Стихотворения

Набоков Владимир Владимирович

ВАРИАНТЫ

412*. ДЕКАБРЬСКАЯ НОЧЬ

(Из Альфреда де Мюссе) ^{*}

Посв<ящается> В. Ш.

Поэт

Мне помнится, в школьные дни Раз в классе остались одни Вечерние тени да я. За стол мой сел странный прохожий, Ребенок весь в черном, похожий Как брат на меня. Лицо было грустно-красиво; Он в блеске лампады тоскливой Читал в моей книге со мной; Склонившись на руки мои, Остался он так до зари, Задумчив, с улыбкой немой. Шестнадцатый год мне настал, Когда я однажды блуждал В лесу; у древесного пня На вереск сел странный прохожий, Сел юноша в черном, похожий Как брат на меня. Свой путь у него я узнал. Я помню, он лютню держал И веткой шиповник густой; Он бросил

мне дружеский взгляд И, чуть обернувшись назад, На холм указал мне рукой. В любовь когда верят глубоко, Я раз горевал одиноко Над хрупкостью первого сна. И тут же к огню сел прохожий, Бедняга, весь в черном, похожий Как брат на меня. Он мрачен был, с тайной тоской; Он меч нес одною рукой, Другой указал свод небес. Казалось, он тоже страдал, Но только вздохнул, все молчал А после как греза исчез. В то время, когда вольнодумно, Увлекшись пирушкою шумной, Я поднял свой кубок вина, К столу близ меня сел прохожий, Гость новый, весь в черном, похожий Как брат на меня. Под мантией были одеты Лохмотья багряного цвета; Он был в увядавшем венке Из мирта: взор жадно искал моего, Разбился бокал мой, касаясь его, В моей ослабевшей руке. Год минул; с вечернею тенью У ложа отца на колени Я пал, в очи смерти глядя; И тут же сел странный прохожий, Несчастный, весь в черном, похожий Как брат на меня. Он будто был ангел печали, В очах его слезы дрожали, А пурпур был цвета крови; Сплеталися терни на бледном челе, Разбитая лютня была на земле, А меч был в груди. Я в первые эти года Запомнил его навсегда, Всю жизнь его узнавал. Таинственный призрак и странный… Он Богом иль бесом мне данный, Его я повсюду встречал. Когда же, уставши томиться, Чтоб с прежнею жизнью проститься, Хотелось покинуть родные пути, Когда, чтоб бесцельно блуждать, Хотело<сь> уйти и искать Какой-то надежды следы: У Ниццы в солнечных долинах И где нисходят Апеннины, Средь Эдельвейсов Альп, где так свежа роса, В лимонных рощах Генуи и Пизы, Где поутру в прохладе темно-сизой Полдневный зной рождают небеса; Где над гандолами сияют, Пока гитары вдохновляют, Венецианские восходы; Где в Лидо темном, помнится, скользили И умирали на траве могилы Адриатические воды; Везде, где в безбрежности дали И сердце и очи устали Страдать вечно свежею точкой, Везде, куда скука хромая, Усталость с собою таская, Водила за новой звездой; Везде, где, свой взор устремляя На блеск неизвестного края, Следил я за тенью мечты, Везде, где и жизни не знал я, И прошлое снова видал я В лице человеческой лжи. Везде, где я смутно блуждал И в руки лицо опускал, Как женщина громко рыдая, Повсюду, где я, как овца, Терявшая шерсть у куста, Шел медленно, душу теряя, Везде, где хотел засыпать, Везде, где хотел умирать, Везде, где ждал нового дня, В пути мне встречался прохожий, Паломник весь в черном, похожий Как брат на меня. Кто ты, призрак, где слезы упали, Я повсюду встречаю тебя, Но твоей я не верю печали И что ты моя злая судьба: Слишком много в улыбке терпенья, Слишком жалости много в слезах. Пред тобой я люблю Провиденье Скорбь твоя, как сестра всех мучений, Схожа с дружбой в этих чертах. Ночью, грустный, когда мне не спится, Ты являешься, призрак, опять. Ветер бился в окне, будто птица; Я один был, склонясь на кровать. Это место лобзания знает, Оно знает безумства любви… Только женщина так забывает, Будто медленно жизнь разрывает и себя, и лоскутья свои… Я собрал что она мне писала, Я собрал все останки любви, — Это прошлое напоминало Однодневные клятвы свои. Я дрожащими брал их руками. Много счастья в святынях былых. Слезы сердца зарыты сердцами И уж завтра забыты очами, Лишь сегодня ронявшими их. Я в кусочек монашеской рясы Завернул что осталось от грез, Будет жить до последнего часа Только прядь этих темных волос. И как тот, кто, ныряя, пропал, Я терялся во всем, что забыто, И повсюду свой лот опускал, И вдали от людей я рыдал Над любовью навеки зарытой. Уж на кладе любимом хотел я Ставить черного воска печать, Я его отдавал, но не смел я Этой смерти бесцельной понять. Слабой женщины гордость напрасна, И безумна порою она. Отчего лгать душе так ужасно? Отчего ты рыдала так страшно, Если ты не любила меня? И хотя ты тоскуешь, рыдая, Но мечта разделяет уж нас. Вы уйдите, минуты считая, Что меня отделяют от вас. Да, уйдите. Пора нам прощаться. Ваша гордость довольна собой; Но моя еще может смеяться, Могут скорби еще умещаться В ране, сделанной вашей рукой. Да, уйдите. Бессмертна живая, Ведь природа не всё вам дала, Вы прошли, красотой увлекая, Но душа вас прощать не могла. Да, уйдите, за роком блуждая, Вас терявший не всё потерял, Да, уйдите, любовь расточая… Вечный Бог, если так покидаешь, Отчего ты любила меня? Но внезапно во тьме черно-синей Призрак тихий скользнул в вышине, Мне почудилась тень на гардине… Вот она подлетает ко мне. Кто ты, призрак, безмерно несчастный, Странный образ, весь в черном одет, Что желаешь ты, странник злосчастный, Или в зеркале этом неясно Я свой собственный вижу портрет? Ты, который усталость не знаешь, Призрак юности бледной моей, Кто ты, странник, зачем ты блуждаешь Средь встречаемых мною теней? Кто ты, гость мой, всегда одинокий, Вечный друг в этом горестном сне? Так блуждать разве долг твой высокий, Отвечай, иль ты брат мой далекий, Приходящий лишь с горем ко мне?

Видение

Мой друг, у нас общий родитель, Но я не твой ангел-хранитель, Не злая судьбина людей. Шаги тех, кого я люблю, Не знаю, к какому огню Свернут средь печальных ночей. Зовусь я не бесом, не Богом, К тебе, и к царям, и к убогим Под именем брата приду. Всегда будешь жить у меня, И с тенью последнего дня К тебе на могилу сойду. Тебя мне дано понимать, Ко мне, если будешь страдать, Пусть скорбь повернется твоя. С тобой я повсюду пойду, Но тронуть руки не могу, Мой друг, одиночество — я. Декабрь 1915

477*. VERS COMPOSES PENDANT L'INSOMNIE ^{*}

Je ne puis m'endormir. La nuit recouvre tout, lourde de r^eve. Seule une montre va sans tr`eve, monotone, aupr`es de mon lit. Lach'esis, comme re loquace, frisson d'ombre, vie qui passe, comme une souris! bruit menu, dis, pourquoi me tourmentes-tu? Quel sens as-tu morne murmure? Es-tu la petite voix dure du temps, du jour que j'ai perdu? Que veux-tu donc me faire entendre? Est-ce un appel? Est-ce Cassandre? Je tache de savoir pour sur, d'apprendre ton langage obscur. <1937>

Фотографии

Родители Набокова в Выре, 1900 г.

В. Набоков в Берлине

В. Набоков, 1916 г.

Валентина Шульгина, 1916 г.

Дети Набоковых. Слева направо: Владимир, Кирилл, Ольга, Сергей и Елена. Ноябрь, 1918 г. (за 5 месяцев до того, как они покинут Россию)

Ева Лубржыньска

В. Набоков. Кембридж, ноябрь, 1919 г.

В. Д. Набоков. Берлин, 17 февраля 1922 г.

В. Набоков играет в теннис со своей невестой Светланой Сиеверт и ее сестрой Татьяной. Берлин, 1922 г.

В. Набоков, май 1923 г. (Фотография сделана на юге Франции, в Domaine-Beaulieu, около Тулона в имении, которым владели русские друзья семьи Набоковых.)

Вера Слоним и В. Набоков. Берлин, 1923 г.

В. Набоков в Берлине. 1925 г.

Семья Набоковых, Берлин, лето 1935 г.

Вера Слоним и В. Набоков в доме Шарпов в Корнелле с их котом, Бандитом. 1958 г.

Батово. Усадебный дом Набоковых и Корфов. Фотография начала XX в.

Автограф стихотворения «Средь этих лиственниц и сосен…»