Когда-нибудь, не скоро, Вас я встречу…Быть может, жизнь откроет звездный путь…Простите мне… Под звуки Вашей речиЯ мог душой и сердцем отдохнуть…Молчанье – всё… К чему слова пустые?Спрошу одно: зачем Вам жизнь дана?Чтоб вечно мчались песни неземные,Чтоб в каждом сердце гасла тишина…Весна 1898
В жаркой пляске вакханалий…
В жаркой пляске вакханалийПозабудь свою любовь,Пусть, не ведая печалей,В смутном сердце плещет кровь.Опочий с вакханкой резвой,Пусть уснет ее тимпан,И никто не встанет трезвый,Пусть от страсти каждый пьян!После удали и пляскиТы
прильнешь к ее груди,Упоенный сладкой сказкой,Скажешь утру: «Погоди!»Пусть луна бросает тениНа ее младую грудь,Обними ее колени,Жизнь холодную забудь!Покрывая жгучей ласкойСтан вакханки молодой,Упивайся старой сказкойО любви, всегда живой!Весна 1898
Поэма
Старый розовый куст, колючий, пыльный, без листьев,Грустно качал головой у подножья высокой бойницы.Роза последняя пышно цвела вчера еще утром,Рыцарь розу сорвал, он сорвал ее не для милой.Листья ветер разнес и носит их по оврагу,Лишь остались шипы, и бедные прутья со злобойВ окна бойницы ползут, но тщетно ищут добычи.Бедный рыцарь! Он плачет горько на башне высокой,Слезы роняет одну за другой, и катятся крупные слезыВдоль по старой стене на ветви страдающей розы…Сорван цветок. Она не вернется. Сердце разбито.Меч заржавел, просится в бой на страшную сечу,Кончено всё. Счастье в могиле. В тоске безотчетнойРыцарь плачет, и плачет бедный розовый куст.Оба страдают. Один потерял свою розу,Розу, алевшую в ярких лучах холодного утра…Розу другую другой потерял; эта пышная розаЯрко алела в лучах любви и безбрежного счастья…Так, тоскуя, томясь, они время свое проводили,Ночь ли спускалась, утро ль свежело, день ли в сверканьиРадостных красок всходил, или вечер бойницу багрянил.Замок заснул. Уснули они, в тяжелой дремоте.Всё было тихо. Лишь изредка камень срывалсяС ветхой стены и, гремя, пропадал в глубоком овраге…Раз, в прекрасное утро, когда любопытное солнцеВстало и, тихо скользя по стенам высоким,В розу ударило, – роза раскрылась: зеленых побеговСотни бегут по колючим ветвям всё выше и выше…Был один засохший цветок, никем не примеченный, бледный,Он раскрылся и весь засиял, и яркая розаРыцарю в окна дохнула своим ароматным дыханьем…Рыцарь спал. На бледных ланитах играла улыбка:Сон он видел чудесный: он слышал: чудные звукиСтройно носились вокруг, и мрак окутывал землю.Образ чудный витал во мраке яркой звездою.Звуки всё расширялись, внезапно из тесного мираХлынули в душу ему, и разом в душе отозвалисьСтруны незримые. Тут мелодия дивная смолкла,Образ во мраке к нему подлетел, и с горячим дыханьемГубы коснулись ланит… и рыцарь проснулся.Яркое утро вставало. Со свежим его ароматомНесся другой аромат, и пышная алая розаТихо кивала головкой в окно сквозь ржавые прутьяСтарой решетки… И бедный, жалкий страдалецК розе прильнул и раскрытый цветок целовал в упоеньи,Полный счастья, надежды, любви и радости нежной…Весна 1898
Жизнь, как загадка, темна…
Жизнь, как загадка, темна,Жизнь, как могила, безмолвна,Пусть же пробудят от снаСтрасти порывистой волны.Страсть закипела в груди –Горе людское забыто,Нет ничего впереди,Прошлое дымкой закрыто.Только тогда тишинаЦарствует в сердце холодном;Жизнь, как загадка, темна,Жизнь, как пустыня, бесплодна.Будем же страстью играть,В ней утешенье от муки.Полно, глупцы, простиратьК небу безмолвному руки.Вашим умам не даноБога найти в поднебесной,Вечно блуждать сужденоВ сфере пустой и безвестной.Если же в этой пустойЖизни и есть наслажденья, –Это не пошлый покой,Это любви упоенье.Будем же страстью играть,Пусть унесут ее волны…Вечности вам не понять,Жизнь, как могила, безмолвна.22 апреля 1898
Ты дышишь жизнью! О, как я к тебе влеком…
Ты дышишь жизнью! О, как я к тебе влеком…Меня манит к тебе желанье сладострастья…Опомнись, милая, ужели не знакомТебе
холодный свет без ласки и участья?..В наш век скрывать должно желания любви,Иначе и тебя, как остальных, осудят…Опомнись, милая, пока в твоей кровиОгонь и страсть желаний не пробудят!..Когда-нибудь сойдемся мы с тобой…Не скоро, может быть… Я жду того мгновенья,Когда не бросит камня свет пустойЗа каждый счастья миг в минуту наслажденья.Май 1898
Муза в уборе весны постучалась к поэту…
Муза в уборе весны постучалась к поэту,Сумраком ночи покрыта, шептала неясные речи;Благоухали цветов лепестки, занесенные ветромК ложу земного царя и посланницы неба;С первой денницей взлетев, положила она, отлетая,Желтую розу на темных кудрях человека:Пусть разрушается тело – душа пролетит над пустыней,Будешь навеки печален и юн, обрученный с богиней.Май 1898
Печальная блеклая роза…
Печальная блеклая розаКачала головкой своей,И сыпались горькие слезыИз плачущих горьких очей…О чем же, печальная роза,Ты плачешь во мраке ночей?О том ли, что вешние грезыУмчались с зеленых ветвей?Не плачь, моя блеклая роза,Вернется назад соловей!..Не плачь, отряхни эти слезыС заплаканных темных очей…Май 1898
По темному саду брожу я в тоске…
По темному саду брожу я в тоске,Следя за вечерней зарею,И мыслю об ясном моем огоньке,Что путь озарял мне порою.Теперь он угас навсегда и во мглеТуманной, таинственной скрылся,Оставив лишь память о строгом челе,Где страсти восторг притаился.Он, помню я, светил в морозной ночи,Средь шумного города светил…Не знал я, несчастный, что так горячиОбъятья, – и ей не ответил…Она, распаленная страсти огнем,Мне сердце расплавить хотелаИ жгла меня ночью, светила мне днем,Любовным желаньем кипела!Но мыслью холодной я ум полонил,И, только минутами, жаркоЯ верил, я жаждал, – так страстно любил,И страсть разгоралась так ярко!..· · · · · · · · · · · · · · · ·По темному саду брожу я в тоске,Следя за вечерней зарею,И мыслю об ясном моем огоньке,Что путь озарял мне порою…· · · · · · · · · · · · · · · ·Июнь 1898.Шахматово
Роза и соловей
Блеклая роза печально дышала,Солнца багровым закатом любуясь,Двигалось солнце, – она трепетала,В темном предчувствии страстно волнуясь.Сумерки быстро на землю спустились,Мрак непроглядный шел следом за ними,Трепетно розы листы шевелились,Страстно следя за тенями ночными.Роза шептала: «О, милый, найдешь лиТемною ночью любовь и подругу?Мраком покрытый, внезапно, придешь лиК темному, полному свежести лугу?»Лились неясные грустные звуки,Розы ли стоны, ручья ли журчанье?Кто это знает? Исполнена муки,Роза увяла в своем ожиданьи…Утро роскошно проснулось над лугом,Милый явился на страстные звуки…Бедная, нежная сердцем подругаК небу простерла колючие руки…Тихо сказала: «Прости», угасая…Свистнул в ответ соловей беспощадный;Куст одинокий крылом задевая,Дальше умчался, поклонников жадный…· · · · · · · · · · · · · · · ·Видел потом я, как он, упоенныйПеснью, шептался с другими цветами:Розы качали головкой склоненной,С песнью коварной сливаясь мечтами…Июнь 1898
Скажи мне, Лигия, в каком краю далеком…
Скажи мне, Лигия, в каком краю далекомЦветешь теперь под небом голубым?Кто пал к твоим ногам, прельщенный дивным оком?Как пламень от костра, как синеватый дым,Он тщетно силится прильнуть к устам пурпурным,На поцелуй лобзаньем отвечать,Но вверх летит и в воздухе лазурномУста твои не может целовать…И ты, коварная, надменной, строгой ласкойЗакралась в душу мне и там зажгла огни.Но пламень мой покрыт холодной маской,Уста мои молчат и холодны они…· · · · · · · · · · · · · · · ·Июнь 1898