Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Стихотворения. Проза. Театр (сборник)
Шрифт:

Романс о черной тоске

Петух зарю высекает,звеня кресалом каленым,когда Соледад Монтойяспускается с гор по склонам.Желтая медь ее телапахнет конем и туманом.Груди, черней наковален,стонут напевом чеканным.– Кого, Соледад, зовешь тыи что тебе ночью надо?– Зову я кого зовется, —не ты мне вернешь утрату.Искала я то, что ищут, —себя и свою отраду.– О Соледад, моя мука!Ждет море коней строптивых,и кто удила закусит —погибнет в его обрывах.– Не вспоминай о море!Словно могила пустая,стынут масличные земли,черной тоской порастая.– О Соледад, моя мука!Что за тоска в этом пенье!Плачешь ты соком лимона,терпким от губ и терпенья.– Что за тоска!.. Как шальнаябегу и бьюсь я о стены,и плещут по полу косы,змеясь от кухни к постели.Тоска!.. Смолы я чернееи черной тьмою одета.О юбки мои кружевные!О бедра мои – страстоцветы!– Омойся росой зарянок,малиновою водою,и бедное свое сердцесмири, Соледад Монтойя…Плеснули
певчие реки
крылом листвы и зенита.Новорожденное утроцветами тыквы повито.Тоска цыган вековаячиста и так одинока!Тоска иного рассветаи потайного истока…

Неверная жена

И в сумерках на излукуувел я жену чужую,а думал найти подругу.То было ночью Сант-Яго,и, словно сговору рады,в округе огни погаслии замерцали цикады.Я сонных грудей коснулся,последний проулок минув,и жарко они раскрылиськистями ночных жасминов.А юбки, шурша крахмалом,в ушах у меня дрожали,как шелковая завеса,раскромсанная ножами.Врастая в безлунный сумрак,ворчали деревья глухо,и дальним собачьим лаемза нами гналась округа…За голубой ежевикойу тростникового плесая в белый песок впечаталее смоляные косы.Я сдернул шелковый галстук.Слетела шаль ее следом.Легли четыре корсажа,На мой ремень с пистолетом.Ее жасминная кожасветилась жемчугом теплым,нежнее лунного света,когда он льется по стеклам.А бедра ее метались,как пойманные форели,то лунным холодом стыли,то белым огнем горели.И лучшей в мире дорогойдо первой утренней птицыменя несла этой ночьюатласная кобылица…Тому, кто слывет мужчиной,нескромничать не пристало,и я повторять не стануслова, что она шептала.В песчинках и поцелуяхона ушла на рассвете.Кинжалы трефовых лилийвдогонку рубили ветер.Я вел себя так, как должно,цыган до смертного часа.Я дал ей ларец на памятьи больше не стал встречаться.Поверил я обещаньям,когда повел на излуку.Но лгунья была замужней,а я ведь искал подругу.

Цыганка-монахиня

Безмолвье мирта и мела.И мальвы в травах ковровых.Она левкой вышиваетна желтой ткани покрова.Кружится свет семиперыйнад серою сетью лампы.Собор, как медведь цыганский,ворчит, поднимая лапы.А шьет она так красиво!Склонясь над иглой в экстазе,всю ткань бы она покрылацветами своих фантазий!Какие банты магнолийв росинках блесток стеклянных!Как лег на складки покроваузор луны и шафрана!Пять апельсинов с кухнидохнули прохладой винной.Пять сладостных ран Христовыхиз альмерийской долины.В зрачках раздвоился всадники сник за стеклом оконным.Тугую грудь колыхнулопоследним отзвуком конным.И от далеких нагорийс дымною мглой по ущельямсжалось цыганское сердце,полное медом и хмелем.Как накренилась равнинаи полыхнула закатом!Как запрокинулись рекии понесли к перекатам!..Но снова цветы на ткани,И, по-вечернему кроткий,в шахматы с ветром играетсвет за оконной решеткой.

Сан-Мигель. Гранада

Горы, и горы, и горы,и на горах полусонныхмулы и тени от мулов,грузные, словно подсолнух.В вечных потемках ущелийвзгляд их теряется грустно.Хрустом соленых рассветовглохнут воздушные русла.У белогривого небартутные очи померкли,дав холодеющей тениуспокоение смерти.И, чтоб никто их не трогал,стынут, безумны и голы,стужей повитые реки,горы, и горы, и горы…В тиши своей голубятни,на башне в зелени хмелякольцом огней опоясанвысокий стан Сан-Мигеля.В руке полночные стрелкиспаяв меча крестовиной,ручной архангел рядитсяв пернатый гнев соловьиный.Дыша цветочным настоем,в тоске по свежим полянамэфеб трехтысячной ночипоет в ковчеге стеклянном.Танцует ночное морепоэму балконов лунных.Сменила тростник на шепотлуна в золотых лагунах.Красотки, соря лузгою,стекаются к парапетам.Во мраке смутные крупыподобны медным планетам.Гуляет знать городская,и дамы с грустною миной,смуглея, бредят ночамисвоей поры соловьиной.И на торжественной мессе,слепой, лимонный и хилый,мужчин и женщин с амвонакорит епископ Манилы.Один Сан-Мигель на башнепокоится среди мрака,унизанный зеркаламии знаками зодиака, —владыка нечетных чисели горних миров небесныхв берберском очарованьезаклятий и арабесок.

Сан-Рафаэль. Кордова

I

Сумрачно стынут повозкиза тростниками, где струиластятся к римскому торсу,мрамор нагой полируя.Гвадалквивир вереницейкатит их в зеркале светломпо грозовым отголосками гравированным веткам.И, доплетая циновки,дети о горестях мирапоют у старых повозок,во тьме затерянных сиро.Но Кордову не печалятни мир, ни его обманы,и как ни возводит сумракзатейливые туманы —нетленной стопою мраморвпечатан в откос песчаный.И хрупким узором жестидрожат лепестки флюгарокна серой завесе бризаповерх триумфальных арок.И десять вестей Нереямостами спешат к атланту,пока сквозь проломы вносяттабачную контрабанду.

II

Одна
лишь речная рыбка
иглой золотой сметалаКордову ласковых плавнейс Кордовою порталов.Сбрасывают одеждыдети с бесстрастным видом;тоненькие Мерлины,ученики Товита,они золотую рыбкулукавой загадкой бесят,самой предлагая выбратьвино или полумесяц.Но рыбка их заставляет,туманя мрамор холодный,перенимать равновесьеу одинокой колонны,где сарацинский архангел,блеснув чешуей доспеха,когда-то в волнах гортанныхобрел колыбель и эхо…
Одна золотая рыбка.Две Кордовы под луною.Расколотая теченьемнаедине с неземною.

Сан-Габриэль. Севилья

I

Высокий и узкобедрый,стройней тростников лагуны,идет он, кутая теньюглаза и грустные губы;поют горячие венысеребряною струною,а кожа в ночи мерцает,как яблоки под луною.И туфли мерно роняютв туманы лунных цветенийдва такта грустных и краткихкак траур облачной тени.И нет ему в мире равных —ни пальмы в песках кочевий,ни короля на троне,ни в небе звезды вечерней.Когда над яшмовой грудьюлицо он клонит в моленье,ночь на равнину выходит,чтобы упасть на колени.И укротителя горлиц,чуждого ивам печальным,Сан-Габриэля встречаютзвоном гитар величальным.– Когда в материнском лонезальется дитя слезами,ты вспомни про тех цыганок,что бисер тебе низали!

II

Анунсиасьон де лос Рейесокраиною ночноюпроходит, кутая плечи,лохмотьями и луною.И с лилией и улыбкойХиральды прекрасный правнук,стоит Габриэль-архангел —и нет ему в мире равных.Таинственные цикадыпо бисеру замерцали.А звезды по небосклонурассыпались бубенцами.– О Сан-Габриэль, трикратноменя пронизало счастье!Сиянье твое жасминоммои холодит запястья.– Пошли тебе Бог отраду,о смуглое чудо света!Дитя у тебя родитсяпрекрасней ночного ветра.– Ай, свет мой, Габриэлильо!Ай, Сан-Габриэль пресветлый!Сплела б тебе в изголовьегвоздики и горицветы!– Пошли тебе Бог отраду,звезда под бедным нарядом!Найдешь ты в груди сыновнейтри раны с родинкой рядом.– Ай, свет мой, Габриэлильо!Ай, Сан-Габриэль пресветлый!Как ноет под левой грудью,теплом молока согретой!– Пошли тебе Бог отраду,сто внуков на ста престолах!Твои горючие очитоскливей пустошей голых.Дитя запевает в лонеу матери изумленной.Дрожит в голосочке песняминдалинкою зеленой.Архангел растаял в небенад улицами пустыми…А звезды на небосклонебессмертниками застыли.

Как схватили Антоньито Эль Камборьо на севильской дороге

Антоньо Торрес Эредья,Камборьо в третьем колене,шел с веткой ивы в Севильюсмотреть быков на арене.И были зеленолунныего смуглоты отливы.Блестело, упав на брови,крыло вороненой гривы.Лимонов на полдорогенарвал он в тени привалаи долго бросал их в воду,пока золотой не стала.И где-то на полдороге,под тополем на излуке,ему впятером жандармыназад заломили руки.День отступает к морю,закат на плечо набросив,и стелет багряный веерповерх ручьев и колосьев.И снится ночь Козерогаоливам пустоши жгучей,а конный ветер гарцует,будя свинцовые кручи.Антоньо Торрес Эредья,Камборьо в третьем колене,среди пяти треуголокбредет без ветки как пленник.Антоньо! И это ты?Да будь ты цыган на деле,здесь пять бы ключей багряных,стекая с ножа, запели!И ты еще сын Камборьо?Подкинут ты в колыбели!Один на один со смертью,бывало, в горах сходились.Да вывелись те цыгане!И пылью ножи покрылись…Открылся засов тюремный,едва только девять било.А пятерым жандармамситро подкрепило силы.Закрылся засов тюремный,едва только девять било…А небо в ночи сверкало,как круп вороной кобылы!

Смерть Антоньито Эль Камборьо

Замер за Гвадалквивиромсмертью исторгнутый зов.Взмыл окровавленный голосв вихре ее голосов.Рвался он раненым вепрем,бился у ног на песке,взмыленным телом дельфинавзвился в последнем броске;вражеской кровью омыл онсвой кармазинный платок.Но было ножей четыре,и выстоять он не мог.И той порой, когда звездыночную воду калят,когда плащи горицветовдурманят сонных телят,древнего голоса смертизамер последний раскат.Антоньо Торрес Эредья,прядь – вороненый виток,зеленолунная смуглость,голоса алый цветок!Кто напоил твоей кровьюэтот сыпучий песок?– Четверо братьев Эредьямне приходились сродни.То, что другому прощалось,мне не простили они —и туфли цвета коринки,и то, что перстни носил,и что меня на оливкахс жасмином Бог замесил.– Ай, Антоньито Камборьо,лишь королеве под стать!Вспомни Пречистую Деву —время пришло умирать.– Ай, Федерико Гарсиа,оповести патрули!Я, как подрезанный колос,больше не встану с земли.Он умер, голову вскинуви рану зажав рукой.Живая медаль – и мирувторой не отлить такой.Под голову лед подушкикладет ему серафим.И смуглых ангелов рукизажгли лампаду над ним.И когда четверо братьеввъехали в город ночной,Гвадалквивир отголоскисмертной повил тишиной.
Поделиться:
Популярные книги

Идеальный мир для Лекаря 15

Сапфир Олег
15. Лекарь
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 15

Младший сын князя

Ткачев Андрей Сергеевич
1. Аналитик
Фантастика:
фэнтези
городское фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Младший сын князя

Попала, или Кто кого

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
5.88
рейтинг книги
Попала, или Кто кого

Имперец. Том 4

Романов Михаил Яковлевич
3. Имперец
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Имперец. Том 4

Проданная Истинная. Месть по-драконьи

Белова Екатерина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Проданная Истинная. Месть по-драконьи

Газлайтер. Том 5

Володин Григорий
5. История Телепата
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 5

Приручитель женщин-монстров. Том 2

Дорничев Дмитрий
2. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 2

Путь Шедара

Кораблев Родион
4. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
6.83
рейтинг книги
Путь Шедара

Последний Паладин. Том 4

Саваровский Роман
4. Путь Паладина
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 4

Возрождение Феникса. Том 1

Володин Григорий Григорьевич
1. Возрождение Феникса
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
альтернативная история
6.79
рейтинг книги
Возрождение Феникса. Том 1

Я все еще не князь. Книга XV

Дрейк Сириус
15. Дорогой барон!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я все еще не князь. Книга XV

Чужая дочь

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Чужая дочь

Черный Маг Императора 6

Герда Александр
6. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
7.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 6

В теле пацана

Павлов Игорь Васильевич
1. Великое плато Вита
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
В теле пацана