Взбегу на холми упадув траву.И древностью повеет вдруг из дола!И вдруг картины грозного раздораЯ в этот миг увижу наяву.Пустынный свет на звездных берегахИ вереницы птиц твоих, Россия,Затмит на мигВ крови и в жемчугахТупой башмак скуластого Батыя…Россия, Русь – куда я ни взгляну…За все твои страдания и битвыЛюблю твою, Россия, старину,Твои леса, погосты и молитвы,Люблю твои избушки и цветы,И небеса, горящие от зноя,И шепот ив у омутной воды,Люблю навек, до вечного покоя…Россия, Русь! Храни себя, храни!Смотри, опять в леса твои и долыСо
всех сторон нагрянули они,Иных времен татары и монголы.Они несут на флагах черный крест,Они крестами небо закрестили,И не леса мне видятся окрест,А лес крестовв окрестностяхРоссии.Кресты, кресты…Я больше не могу!Я резко отниму от глаз ладониИ вдруг увижу: смирно на лугуТраву жуют стреноженные кони.Заржут они – и где-то у осинПодхватит эхо медленное ржанье,И надо мной – бессмертных звезд Руси,Спокойных звезд безбрежное мерцанье…
<1960>
Я забыл, как лошадь запрягают…
Я забыл,Как лошадь запрягают.И хочу ееПозапрягать,Хоть они неопытныхЛягаютИ до смерти могутЗалягать.Не однаждыМне уже досталосьОт коней,И рыжих, и гнедых, —Знать не знали,Что такое жалость,Били в зубы прямоИ под дых.Эх, запряг быЯ сейчас кобылкуИ возил бы сено,Сколько мог,А потомВтыкал бы важно вилкуПоросенкуЖареномуВ бок…
<1960>
Ненастье
Погода какая!С ума сойдешь:снег, ветер и дождь-зараза!Как буйные слезы, струится дождьпо скулам железного Газа.Как резко звенелв телефонном миркетвой голос, опасный подвохом!Вот трубка вздохнула в моей рукеосмысленно-тяжким вздохоми вдруг онемела с раскрытым ртом…Конечно, не провод лопнул!Я дверь автомата открыл пинкоми сновапинкомзахлопнул!..И вот я сижуи зубрю дарвинизм,и вот в результате зубрежки —внимательно еммолодой организмкакой-то копченой рыбешки…Что делать?Ведь ножик в себя не вонжу,и жизнь продолжается, значит.На памятник Газа в окно гляжу:железный!А все-таки… плачет.
1960
Утро утраты
Человек не рыдал, не металсяВ это смутное утро утраты,Лишь ограду встряхнуть попытался,Ухватившись за колья ограды…Вот прошел он. Вот в черном затонеОтразился рубашкою белой,Вот трамвай, тормозя, затрезвонил,Крик водителя: – Жить надоело?!Было шумно, а он и не слышал.Может, слушал, но слышал едва ли,Как железо гремело на крышах,Как железки машин грохотали.Вот пришел он. Вот взял он гитару.Вот по струнам ударил устало.Вот запел про царицу ТамаруИ про башню в теснине Дарьяла.Вот и всё… А ограда стояла.Тяжки копья чугунной ограды.Было утро дождя и металла,Было смутное утро утраты…
<1960>
Левитан
(По мотивам картины «Вечерний звон»)
В глаза бревенчатым лачугамГлядит алеющая мгла,Над колокольчиковым лугомСобор звонит в колокола!Звон заокольный и окольный,У окон, около колонн, —Я слышу звон и колокольный,И колокольчиковый звон.И колокольцем каждым в душуДо новых радостей и силТвои луга звонят не глушеКолоколов твоей Руси…
1960
Разлад
Мы встретилисьУ мельничной запруды,И я ей сразуПрямо все
сказал!– Кому, – сказал, —Нужны твои причуды?Зачем, – сказал, —Ходила на вокзал?Она сказала:– Я не виновата.– Ответь, – сказал я, —Кто же виноват? —Она сказала:– Я встречала брата.– Ха-ха, – сказал я, —Разве это брат?В моих мозгахЧего-то не хватало:Махнув на все,Я начал хохотать.Я хохотал,И эхо хохотало,И грохоталаМельничная гать.Она сказала:– Ты чего хохочешь?– Хочу, – сказал я, —Вот и хохочу! —Она сказала:– Мало ли что хочешь!Я это слушатьБольше не хочу!Конечно, я ничутьНе напугался,Как всякий,Кто ни в чем не виноват,И зря в ту ночьПылал и трепыхалсяВ конце безлюдной улицыЗакат…
1960
Сказка-сказочка
Влетел ко мне какой-то бес.Он был не в духе или пьян.И в драку сразу же полез:Повел себя как хулиган.И я сказал: – А кто ты есть?Я не люблю таких гостей.Ты лучше лапами не лезь:Не соберешь потом костей!Но бес от злости стал глупейИ стал бутылки бить в углу.Я говорю ему: – Не бей!Не бей бутылки на полу!Он вдруг схватил мою гармонь.Я вижу все. Я весь горю!Я говорю ему: – Не тронь,Не тронь гармошку! – говорю.Хотел я, было, напрямикНа шпагах драку предложить,Но он взлетел на полку книг.Ему еще хотелось жить!Уткнулся бес в какой-то бредИ вдруг завыл: – О, Божья мать!Я вижу лишь лицо газет,А лиц поэтов не видать…И начал книги из дверейШвырять в сугробы декабрю.…Он обнаглел, он озверел!Я… ничего не говорю.
1960
На перевозе
Паром.Паромщик.Перевоз.И я с тетрадкой и с пером.Не то что паром паровоз —Нас парой вёселвез паром.Я рос на этих берегах!И пусть паром – не паровоз,Как паровоз на всех парах,Меня онв детствоперевез.Меня звала моя природа.Но вот однажды у прудаМогучий вид маслозаводаЯвился образом труда!Там за подводою подводаВо двор ввозила молоко,И шум и свет маслозаводаРаботу славил широко!Как жизнь полна у бригадира!У всех, кто трудится, полна,У всех, кого встречают с миромС работы дети и жена!Я долго слушал шум завода —И понял вдруг, что счастье тут:Россия, дети, и природа,И кропотливый сельский труд!..
Ты называешь солнце блюдом
Валентину Горшкову
Ты называешь солнце блюдом.Оригинально. Только зря.С любою круглою посудойСветило сравнивать нельзя!А если можно, —значит, можноИ мне, для свежести стишка,Твой череп образно-безбожноСравнить…с подобием горшка!
1960
Волны и скалы
Эх, коня да удаль азиатаМне взамен чернильниц и бумаг, —Как под гибким телом Азамата,Подо мною взвился б аргамак!Как разбойник, только без кинжала,Покрестившись лихо на собор,Мимо волн Обводного каналаПоскакал бы я во весь опор!Мимо окон Эдика и Глеба.Мимо криков: «Это же – Рубцов!»Не простой, возвышенный, в седле быПрискакал к тебе в конце концов!Но, должно быть, просто и без смехаТы мне скажешь: – Боже упаси!Почему на лошади приехал?Разве мало в городе такси? —И, стыдясь за дикий свой поступок,Словно Богом свергнутый с небес,Я отвечу буднично и глупо:– Да, конечно, это не прогресс…