Стилист
Шрифт:
– В доме был кто-то еще, – упрямо повторял Владимир Александрович.
– Володя, твой единственный шанс – понять, что у тебя искали. Только узнав, что искали, можно догадаться, кому это нужно. Дальше уже проще. Пока ты этого не сделаешь, все разговоры о злоумышленниках, проникающих в твой дом, гроша ломаного не стоят. Кто-то же подсунул тебе Марину.
– Это неправда, – горячо возразил Соловьев. – Марина не может иметь к этому никакого отношения.
– Да что ты говоришь! – насмешливо протянула Настя, прищуриваясь. – А откуда же она, позволь тебя спросить, взялась?
– У меня в компьютере появился вирус, Андрей вызвал специалиста из фирмы по обслуживанию
– Как называется фирма?
– «Электротех».
– У тебя есть телефон этой фирмы?
– Нет. У Андрея был, он сам туда звонил.
– Володя, я вынуждена тебя огорчить. Когда ты вчера сказал мне про свою проблему, я сразу подумала именно о Марине. И сегодня утром, еще до того, как звонить своим друзьям из милиции, навела справки. Такая фирма в Москве есть, но никакая Марина там не работает. Там вообще нет ни одной сотрудницы с таким именем. И обслуживанием компьютерной техники они не занимаются. Теперь ты понимаешь, насколько серьезно то, что тебя вчера беспокоило? Андрей, уж не знаю, по чьему указанию, вместе с твоей красавицей Мариной устроили целую мистификацию, предварительно занеся в компьютер вирус, с одной-единственной целью – получить неконтролируемый доступ в твой кабинет. И ради чего? Ну соберись же, Соловьев, возьми себя в руки! Чем быстрее ты найдешь то, за чем они охотились, тем быстрее милиция раскроет преступление, и нас с тобой оставят в покое. Может быть, тебе это все равно, над тобой не капает, к тебе следователь вон на дом приезжает. А меня же затаскают! У меня, между прочим, время не дармовое, я получаю зарплату за реальные консультации и составление и обслуживание договоров. Ну и много я наконсультирую, если буду каждый день по несколько часов проводить то в прокуратуре, то на Петровке?
– Чего ты от меня хочешь? – устало спросил Соловьев.
– Я хочу, чтобы ты пересмотрел все свои бумаги и вещи и постарался понять, что у тебя искали. Чем быстрее ты это сделаешь – тем лучше. Если хочешь, я помогу тебе. Отпрошусь с работы, возьму два-три дня за свой счет и вместе с тобой перетряхну весь твой архив, по листочку, бумажку за бумажкой. Если тебе это все равно, то мне – нет. Меня могут просто с работы выгнать.
– Хорошо, – монотонно сказал он, – давай пересмотрим мои бумаги. Если это для тебя так важно, давай займемся. Только не сегодня. Я устал.
– Завтра?
– Хорошо, пусть будет завтра.
– Так я приеду прямо с утра?
– Хорошо, прямо с утра.
Настя видела, что мыслями он находится где-то далеко. Там, вдали, можно было отгородиться от того, что произошло этой ночью.
– Тебе нужен новый помощник, – заметила она. – Ты же один не справишься.
– Издатели пришлют кого-нибудь, – равнодушно ответил он.
– Но пока не появится новый помощник, кто-то должен жить с тобой. Ты не хочешь попросить сына приехать и побыть здесь?
– Сына? – переспросил он, словно Настя сказала очевидную и непростительную нелепость. – Нет.
– Почему?
– Это не обсуждается.
– Как скажешь. Но кто-то ведь должен быть с тобой.
– Завтра будешь ты. А там посмотрим.
Соловьев впал в глубокую депрессию, это было очевидным, но вряд ли следовало этому удивляться. Обнаружить два трупа, один из которых принадлежит твоей любовнице, и провести наедине с ними ночью довольно длительное время, пока не приехала милиция, – это все-таки не слабый удар по нервам.
– Я могу что-нибудь сделать для тебя сегодня? – спросила Настя. – Может быть, ужин приготовить?
– Не надо, я не хочу есть.
– Помочь тебе лечь в постель?
– Не надо, я справлюсь сам.
– Тогда до завтра?
– Да, до завтра. Спасибо, что приехала.
Она подошла к нему, наклонилась, поцеловала в щеку.
– Держись, Соловьев. По прошлому опыту знаю: первые сутки самые тяжелые. Прими снотворное и постарайся поспать. Завтра, когда проснешься, будет легче. С бедой надо провести ночь. Не расклеишься, когда я уеду?
– Постараюсь.
На его лице проступило слабое подобие улыбки. Он взял Настю за руку и снова, как и несколько дней назад, прижал ее пальцы к своей щеке.
– Поезжай, Настенька. И приезжай завтра пораньше.
Глава 12
Предпраздничные дни таили в себе серьезную опасность. Уж что-что, а законы невезения Настя Каменская знала как свои пять пальцев. В соответствии с одним из этих законов, чем ближе «длинные» праздники, тем больше вероятность того, что откроются новые неожиданные обстоятельства, которые нужно будет немедленно проверять. Особенно результативно идет такая проверка, когда все разъезжаются и отдыхают. Никого нигде не найдешь, не застанешь и на работу не вытащишь. А начало мая обещало быть весьма в этом плане удачным: четыре выходных, потом четыре рабочих дня, потом три выходных. И негосударственные структуры устраивают себе сплошной праздник, пренебрегая жалкими четырьмя днями между официальными выходными.
Нынешний год ничем от прошлых лет не отличался, добросовестно следуя когда-то сформировавшемуся закону. В аккурат 29 апреля был проведен повторный обыск на квартире Черкасова, внимательный, неторопливый, в отличие от первого, проведенного сразу после задержания. В результате этого обыска были обнаружены две вещи: тщательно спрятанный блокнот, исписанный почерком, явно не принадлежащим самому Черкасову, и следы специфической грязи под ковром.
Содержание записей в блокноте говорило о том, что его владелец увлекался компьютерными играми. Вполне вероятно, что это был блокнот Олега Бутенко. В тот же день связались с его родителями, но версия не подтвердилась. Во-первых, Олег играми не увлекался и дома у него компьютера не было. А во-вторых, почерк был явно не его. Конечно, в таких вопросах слово «явно» права на существование не имеет. У родителей Бутенко взяли образцы написанных им текстов – тетради, блокноты, записки, и отправили на экспертизу.
А сам Михаил Черкасов ничего вразумительного по поводу блокнота объяснить не смог, и это Юре Короткову очень не понравилось.
– Вы когда-нибудь видели этот блокнот? – спросил он, приехав на квартиру, где в полной изоляции и под неусыпной охраной находился Черкасов.
– Нет, никогда, – покачал головой Черкасов.
– Как он мог попасть в вашу квартиру?
– Наверное, это блокнот Олега, – неуверенно предположил он.
– Мы это проверим. А если это не его блокнот, то чей?
– Понятия не имею.
– Вы можете перечислить людей, которых приводили к себе после смерти Бутенко?
– Я никого не приводил. Если вы имеете в виду моих партнеров, то я сам к ним ездил.
– А не партнеры? Просто знакомые, соседи, родственники?
– У меня никто блокнот не оставлял. Я совершенно точно это помню.
– Тогда как он мог к вам попасть?
– Не знаю.
– К Олегу в ваше отсутствие мог кто-нибудь приходить?
– Вряд ли. Он же прятался. Значит, со старыми знакомыми он бы побоялся вступать в контакт.