За кормою вода густая —солона она, зелена,неожиданно вырастая,на дыбы поднялась она,и, качаясь, идут валыот Бакудо Махачкалы.Мы теперь не поем, не спорим —мы водою увлечены;ходят волны Каспийским моремнебывалой величины.А потом —затихают воды —ночь каспийская,мертвая зыбь;знаменуя красу природы,звезды высыпали, как сыпь;от Махачкалыдо Бакулуны плавают на боку.Я стою себе, успокоясь,я насмешливо щурю глаз —мне Каспийское море по пояс,нипочем…Уверяю вас.Нас не так на земле качало,нас мотало кругом во мгле —качка в море берет начало,а бесчинствует на земле.Нас качало в казачьих седлах,только стыла по жилам кровь,мы любили девчонок подлых —нас укачивала любовь.Водка, что ли, еще?И водка —спирт горячий,зеленый,злой;нас качало в пирушках вот как —с боку на боки с ног долой…Только звезды летят картечью,говорят мне:— Иди, усни…Дом, качаясь, идет навстречу,сам качаешься, черт возьми…Стынет сольдевятого потана протравленной коже спины,и качает меня работалучше спиртаи лучше войны.Что мне море?Какое дело —мне до этойзеленой беды?Соль тяжелого, сбитого теласолонее морской воды.Что мне (спрашиваю я), еслинаши зубы,как пена, белы —и качаются наши песниот Бакудо Махачкалы.
1930
Каспийское море — Волга
РЕЗЮМЕ
(Из цикла путевых стихов
«Апшеронский полуостров»)
Из Баку уезжая,припомню, что виделя — поклонник работы,войны и огня.В храме огнепоклонниковогненный идолпочему-тоне интересует меня.Ну — разводят огонь,бьют башкою о камень,и восходит огонькверху,дымен, рогат.— Нет! — кричу про другой,что приподнят рукамии
плечамибакинских ударных бригад.Не царица Тамара,поющая в замке,а тюрчанки, встающиев общий ранжир.Я узнаю повсюду ихпо хорошей осанке,по тому, как синеютоткинутые паранджи.И, тоску отметая,заикнешься, товарищи, развепро усталость, про то,что работа не по плечам?Черта с два!Это входит Баку в Закавказье,в Закавказье, отбитое у англичан.
1930–1931
ПУЛЕМЕТЧИКИ
1Багрового солнца над нами шары,под нами стоит лебеда,в кожухе, мутная от жары,перевернулась вода.Надвое мир разделяет щит,ленты — одна за другой…Пуля стонет,пуля трещит,пуля пошла дугой.Снова во вражеские рядыпуля идет, рыча, —если не будет у нас воды,воду заменит моча.Булькая, прыгая и звеня,бей, пулемет, пока —вся кавалерия на ко-ня…Пехота уже у штыка.Все попадания наши верныв сумрак, в позор земной —красное знамя моей страныплавает надо мной.Нашу разрезать хотят страну,высосать всю до дна —сохнет, затоптанная, она —сердце мое в плену.В наши леса идет напроломлезвие топора —колониальных дел мастерадвигают топором.Желтый сапог оккупанта тяжел,шаг непомерно быстр,синь подбородок,зуб — желт,штык,револьвер,хлыст…2Слушай, Англия,Франция,слушай,нам не надо вашей земли,но сегодня(на всякий случай)припасли мы команду:— Пли…И в краях, зеленых, отчих,посмотрев вперед,заправляет пулеметчикленту в пулемет.Снова жилы у нас распухли,снова ядрами кулаки —если вы на Союз Республикваши двигаете полки.Переломаны ваши древки,все останутся гнить в пыли —не получите нашей нефти,нашей жирной и потной земли.Есть еще запрещенная зона —наши фабрики,наш покой…Наземь выплеснете знаменавашей собственною рукой.3Солнце висит,стучит лебеда —кончена песня моя:в кожухе не пересохла вода,ленты лежит змея.И в краях зеленых, отчих,посмотрев вперед,заправляет пулеметчикленту в пулемет.
<1931>
РАССКАЗ МОЕГО ТОВАРИЩА
1Выхожу на улицу —рваною тучей,лиловатым небом,комьями огня,наказаньем-скукоюи звездой падучейвстретила полночнаяприрода меня.Поднял воротник,надвинул на лоб кепи,папиросу в зубы —шагаю, пою…Вижу —развалились голубые степи,конница в засаде,пехота в бою.Командира ротыразрывает к черту,пронимает стужей,а жары — пуды.Моему конюслепая пуля в морду,падают подносчикипатронов и воды.Милая мама,горячее дело.Чувствую —застукают меня на этот раз:рухну я, порубан,вытяну тело,выкачу тяжелыйполированный глаз.Пусть меня покончат —главная обида,что, сопровождаемыежирной луной,сохлые звездыужасного видатоже, как шрапнели,рвутся надо мной.И темнеет сразу —только их и видели —в темноте кудрявыечахнут ковыли,щелкают кузнечики,где-то победители,как подругу, под рукупесню повели.2Вот жарища адова,жарь, моя,Красная…Ать, два…Армия.Пулеметчики-чики,бомбометчики-чики,все молодчики-чикиначеку.Всыпали, как ангелу,господину Врангелю,выдали полпорцииКолчаку.Потихоньку в уголкисмылись белые полки,генералы-сволочилязгают по-волчьи.А кругом по округустон стоит —мы идем по окрику:— …Стой…— …Свои…И подохли, уськая(песенке привал),армия французская,русский генерал.Как победа близкая,власть советская —русская,английскаяи немецкая.Вот жарища адова,жарь, моя,Красная…Ать, два…Армия.3Засыхает песня,кровоточит рана,червячки слюнявыев провале синих щек;что ни говорите,умираю рано,жить бы да жить бы,еще бы…еще…Так и выжил.Госпиталь,койка,сестра…— В душу, в бога, в господа, —тишина — остра.Там за занавескоюспрятали от наснашу власть советскую —боевой приказ.Где же это виданотакое житье,чтобы было выданомне мое ружье.Дорогие…Ох, пора —душит меня,убирайте доктора,подавай коня…Занавеска белая,и сестра маячит,червячки качаются,строятся в ряды —краем уха слышу:— Ничего не значит,успокойся, парень,выпей воды…4Вынес огнестрельную,рваную одну —голова лохматаястянута швом,все воспоминанияуходят ко дну,всякая бользаживет на живом.Выхожу на улицу —кости стучат,сердце качается,мир в кулаке,зубы — как собраниерыжих волчат,мышцы — как мышибегают в руке.Так что не напраснобился я и жил я —широкая рука моя ряба,жилы, набитые кровью,сухожилья,так что наша жизнь —есть борьба.
<1931>
«Снова звезды пылают и кружатся…»
Снова звезды пылают и кружатся,ходят сосны, сопя и трубя,закрывая глаза от ужаса,я обманываю себя.Милый тесть мой,Иван Иваныч,берегите мою жену,я опять пропадаю на ночь,словно камень иду ко дну.Прямо падаем все от хохота,ничего не понять спьяна —это домики,это Охта,это правая сторона.Боком,гоголем,чертом старым —наши песенки об одном, —разумеется, по гитарамходят рученьки ходуном.Сукин сын,молодой безобразник,дует в бубен,а бубен — день…Нынче праздник,и завтра праздник,только будет и буден день.Только вспомню, как пел, бывало,под Самарою,под Москвой —чертов баловень,запевало,в доску парень, ребята, свой.Задушевная песня-премиялегче ветра и ковыля,день за днем золотое времяпролетает шаля-валя.— Купите бублики,гоните рублики, —песня аховая течет,и в конце концов от республикимы получим особый счет.А по счету тому огуломпо заслугам и по деламнашу жизнь назовут прогуломс безобразием пополам.Скажет прямо республика:— Слушай,слушай дело, заткнись, не рычи, —враг на нас повалился тушей,вы же пьянствуете, трепачи.Пота с кровью соленый привкуслипнет, тело мое грызя…И отвесит потом по загривкунам раз_а_и еще раз_а_.Всё припомнит — растрату крови,силы, молодости густой,переплеты кабацкой кровлии станков заржавелый простой.Покачнемся и скажем:— Что ж этои к чему же такое всё,неужели исхожено, прожитопонапрасну, ни то ни сё?Ни ответа,ни теплой варежки,чтобы руку пожала нам,отвернутся от нас товарищии посмотрят по сторонам.Да жена постареет за ночь,может, за две — не за одну.Милый тесть мой,Иван Иваныч,не сберег тымою жену.
<1931>
СМЕРТЬ
Может быть,а может быть — не может,может, я живу последний день,весь недолгий век мой — выжат, прожит,впереди тоска и дребедень.Шляпа,шлепанцы,табак турецкий,никуда не годная жена,ночью — звезды,утром — ветер резкий,днем и ночью — сон и тишина.К чаю — масло,и компот к обеду,— Спать, папаша!? вечером кричат…Буду жить, как подобает деду,на коленях пестовать внучат.День за днем,и день придет, которыйвсё прикончит — и еду и сны;дальше — панихида, крематорий —все мои товарищи грустны.И они ногою на погостеходят с палочками, дребезжат,и мундштук во рту слоновой костидеснами лиловыми зажат.За окном — по капле, по листочкужизнь свою наращивает сад;все до дна знакомо — точка в точку,как и год и два тому назад.День за днем —и вот ударят грозы,как тоска ударила в меня,подрезая начисто березыголубыми струйками огня.И летят надломанные сучья,свернутая в трубочку кора,и опять захлопнута до случаянеба окаянная дыра.Но нелепо повторять дословностарый аналогии прием,мы в конце, тяжелые как бревна,над своею гибелью встаем.Мы стоим стеною — деревами,наши песни, фабрики, дела,и нефтепроводами и рваминефть ли, кровь ли наша потекла.Если старостипройдемся краем,дребезжа и проживая зря,и поймем, что — амба — умираем,пулеметчики и слесаря.Скажем:— Всё же молодостью лучшаяи непревзойденная быланаша слава,наша Революция,в наши воплощенная дела.
<1931>
ПОДРУГА
Я и вправо и влево кинусь,я и так, я и сяк, но, любя,отмечая и плюс и минус,не могу обойти тебя.Ты приходишь, моя заботапримечательная, ко мне,с Металлического завода,что на Выборгской стороне.Ты влетаешь сплошною бурею,песня вкатывает, звеня,восемнадцатилетней дурьюпахнет в комнате у меня.От напасти такой помилуй —что за девочка: бровь дугой,руки — крюки,зовут Людмилой,разумеется — дорогой.Я от Волги свое до Волховапо булыжникам на боку,под налетами ветра колкого,сердце
волоком волоку.Я любую повадку девичьюк своему притяну суду,если надо, поставлю с мелочьюи с дешевкой в одном ряду.Если девочка скажет:— Боренька,обожаю тебя… (смешок)и тебя умоляю — скоренькосочини про меня стишок,опиши молодую жизнь мою,извиняюсь…Тогда, гляди,откачу, околпачу, высмею,разыграю на все лады.Отметайся с возможной силой,поживей шевели ногой…Но не тот разговор с Людмилой,тут совсем разговор другой…Если сновалиловый, ровный,ядовитый нахлынет мрак —по Москве,Ленинградуогромной,тяжкой бомбой бабахнет враг…Примет бедная Белоруссиястратегические бои…Выйду я,а со мною русаяи товарищи все мои.Снова панскую спесь павлиньюпотревожим, сомнем, согнем,на смертельную первую линиювстанем первые под огнем.Так как молоды,будем здоровозадаваться,давить фасон,с нами наших товарищей прорва,парабеллум и смит-вессон.Может быть,погуляю мало с ним, —всем товарищам и тебея предсмертным хрипеньем жалостнымзаявлю о своей судьбе.Рухну наземь —и роща липоваязакачается, как кольцо…И в последний,дрожа и всхлипывая,погляжу на твое лицо.
1931
ПИСЬМО НА ТОТ СВЕТ
Вы ушли, как говорится, в мир иной…
В. В. Маяковский
1Локти в стороны, боком, натужась,задыхаясь от гонора, выпробивались сквозь тихий ужасбестолковой любви и жратвы.Било горем, тоской глушилои с годами несло на слом,но под кожей крест-накрест жилавас вязала морским узлом.Люди падали наземь от хохота,от метафор не в бровь, а в глаз,и огромная желтая кофта —ваше знамя — покрыла вас.Сволочь разную гробивший заживо,вы летели — ваш тяжек след,но вначале для знамени вашеговы не тот подобрали цвет.После той смехотворной кофтыподнимаете к небу вызнамя Нарвской заставы и Охты,знамя Сормова И Москвы.И, покрытая вашим голосом,громыхая, дымя, пыля,под заводами и под колосоммолодая встает земля.2Как на белогвардейца — разом,без осечки,без «руки вверх»,вы на сердце свое, на разумподнимаете револьвер.И подводной скалою бытанам на долгое горе, на зло,к черту, вдребезги вся разбитаваша лодка и ваше весло.И отходите в потусторонний,вы на тот отбываете свет —провожает вас грай вороний,желтоватого знамени цвет.Но с открытыми головамимы стоим —костенеет рука,опускаются также над вамии багровые наши шелка.Мы читаем прощальную грамоту,глушим злобу мы в сердце своем,дезертиру и эмигрантупочесть страшную воздаем.Он лежит, разодет и вымыт,оркестровый встает тарарам…Жаль, что мертвые сраму не имут,что не имет он собственный срам.3Время для разговоров косвенных,и они не мешают порой:вот приходит ваш бедный родственникза наследством — французский король.Вот, легонечко взятый в розги,в переделку — то в жар, то в ледисторический барин <…>крокодиловы слезы льет.До чего нечисты и лживы —рвет с душии воротит всего —что поделать?А были бы живы,почесали б того и сего…Кем на то разрешение выдано?Я надеюсь, что видно вам,и с того даже света видноэтот — вам посвященный — срам.Но с открытыми головамимы стоим —костенеет рука,опускаются навзничь над вамивсе багровые наши шелка.Тишь почетного караулавыразительна и строга —так молчат вороненые дула,обращенные на врага.И прощаясь и провожаявас во веки веков на покой,к небу поднята слава большая —ваша слава —нашей рукой.
<1931>
СЛОВО ПО ДОКЛАДУ ВИСС. САЯНОВА
О ПОЭЗИИ НА ПЛЕНУМЕ ЛАПП
. . . .Теперь по докладу Саяновапозвольте мне слово иметь.Заслушав ученый доклад, констатирую:была канонада,была похвала,докладчик орудовал острой сатирою,и лирика тоже в докладе была.Но выслушай, Витя,невольный наказ мой,недаром я проповедь слушал твою,не знаю — зачем заниматься ужаснойстрельбою из пушки по соловью?Рыдать, задыхаться:товарищи, ратуй,зажевано слово…И, еле дыша,сие подтверждая — с поличной цитатойарканить на месте пииту — Фиша._Последнее дело_ —любитель и дажеизобразитель природы земной,я вижу болото —и в этом пейзажезабавные вещи передо мной.Там в маленькой келье молчальник ютитсяслагает стихи, от натуги сопя,там квакает утка — чванливая птица,не понимая сама себя.Гуляет собачка —у этой собачкистихоплетений распухшие пачки,где визгкак девиз,и повсюду известнысобачкина кличка, порода, цена,«литературные манифесты»,где визг,что поэзия — это она.Так это же смех —обалдеют и ринутсянормальные люди к защелкам дверей,но только бы прочь от такого зверинца —от рыб и от птиц, от собачек скорей.Другое болото —героями Плевныпо ровным,огромным,газетным листампасутся стадами левые Левины,лавируют правые Друзины там,трясутся, лепечут: да я не я… я не я…ведь это не мой кругозор, горизонт…Скучает Горелов, прося подаянияна погорелое место — Литфронт?.И киснет критическое молоко в них,но что же другого им делать троим?Вот разве маниакальный полковникихповедетза конемсвоим.А нам наплевать —неприятен, рекламенкому-то угодный критический вой,и я — если мне позволяет регламент —продолжу мон_о_лог растрепанный свой.Мы подняли руки в погоне за словом,мы пишем о самых различных вещах,о сумрачных предках,о небе лиловом,о белых,зеленыхи синих прыщах,о славных парнишках, —и девочкой грустнойзакончим лирическую дребедень,а пар «чаепитий», тяжелый и вкусный,стоит, закрывая сегодняшний день.Обычный позор стихотворного блуда —на первое — выучка,звон,акварель,и вот преподносим читателю блюдо —военный пейзажик a la натурель.А в это время заживогниющего с башкибелогвардейца каждогозовут:руби и жги.Последнее коленце имвыкинуть пора,над планом интервенциисидят профессора.Стоит куском предания,синонимом беды,Британия,Британия,владычица воды.Позолота панциря,бокальчик вина —Франция,Франция —Пуанкаре-Война.И ты проморгаешь войну,проворонишьее —на лирическом греясь боку,и вот —налетают уже на Воронеж,на Ленинград,на Москву,на Баку.Но наше зло не клонится,не прячется впотьмах,и наших песен конницаидет на полный мах.Рифм стальные лезвиясвистят:«Войне — война», —чтоб о нас впоследствиивспомнили сполна.. . . .Сегодня ж — в бездействии рифмы мои,и ржавчиной слово затронуто,гляди — за рекой не смолкают боичугунолитейного фронта.Мне горько —без нашего ремесла,без нашего нужного вымыслареспублика славукачала, неслаи кверху огромную вынесла.Сегодня без лишнего слова мыперед лицом бедыреспубликой мобилизованыи выстроены в ряды.Ударим на неприятеля —ударим — давно пора —сегодня на предприятияударниками пера.Без бутафории, помпы,без конфетти речей,чтоб лозунги били, как бомбы,вредителей и рвачей.Чтоб рифм голубые лезвиявзошли надо мной, над тобой,Подразделенье Поэзия,налевои прямо в бой.
<1931>
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО МОИМ ПРИЯТЕЛЯМ
Всё те же мы: нам целый мир — чужбина;
Отечество нам Царское Село.
А. С. Пушкин
1Мне дорожка в молодостьиздавна знакома:тут смешок,тут выпивка,но в конце концов —все мои приятели —всё бюро райкома —Лешка Егоров,Мишка Кузнецов,комсомольцы Сормова, —ребята —иже с ними.Я — такой же аховый —парень-вырви-гвоздь…Точка —снова вижу васглазами косымичерез пятилетье, большое насквозь.Ох, давно не виделись, чертовы куклы, мы,посидеть бы вместе,покурить махры,вспомнить, между прочим,что были мы пухлымимальчиками-с-пальчиками —не хухры-мухры.В голос песни пели,каблуками стукали,только от мороза на щеке слеза.Васька Молчанов —ты ли мне не друг ли?Хоть бы написал товарищу раз_а_.Как писали раньше:так-то вот и так-то…живу, поживаю —как на небеси…Повстречал хорошенькую —полюбил де-факто,только не де-юре — боже упаси.2Утренняя изморозь —плохая погода,через пень-колоду, в опорках живем,снова дует ветер двадцатого года —батальоны ЧОНастоят под ружьем.А в лесу берлоги,мохнатые ели,чертовы болота,на дыре — дыра,и лесные до смерти бандиты надоели,потому бандитам помирать пора.Осенью полянывсе зарею вышиты,ЧОНовский разведчиквыполз, глядит…Ишь ты,поди ж ты,что же говоришь ты —ты ль меня,я ль тебя,молодой бандит.Это наша молодость —школа комсомола,где не разучивают слова: «боюсь?»и зовут чужбиноюЦарские Села,и зовут отечествомСоветский Союз.Точка —ночью звездытлеют, как угли,с ЧОНа отечествоидет, как с туза…Васька Молчанов —ты ли мне не друг ли?Хоть бы написал товарищу раз_а_.3Вы на партработе —тяжелое делобрать за манишку бредущих наугад,как щенков натаскивать,чтобы завертелов грохоте ударных и сквозных бригад.Я сижу и думаю —мальчики что надо,каждый знает дело,не прет на авось, —«Молодость и дружба» — сквозная бригадачерез пятилетье, большое насквозь.4Предположим вызов.Военное времечко —встанут на границах особые полки.Офицеру в темечковлипнет, словно семечко,разрывная пуля из нашей руки.Всё возьмем нахрапом —разорвись и тресни,генерал задрипанный, замри на скаку…Может, так и будет,как поется в песне:— Были два товарищав одном они полку…?5Слова-ребятишкипадают, как шишки, —все мы дело делаем,как и до сих пор;думку о разлуке вытрави и выжги,дело — наша встреча,веселый разговор.Мы повсюду вместе —мальчики что надо,будьте покойнички,каждый — вырви-гвоздь…«Молодость и дружба» — сквозная бригадачерез пятилетье, большое насквозь.Всё на плечи поднялии в работу взяли,с дружбы и молодостиходим, как с туза…Милые приятели —вы ли не друзья ли?Хоть бы написали товарищу раз_а_.