Стиль подлеца
Шрифт:
Александр Михайлович убрал руки с лица и начал смотреть на изображение.
— На следующий день, — продолжал ведущий, — Александр Михайлович улетел в Париж. Вот его билет с указанием числа и времени рейса, — ведущий показал билет, — Александр Михайлович прошел две границы, нашу и французскую. И на обеих границах были проставлены отметки его прохождения через пограничные пункты. Самолет вылетел ровно в половине второго дня. Вот справка о вылете самолета из Шереметьева-два, которую мы получили только что в ответ на наш запрос. Самолет вылетел вовремя и через три часа сел в Париже. Таким образом, с половины второго дня до половины
Любомудров забыл поставить телефон на столик и почему-то вцепился в него обеими руками, прижимая к груди. От волнения Александр Михайлович чуть привстал со своего места, ожидая, чем кончится показ второй ленты.
— А теперь посмотрите на момент убийства, — продолжал ведущий.
На экране снова появилась девушка. Она подошла к окну, открыла занавеску, солнце осветило ее лицо, кровать, на которой она спала… Кадр был остановлен.
— Посмотрите, — сказал ведущий, — несчастная девушка открыла занавеску, и солнце ударило ей в лицо. Но создатели грязной стряпни не учли одного важного момента. Номер, в котором была убита девушка и в котором до того жил Александр Михайлович, находится на западной стороне. И солнце бывает там лишь после полудня. Но если внимательно посмотреть на девушку, видно, что солнце находится уже гораздо ниже своего верхнего предела, оно почти бьет девушке в лицо. Мы лично побывали в этом номере.
Камера показала номер, где было совершено убийство. Ведущий отдернул занавеску — солнце ударило ему прямо в лицо.
Александр Михайлович вскочил, словно готов был прыгнуть на экран телевизора. Рядом с ним застыл, не дыша, Любомудров.
— Исходя из всего этого, — с торжеством в голосе заключил ведущий, — мы можем абсолютно точно утверждать, что пленка, изображающая сцену убийства, была подмонтирована уже после отъезда Александра Михайловича.
Дронго почувствовал, как у него ноют зубы. Все это время он сжимал челюсти мертвой хваткой, боясь проронить хотя бы слово.
— Разработчики грязного сценария учли все, — продолжал ведущий, — они нашли несчастную девушку, которую угрозами или подкупом заставили сниматься в этом отвратительном «кино».
На роль убийцы был подобран актер, которому даже нарисовали шрам на спине, чтобы имитировать участие в кровавом финале Александра Михайловича, у которого действительно есть такой шрам. — Камера показал спину убийцы. — А Александр Михайлович никак не мог быть в этом номере, так как находился уже в самолете. Из чего мы можем сделать единственный вывод: пленка является грандиозной фальшивкой, задуманной и осуществленной конкурентами бизнесмена. Подобные грязные игры…
Теперь издевался уже второй ведущий. Он обвинял конкурентов Александра Михайловича во всех смертных грехах — от Адама и Евы до предательства интересов России, говорил об аукционе, под который и подкладывалась вся эта «липа», о грязных методах конкурентов, которые шли на все — на шантаж, на подлог и даже на убийство. Звериное лицо конкурента было продемонстрировано крупным планом, со всем публицистическим блеском.
Александр Михайлович обессиленно откинулся на спинку кресла. Тяжело вздохнул. Посмотрел на Дронго и бросился к нему, раскрыв объятия.
— Спасибо, спасибо, — бормотал он, прижимая его к груди, — вы спасли меня. Вы спасли нашу семью… Мое дело… Спасибо за все. —
Адвокатский опыт Любомудрова безошибочно подсказывал ему, что теперь все обвинения с Александра Михаиловича будут не только сняты, но бизнесмен вызвал шквал сочувствия и волну понимания даже со стороны тех, кто еще полчаса назад готов был отдать его на растерзание толпы. И словно в подтверждение его мыслей зазвонил телефон.
— Вас слушают, — ответил Любомудров, чувствуя, что вот он — первый сигнал успеха.
— Попросите Александра Михайловича, — говорил первый вице-премьер. На этот раз в его голосе звучали даже извиняющиеся нотки.
— Сию минуту, — Любомудров, улыбаясь, протягивал аппарат своему патрону.
— Слушаю вас, — сказал все еще дрожащим от волнения голосом Александр Михайлович.
— Здравствуй, — раздался голос, прозвучавший для Александра Михайловича музыкой, — хочу тебя поздравить. Каков удар подлецам! Вся страна видела сегодня, как подло пытались с тобой разделаться. Мне особенно приятно сказать это тебе, потому что я был одним из немногих, кто всегда верил в твои силы, верил до конца…
Он продолжал говорить, а Александр Михайлович, отойдя в сторону, высоко поднял вверх телефон, показывая его адвокату. Они были победителями. Викентий Алексеевич, улыбнувшись, кивнул ему в ответ.
— Теперь мы можем не сомневаться, — продолжал вещать первый вице-премьер, — вы наверняка выиграете аукцион. У вас появились сегодня миллионы союзников и друзей по всей России. Подумать даже страшно, йак же подло тебя пытались подставить.
— Да, — согласился Александр Михайлович, — действительно страшно.
Вице-премьер говорил еще несколько минут. Викентий Алексеевич подошел к Дронго.
— Вы оказались правы, — тихо сказал он, — это был наиболее эффективный вариант. Но и самый рискованный, — добавил адвокат. — Честно говоря, я бы не хотел еще раз пережить этот вечер. Сильнейший эмоциональный шок.
— Нужно было выбить у них эту пленку как оружие, которым они могли нам угрожать, раз и навсегда, — пояснил Дронго. — Если бы мы прокрутили нашу пленку до их показа, то потом «вражескую пленку» можно было оспорить лишь по части убийства. А я хотел раз и навсегда избавить Александра Михайловича от любых попыток шантажа, связанного с его пребыванием в этом злополучном номере. Теперь мало кто поверит, что любовные игры в отеле снимались с настоящим Александром Михайловичем. Все смотревшие убеждены, что и в постели статист, игравший свою роль. А это не менее важно, чем снять с Александра Михайловича обвинение в криминале.