Стихотворения
Шрифт:
«Поэзия должна быть странной…»
Поэзия должна быть странной,
Шальной, бессмысленной, туманной
И вместе ясной, как стекло,
И всем понятной, как тепло.
Как ключевая влага чистой
И, словно дерево, ветвистой,
На всё похожей, всем сродни.
И краткой, словно наши дни.
1981
«Я вдаль ушёл. Мне было грустно…»
Я
Любовь ушла. Ушло вино.
И я подумал про искусство:
А вправду — нужно ли оно?
Зачем, зачем стремится гений
Познать ненужность бытия,
Ведь всё мгновенней и мгновенней
И сокровенней жизнь моя!..
1981
СЕВЕРЯНИН
Отрешённость эстонских кафе
Помогает над «и» ставить точку.
Ежедневные аутодафе
Совершаются там в одиночку.
Память тайная тихо казнит,
Совесть тихая тайно карает,
И невидимый миру двойник
Всё бокальчики пододвигает.
Я не знаю, зачем я живу,
Уцелевший от гнева и пули.
Головою качаю. И жгу
Корабли, что давно потонули.
1981
«Что за странная забота…»
Что за странная забота —
Судьбы мира,
Где невзгоды Дон Кихота
Или Лира?
Что за странное волненье —
Утро сада?
Почему любовь полнее,
Сердце радо?
Что за странная тревога —
Вечер моря,
Где простора ветрового
Шум и воля?
Что за странность всё же это
Состраданье!
В поле отзвук, в роще — эхо,
В нас — рыданье.
1981
БАТЮШКОВ
Цель людей и цель планет —
К богу тайная дорога.
Но какая цель у бога?
Неужели цели нет?
1981
ПАМЯТИ АНТОНИНЫ
Пять счастливых дней
Мы провели с Антониной.
Мы провели с Антониной
Пять счастливых дней.
Вскоре она умерла
В городе Екобпилсе,
Где мы с ней провели
Пять счастливых дней.
Благословляю днесь
Её милую душу,
Её добрые очи.
Её тёплые губы,
Её мягкие руки,
Её стройные ноги,
Её светлое тело -
Ради пяти счастливых
Дней, которые мы
Вместе с ней провели
В городе Екобпилсе.
Может, простится мне,
Грешной моей душе
За то, что пять дней
Мы провели с Антониной.
И были совсем счастливы.
И больше уже не видались.
1981
«Примеряться к вечным временам…»
Примеряться к вечным временам,
К бесконечным расстояньям —
Это всё безмерно трудно нам.
Вопреки стараньям.
Легче, если расстоянье — пядь,
Если мера времени — минута.
Легче жить. Труднее умирать
Почему-то.
1981
«Тяжёл уже стал. Никуда не хочу…»
Тяжёл уже стал. Никуда не хочу.
Разжечь бы камин, засветить бы свечу
И слушать, и слушать, как ветер ночной
Гудит и гудит над огромной страной.
Люблю я страну. Её мощной судьбой
Когда-то захваченный, стал я собой.
И с нею я есть. Без неё меня нет.
Я бурей развеян и ветром отпет.
И дерева нет, под которым засну.
И памяти нет, что с собою возьму.
1981
БАЛЛАДА
— Ты моей никогда не будешь,
Ты моей никогда не станешь,
Наяву меня не полюбишь
И во сне меня не обманешь…
На юру загорятся листья,
За горой загорится море.
По дороге промчатся рысью
Черноперых всадников двое.
Кони их пробегут меж холмами
По лесам в осеннем уборе,
И исчезнут они в тумане,
А за ними погаснет море.
Свиснут терпких листьев обрывки
На дубах старинного бора.
И останутся лишь обрывки
Их неясного разговора:
— Ты моей никогда не будешь,
Ты моей никогда не станешь.
Наяву меня не погубишь
И во сне меня не приманишь.
1982
ВЕСНА
Вдруг становится хорошо —
Отчего не поймёшь.
Как точильное колесо,
Точит солнышко нож.
Узкий ножик весны.
Её синюю сталь.
С этим звуком и мы
Устремляемся вдаль.
Ах, побольше печалей,
Побольше тревог!
Чище шорканье стали
О тугой оселок!
Смерть — вы знаете, что это?
Не конец, не беда —
Остановка сюжета
Навсегда, навсегда.
Всё тянет меня к Подмосковью.