Стихотворения
Шрифт:
В "Алтарной сутре" в стихотворной форме {Цитируемые переводы из "Алтарной сутры шестого патриарха" даются по книге Е. В. Завадской "Эстетические проблемы живописи старого Китая" (М, 1975).} высказывается кредо пятого чаньского патриарха Хунжэня, наверняка знакомая Ван Вэю гатха:
Живые существа приходят и бросают семена,
И неодушевленные цветы вырастают.
И если есть неодушевленность и нет семян,
То земля-дух ничего не вырастит.
На это Хуэйнэн откликнулся следующим стихом:
Земля-дух воспринимает семена живых существ,
Когда дождь дхармы поливает цветы, он дает им силу.
Когда вы сами достигнете состояния живых семян цветов,
Плоды просветленности созреют сами по себе.
А вот еще два стиха, и, если вы отступите в каком-либо деянии от согласия с этими стихами,
Грешные цветы поднялись в моем духе-земле:
Пять лепестков цветка поднялись из стебля,
Вместе они образуют карму невежества,
И ныне мой дух-земля погряз в различных кармах.
Подлинные цветы в моем духе-земле:
Пять лепестков цветка на стебле.
Вместе они претворяют мудрость праджня.
И в будущем я достигну просветленности Будды.
Стихотворение Шэньсю, написанное им на средней части стены южной галереи:
Тело и есть древо просветления Бодхи.
Сердце же подобно подставке светлого зеркала,
Все время мы усердно обметаем и вытираем его,
Не позволяя собираться пыли мирской.
На что пятый патриарх Хунжэнь сказал: "Из написанной тобой гатхи вижу еще не достиг ты прозрения, только вступил в преддверие, но не проник внутрь великой истины. Если все будут действовать сообразно с твоим стихотворением - они не погрязнут во грехе... Но необходимо проникнуть внутрь учения и узреть собственную изначальную природу".
Весь последующий абзац направлен на толкование с помощью буддийских и традиционных китайских притч молчания Хунжэня в отношениях со своими последователями (истоки знаменитого "гробового молчания"), Ван Вэй проявляет себя большим знатоком различных легенд, преданий, притч: "Иногда у него (Хуэйнэна.
– Г. Д.) появлялись думы об оленях, захотевших испить воды, а еще стремился обнаружить след улетевшей птицы. Ароматная каша нескончаема, бедным людям по-прежнему нечем прикрыть свое тело. Все ученики говорят, что близки к наставнику, а на деле же это все равно, что [ракушкой] измерить море и [тростниковой трубкой] исследовать небо. Они толкуют, что нашли жемчужину Хуанди, что могут получить печать царя закона" (т. е. Будды.
– Г. Д.). Ван Вэй обращается к буддийской притче о стаде оленей, страдавшем от жажды и принявшем весенние испарения от земли за вожделенную воду. Под жемчужиной Ван Вэй, по всей видимости, имеет в виду буддийское вероучение с одновременным намеком на притчу "Чжуанцзы" о Хуанди, обронившем однажды во время прогулки по берегу моря жемчужину, которая была найдена неким Вансяном, имя которого означает "пустой облик, пустоту". Хуанди недоумевал, когда ему доложили, что жемчужина найдена: как это возможно, что "вансян" "пустота" - может что-то найти?! Оправдание молчания Хунжэня завершается ссылкой на один из основных принципов чань-буддизма {Речь идет о принципе передачи учения "от сердца к сердцу" - одного из требований чаньских наставников.} и авторитетные китайские источники: "Великий наставник сердцем сам все понимал, Триграмма "нянь" сама по себе ничего не произносит. "Небо как может говорить?" {Вопрос, заданный Конфуцием ученику.} Мудрец или гуманный человек разве посмеют [об этом рассуждать]? Конфуций говорил: "Мы с тобой ничего не знаем"" {Конфуций говорил об этом своему ученику Цзыгуну.}. Из "Алтарной сутры" известно, что Хуэйнэн своей гатхой {Стихи, метрическая часть буддийских сутр. Надо сказать, китайские буддисты порой вольно обращались с буддийскими терминами. Так, понятие "цзи", принятое для обозначения санскритского "сутра", стало применяться в сочетании "чаньские сутры". Сутра же (букв, "нить"), согласно буддизму, это - поучения, вкладываемые в уста самого Будды, - один из девяти (или двенадцати) видов, на которые разделяют каноническую литературу.} о просветлении вызвал у Хунжэня уверенность в истинном просветлении Хуэйнэна, который и должен был стать его преемником.
Ответная гатха Хуэйнэна, после которой он наследует платье и великое учение пятого патриарха:
"Просветленность изначально лишена древа,
Она, как светлое зеркало, не является опорой.
Природа Будды неизменно чиста и светла.
И где же в ней место для пыли мирской?
Сердце наше и есть древо Бодхи,
А тело - подставка светлого зеркала.
Светлое зеркало изначально чисто.
И где же может оно загрязниться
Учитель сказал: "Ученики мои, прощайте, я оставляю вам гимн под названием "Наш истинный Будда дарует освобождение". Если заблудшие люди последующих поколений прочтут этот стих, они узрят Будду в собственном духе своем и в собственной природе своей. И в этом стихотворении я прощаюсь с вами. Стих гласит:
Истинная реальность, чистота природы и есть
истинный Будда.
Ложные взгляды и три зла и есть истинный демон.
Для людей ложных взглядов - демон и есть их дом.
Для людей правильных взглядов - Будду можно
назвать домом.
Если ложные взгляды внутри нашей природы, то они
рождают три зла,
Это значит, что демон-правитель царит в доме.
Если же правильные взгляды, то три зла сами
разрушаются.
Демон изменяется и становится Буддой.
И есть только истина и нет лжи.
Нирманакайя, Самбхогакайя и Дхармакайя - это три
тела, пребывающие в одном.
Если внутри вашей природы вы узрите самих себя,
То вы и станете Буддой и достигнете просветления.
Отправляясь от Нирманакайя, претворяйте чистоту
природы,
И эта чистая природа уже связана с Нирманакайя.
И если ваша природа пребывает в Нирманакайе
в деяниях на правильном пути,
В будущем появится совершенная истина без границ.
Греховная природа сама по себе есть причина чистоты.
Отстраненность от греховности не есть чистота.
Если же внутри вашей природы вы отрешитесь
от ваших страстей,
То вы сразу же узрите собственную природу, а это
и есть истинный Будда.
Если же вы достигнете учения о внезапном
просветлении,
Достигнув, вы увидите перед глазами возвышенный
мир.
Если же вы стремитесь уловить истину вовне
и говорите, что ищете Будду,
Кто знает, где вы найдете эту единственную истину?
Если же внутри вас самих есть великая Истина,
То обладать истиной [внутри себя] - это и значит
стать Буддой.
Если же вы не ищете Будду в самих себе, а ищете
вовне,
Значит, вы уподобились заблудшим людям.
Учение о внезапном просветлении пришло с Запада.
Служа людям, вы должны воспитывать себя.
Ныне я говорю всем изучающим чань в мире:
Если вы не находитесь на этом пути,
Вы ведете никчемную жизнь"".
В следующей части Ван Вэй описывает сцену передачи сана патриарха Хунжэнем Хуэйнэну: "На смертном одре, когда Хунжэнь тайно передавал рясу первоучителя {Речь идет о Бодхидхарме, платье которого вместе с посохом, чашей для подаяний и другими атрибутами сана буддийского патриарха передавались от учителя к ученику, становившемуся преемником. Таким образом вещи Бодхидхармы дошли и до Хуэйнэна.}, он сказал ему (Хуэйнэну.
– Г. Д.): "Все живые существа ненавидят того, кто отличается [от них] талантом, а люди ненавидят того, кто их превосходит. Я вот-вот умру, не лучше ли тебе уйти отсюда?" Чаньский наставник тогда спрятал у себя за пазухой рясу, скрылся из того места и безвестно жил в других краях". Ван Вэй достаточно подробно описывает этот период жизни Хуэйнэна, когда он вынужден был скрываться в чужих краях: "Хуэйнэн жил то здесь, то там у людей, приписанных [властями] к своим местам. Там, где мирская жизнь, там есть и Ворота спасения {Имеется в виду буддийское учение.}, поэтому он передвигался среди крестьян, купцов, работников. И вот таким образом в общей сложности минуло шестнадцать лет". Хуэйнэн за эти шестнадцать лет сумел привлечь много сторонников из различных слоев населения, и даже буддийские проповедники, осваивавшие те края в эти годы, вынуждены были склониться перед силой учения нового чаньского патриарха: "В южных морях жил наставник Ин Цзунфа, который проповедовал "Нирвана-сутру". Чаньский наставник слушал [проповедь], оставаясь сидеть перед алтарем, и спросил затем о великом принципе буддизма, спросил об истинном буддизме. Ин Цзунфа не смог ответить, спустился [с алтаря] и попросил поучать, затем вздохнул и сказал: "Хуэйнэн живой бодхисаттва, Нирманакайя существует в этом облике. Глаза простых людей желают, чтоб раскрылся широко глаз мудрости [Хуэйнэна]"... Ин Цзунфа поднес платье и собственноручно срезал волосы"" {Признав главенство направления Хуэйнэна, совершил официальный, постриг.}.