Шрифт:
Марии Б.
I
Indi un altro vallon mi fu scoverto [1] .
Dante
To see a worid in a grain of sand… [2]
William Blake
Af klarsynt dröm, af matt förnuft,
af eid och vatten, jord och luft [3]
Per Hallström
1
Тогда
2
Увидел мир в песчинке…
3
Из отчетливости сна, из утомленного ума,
Из огня и воды, земли и воздуха!
По высям снегами
Увенчанных гор,
Как в радостном храме,
Блуждает мой взор...
Пo склонам их вечным,
С межи на межу,
С напевом беспечным
Я стадо вожу...
На светлых откосах
Все глубже мой хмель...
От неба мой посох,
От неба — свирель...
Вне смертной тревоги,
Как ясность ручья,
От Бога — о Боге —
И песня моя...
Он тайною вечной
Мой разум зажег
И зов бесконечный
Вложил в мой рожок...
И свят над горами
Звон плача его,
Как колокол в храме
Творца моего...
А. Скрябину
Все, что трепещет иль дремлет
В тайном кругу бытия,
Строго от века объемлет
Мера моя.
Слитность и вздох одинокий,
Колос и цвет на лугy —
Смертные грани и сроки
Я стерегу.
Тот, кто в незнаньи беспечен,
Тот, кто прозреньем томим —
Каждый незримо отмечен
Знаком моим...
Правя земною игрою,
Вскинув-смиряя волну,
Я разрушаю и строю,
Сею и жну.
Солнце в светающем небе,
Искра в ночной тишине —
Каждый раскрывшийся жребий
Замкнут во мне.
Грянув, как молот суровый,
В вечном и тщетном бою,
Я расторгаю оковы,
Цепи кую.
Мука влекомых на плаху,
Ласка мгновений людских,
Все умолкает по взмаху
Крыльев моих!
То Edward Gordon Craig Esq.
Вначале был лишь сон весенний
И тишина,
И не вскрывался трепет тени
В судьбе зерна...
И в час расцвета, в час зачатий,
Вступая в путь,
Еще без плача об утрате
Вздымалась грудь...
Еще в кругу забвенной неги
Текли часы,
И пили стройные побеги
Алмаз росы...
Но poг, зовущий тайну к яви,
Все звонче пел,
И дрогнул мир в лазурной славе,
И день вскипел...
И — лишь дремавшая у Бога —
Глухой волной,
Вошла великая тревога
В простор земной...
И, тень познав, сквозь трепет боли,
Вилась тропа —
Туда, где меркнет стебель в поле
И ждет серпа...
А. Скрябину
Плетусь один безлюдным перевалом,
Из света в свет — сквозь свет от вечных стен...
Неизреченно пламя в сердце малом
И тайный жар в душе неизречен!
Мгновения — как молнии... В их смене
Немеет вздох отдельности во мне...
И в смертной доле выше нет ступени,
И ярче нет виденья в смертном сне!
Ни жалобы, ни боли своевольной...
Ни ига зыбкой радости людской...
Лишь кроткий свет молитвы безглагольной,
И знание без мысли, и покой...
И снова дух, как пилигрим опальный,
Восходит в храм пророческой Молвы,
Где ширь земли — как жертвенник венчальный
Под звездным кровом Бога синевы,—
И где, вне смерти, тает в кротком свете,
В жемчужных далях бездны золотой,
Вся явь вещей и бренный труд столетий,
Как легкий дым кадильницы святой...
С. А. Полякову
Забвенья, забвенья! Всей малости крова!
Всей скудной, всей жалкой отрады людской —
Усталым от дали пути рокового,
Бездомным, измученным звездной тоской!
Мгновенья покоя средь вихря мгновений —
Свершающим заповедь зыбкой волны,
Во мраке без искры, средь зноя без тени
Всей смертною кровью питающим сны!
Убежища бедной душе, осужденной
На горестный подвиг томленья в пыли,
И жребий изгнанья, и трепет бессонный
На вечном распутье в пустынях земли!
Ночлега влачащим свой посох железный
И боль и убожество смертной сумы,
И ждущим забвенья от выси, от бездны,
От горькой повторности света и тьмы!
Валерию Брюсову
Близится ночь к рассвету...
Ясен шелест листвы...
Строится стебель к цвету,
Цвет лишь ждет синевы...
Ширит заря тревогу,
Зыбко искрясь в пыли...
Тянется сердце к Богу
С темным вздохом земли...
Льется, как пламя, в воды
Синий, радостный день —
Холит земные всходы,
В полдень, светлая тень...