидел король шотландский,Не шевелясь, в седле.А маленькие людиСтояли на земле.Гневно король промолвил:«Пытка обоих ждет,Если не скажете, черти,Как вы готовили мед!»Сын и отец молчали,Стоя у края скалы.Вереск звенел над ними,В море катились валы.И вдруг голосок раздался:«Слушай, шотландский король,Поговорить с тобоюС глазу на глаз позволь!Старость боится смерти.Жизнь я изменой куплю,Выдам заветную тайну!»Карлик сказал королю.Голос его воробьиныйРезко и четко звучал:«Тайну давно бы я выдал,Если бы сын не мешал!Мальчику жизни не жалко,Гибель ему нипочем…Мне продавать свою совестьСовестно будет при нем.Пускай его крепко свяжутИ бросят в пучину водА я научу шотландцевГотовить старинный мед!..»Сильный шотландский воинМальчика крепко связалИ бросил в открытое мореС прибрежных отвесных скал.Волны над ним сомкнулись.Замер последний крик…И эхом ему ответилС обрыва отец-старик:«Правду сказал я, шотландцы,От сына я ждал беды.Не верил я в стойкость юных,Не бреющих бороды.А мне костер не страшен.Пускай со мной умретМоя святая тайнаМой вересковый мед!»С. Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
Вот какой рассеянный
Жил человек рассеянныйНа улице Бассейной.Сел он утром на кровать,Стал рубашку надевать,В рукава просунул рукиОказалось, это брюки.Вот какой рассеянныйС улицы Бассейной!Надевать он стал пальтоГоворят ему: «Не то!»Стал натягивать гамашиГоворят ему: «Не ваши!»Вот какой рассеянныйС улицы Бассейной!Вместо шапки на ходуОн надел сковороду.Вместо валенок перчаткиНатянул себе на пятки.Вот какой рассеянныйС улицы Бассейной!Однажды на трамваеОн ехал на вокзалИ, двери открывая,Вожатому сказал:«ГлубокоуважаемыйВагоноуважатый!ВагоноуважаемыйГлубокоуважатый!Во что бы то ни сталоМне надо выходить.Нельзя ли у трамвалаВокзай остановить?»Вожатый удивилсяТрамвай остановился.Вот какой рассеянныйС улицы Бассейной!Он отправился в буфетПокупать себе билет.А потом помчался в кассуПокупать бутылку квасу.Вот какой рассеянныйС улицы Бассейной!Побежал он на перрон,Влез в отцепленный вагон,Внес узлы и чемоданы,Рассовал их под диваны,Сел в углу перед окномИ заснул спокойным сном…«Это что за полустанок?»Закричал он спозаранок.А с платформы говорят:«Это город Ленинград».Он опять поспал немножкоИ опять взглянул в окошко,Увидал большой вокзал,Почесался и сказал:«Это что за остановкаБологое иль Поповка?»А с платформы говорят:«Это город Ленинград».Он опять поспал немножкоИ опять взглянул в окошко,Увидал большой вокзал,Потянулся и сказал:«Что за станция такаяДибуны или Ямская?»А с платформы говорят:«Это город Ленинград».Закричал он: «Что за шутки!Еду я вторые сутки,А приехал я назад,А приехал в Ленинград!»Вот какой рассеянныйС улицы Бассейной!10 °Cтихотворений. 100 Русских Поэтов. Владимир Марков. Упражнение в отборе. Centifolia Russica. Antologia. Санкт-Петербург: Алетейя, 1997.
Ландыш
Чернеет лес, теплом разбуженный,Весенней сыростью объят.А уж на ниточках жемчужиныОт ветра каждого дрожат.Бутонов круглые бубенчикиЕще закрыты и плотны,По солнце раскрывает венчикиУ колокольчиков весны.Природой бережно спеленутый,Завернутый в зеленый лист,Растет цветок в глуши нетронутой,Прохладен, хрупок и душист.Томится лес весною раннею,И всю счастливую тоскуИ все свое благоуханиеОн отдал горькому цветку.С. Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
