Стихотворения и поэмы

Чиковани Симон Иванович

Мою чистую грусть порицали, Так как я бубенцы отвергал. Я метался. Не спал я ночами. Я в ущелье спускаюсь. Устал. Не прохожий, пришелец-насмешник, Я колодец души углублял; Был я труженик, был и кудесник; Что в снегах упаду, я не знал. Нету сил; я кажусь себе лишним, Ночь раздумий, приди в тишине: Исцарапан в кустарнике жизни, Лишь созвездие

капель на мне. Я ни в чем себе не изменяю: К утешенью, как прежде, стремлюсь. Что погибну в ущелье, я знаю. Мертвый, с гибелью я не мирюсь.

169. Зедазени. Перевод Н. Тихонова

Помнишь гряду зедазенскую тоже? Ты, как косарь, вела нас, подруга, Белей миндаля, апреля моложе — Ты походила на лилию луга. Трое влюбленных, с тобой мы бродили, Ты вдохновляла наши усилья, Мы, соревнуясь, про время забыли, Всю высоту без тропинок осилив. Арка ли света иль темные тени — Встретил нас храм стариною такою, Но тишину мы нашли в Зедазени, Горным дышавшую чистым покоем, Буков безмолвных кроны я слушал, Леса в обрывах дремавшие сени, Я о тебе только думал, и душу Светом наполнил покой Зедазени. Солнце светило в уступы косое, Чашу туманы слегка затянули, Будто там свадьба окончилась соек — Все обитатели леса уснули. Стали безмолвны все горные дали, Лес же, как друг, замолчал в ожиданье, Мы ж на траве вчетвером пировали, Лесу читая Гёте мечтанья. Струйки вина на траве заблистали В арке сияющей светотени, Точно с тобою мечтою мы стали, Солнце, краса твоя и Зедазени! Храм весь в потоке закатного света, Солнцем зажженный, пылал над горою, Снизу как будто взлетела к нам Мцхета, Снова Арагви столкнулась с Курою.

170. Паромщик. Перевод С. Алиханова

Качался паром. Горы синие в Гурию Виденьями юности звали знакомо. От горных потоков река была бурою. Всё, с чем я вернулся, — пустяшней соломы. Помог я паромщику в платье с прорехами. Смотрел я на быстрый Риони, на полдень… Как рты у мальчишек набиты орехами, Так он был историями наполнен. В теченье реки сок струился кизиловый. Паромщик ходил не спеша по парому. Хотя башмаки его рты поразинули — Прошел он нетрудную в жизни дорогу. Он не был тесним ни столами, ни стульями. Здесь дуб шелестел в окружении рощи. В ночи, просветленной лишь звездными ульями, Как пастырь, рассказывал что-то паромщик. Он — вестник ночной в облачении скудненьком Был, словно луна, в световом ореоле. А темень могилу готовила путникам: Как жезлом — до дна — рассекая Риони. Всю ночь я выслушивал шепот кустарника. Всё, с чем я вернулся, — пустяшней соломы. Меня спас от смерти паромщик тот старенький, Когда меня в Гурию свез на пароме. Теперь же здесь мост. Только зелень ущербная Здесь всё еще тихо шумит или ропщет. Парома уж нет. Но в могиле, наверное, О нем всё рассказывает паромщик.

171. Шаги. Перевод С. Алиханова

Я собираю в комнате шаги. Шаги теряются, и я об этом знаю. То яркий свет, то не видать ни зги — Шаги, являясь, снова исчезают. Я собираю в комнате шаги. Шаги вокруг в невидимом витают. В любимом воздухе они теперь легки, И от шагов шаги в пространстве тают. Неодолимое желание — собрать Сопутствует всем помыслам поэта. И собирает он шаги добра — И сотворяет целый мир из света. Шаг вечности порог преодолел. Бесчисленное счислено шагами. И шаг огромный к звездам улетел, И изумил, и одарил мирами. Крадущиеся — те мне не чета. А я ищу всё первообраз шага. Моих шагов уже не сосчитать, И время сломано их ходом и отвагой. Я удивлен, признаюсь, удивлен, Что я свои шаги собрал стихами. И, в бесконечные раздумья углублен, Я всё хочу нагнать шаги шагами.

* 172. Новогоднее обращение к Родине. Перевод Е. Самченко

Твой образ, как очарованье, встает, Тепло мне дала, не страшны мне метели. Хотя и прибавится мне этот год, Я, меквле, пришел я, распахивай двери. Ты тоже, год новый, войди, а не стой: Кто дружка у жизни, у времени? Вспомни. На грудь мне звезду кинь, мой невод большой Трепещущей, свежею рыбой наполни. Большим изобилием нас одари; Я тоже стал дружкой, я вестник без рога; Обрадуй весной, полосою зари — Печаль седины облегчи мне немного.